Марджори вручила ей напиток.
— Я сделала вам покрепче. Мне кажется, не повредит немного подкрепиться. Какая девушка ваша сестра! Зачем они приехали? Это что, визит вежливости? Ваш Тео не производит впечатления человека, который что-либо делает без причины.
— Не знаю, — несколько растерялась Делия. Она так была изумлена, увидев их здесь, так поражена появлением зятя, так полна давней неприязнью к сестре, что даже не подумала о причине их визита. — Коль скоро об этом зашла речь, откуда они вообще узнали, что я здесь?
— Вы же наверняка оставили адрес, по которому пересылать корреспонденцию.
— Нет, не оставляла. Единственный человек, который знал, где я, — мистер Уинторп.
— А чем ваш зять зарабатывает на жизнь?
— О, он юрист, адвокат. Вы же не думаете…
— Все адвокаты — одна шайка-лейка. Какого рода адвокат? Не по уголовному праву, это точно. Я знаю всех лондонских уголовных адвокатов — не лично, разумеется. Профессиональный интерес, — прибавила она, видя в глазах Делии вопрос. — Преступления, детективные романы. Я проводила немало времени в судах. Очень полезно для сюжета попасть на хороший судебный процесс.
— Нет, Тео этим не занимается. Он имеет дело с деньгами: налоги, кредиты — все в таком духе.
— Судлорд-канцлера, — понимающе кивнула Марджори. — Там, где большие деньги.
— Тео любит деньги. — Алкоголь уже ударил Воэн в голову. — Они с Джессикой происходят из очень старинного, но разорившегося рода, и он поставил целью восстановить семейное состояние. Я же говорю, за этим он и женился на Фелисити. Ради ее денег.
— В самом деле? — вскинула брови Марджори.
В гостиную вошел Люциус, и Делия заметила — той частью своего сознания, которая не была поглощена ожиданием Тео, — что одет он очень стильно.
— Я не видела на вас раньше этого костюма.
— Специальное предложение от местного шифоньера. Добавляет ощущение эпохи, которое хорошо согласуется с этим домом, вы не находите? Естественно, фасон, безнадежно устарел, покрой пиджака не тот, лацканы не комильфо. Ваша сестра назовет меня старомодным.
— Он вам идет, — кивнула писательница. — В нем есть элегантность, которой недостает современным костюмам.
— Мне тоже так показалось. Налейте мне вашего фирменного напитка, Марджори. Остальные еще не спустились?
— Джессика рисует себе лицо. Она говорит, что в присутствии Фелисити всегда чувствует себя убогой провинциалкой, поэтому решила нанести боевую раскраску. Про Джорджа ничего не знаю.
— Джордж здесь, — раздался его голос от двери. — Идеальный день, вы сказали? Не думаю, что он заканчивается так уж идеально.
— Во всяком случае, не для Делии, — заметила Свифт. — Я еще не видела, чтобы человек так мало обрадовался встрече с родственниками.
— Вовсе нет. Я очень рада.
Рада видеть Тео, добавила она про себя. Но так ли это на самом деле? Подходит ли тут слово «рада»? Почему, ну почему он производит на нее такое действие? «Потому что ты все еще в него влюблена», — ответила певица себе.
Обед давно закончился. Фелисити, вовсю зевая, объявила, что идет спать, и велела Тео долго не засиживаться. Улыбнувшись остальным присутствующим — причем улыбка эта была теплой только по отношению к Люциусу, — покинула комнату, оставляя в воздухе шлейф дорогих духов. Джордж попрощался, а Марджори ворчливо объявила, что пойдет немного поработать. Ей-де нужно занести кое-что на бумагу.
«Идите спать, идите спать», — молча внушала Делия Джессике и Люциусу. Но вместо этого Мелдон подошла к граммофону, а Уайлд присоединился к ней.
У Воэн появился шанс. Тео подошел к ней, сел рядом и, открыв портсигар, предложил сигарету. Свояченица покачала головой.
— Я забыл, что ты не любишь этот сорт.
— Пойдем посмотрим фонтаны, пока еще светит луна. Они в ночи выглядят потрясающе.
Рэдли бросил взгляд в сторону рояля, где Джессика и Люциус смеялись какой-то шутке.
— Почему бы и нет? — Он поднялся.
— Сюда, — подсказала Делия, стремясь поскорее увести его из комнаты, пока другие не заметили, что они уходят вместе.
От ее внимания укрылся и тревожный взгляд, каким Люциус проводил парочку до двери, и легкое пожатие плеч Джессики при виде происходящего.
Ночь была теплая, благоуханная, слабый ветерок шевелил листву. Огонек сигареты Тео поблескивал в темноте.
— Что это за мерцающие огоньки?
— Светлячки.
Он взял ее под руку; Воэн затаила дыхание от его близости.
— Хорошая возможность поговорить. Что это за народ? Что вообще ты здесь делаешь, Делия? Старый Уинторп, давший мне твой адрес (значит, Марджори была права!), сказал, ты что-то унаследовала. Не этот ли дом, случайно?
Голос его звучал непринужденно, но Делия уловила в вопросе заинтересованность.
— Содержание, конечно, влетит в копеечку, но ты могла бы продать его какому-нибудь американцу за кругленькую сумму.
— Я не унаследовала никакого дома. — Инстинкт самосохранения пришел ей на помощь: лучше, если Тео ничего не будет знать о кодицилле. Она так и видела, как зять вступает в контакт с Кальдерини и рассуждаете ним о правовых мерах, которые можно было бы принять… — Один небольшой посмертный дар. Адвокаты позволили нам здесь пожить, пока не утрясутся все формальности. Итальянская судебная бюрократия, сам знаешь.
— Ценный дар?
— Нет-нет. Просто брошь… камея, — импровизировала на ходу певица.
— Кто такая эта Беатриче Маласпина? Судя по имени — итальянка.
— Маласпина была англичанкой. Этот дом принадлежал ее семье на протяжении нескольких поколений.
— Она была твоей крестной матерью или кем-то в этом роде?
— Нет. Я никогда не была с ней знакома и никогда ничего о ней не слышала, пока не получила письмо от адвоката.
— Как? Ты упомянута в завещании абсолютно незнакомого человека?
— Она была любительницей оперы. — Во всяком случае, тут Делия не погрешила против истины.
— Понимаю, хотя все равно странно. Но видимо, все здесь честно и без подвоха, коль скоро Уинторп и Джарвис взялись за это дело. Оба в этом смысле педанты — очень осмотрительны в выборе клиентов.
— Они не пожелали заниматься разводом Джессики.
Тео бросил сигарету и затоптал носком туфли — жест, вызывавший у Делии раздражение.
— Разумеется, не пожелали. Это совершенно не их профиль.
— Ну что такое развод в наше время? Сейчас все это делают. Только подумай, насколько счастливее была бы моя мать, если бы ей не пришлось всю жизнь жить пристегнутой к моему отцу из-за его строгих правил.
— Поосторожнее. Развод не такое уж простое и безобидное дело, как тебе кажется. Он накладывает на человека пятно.
— Мне это глубоко безразлично. А тебе?
— Мне? Ну, я не буду, конечно, швыряться камнями в тех моих друзей, которые в разводе, но, право, Делия… Джессика прекрасно понимает, что на подобный шаг нельзя решаться с бухты-барахты. Она
