после бессонной ночи и последовавшего за ней длинного рабочего дня Тесс все же решилась доставить себе маленькую радость: съесть брауни и выпить капучино, не испытывая чувства вины за недопустимое расточительство. Ну, разве что в самом начале, до того, как ароматное пирожное коснется языка.
— Я заплачу, — раздался у нее за спиной низкий мужской голос.
Тесс резко повернула голову. Она узнала этот голос с приятным иностранным акцентом, хотя слышала его лишь однажды.
— Данте? — удивилась она. — Привет.
— Привет, — улыбаясь, ответил Данте, и сердце Тесс взволнованно забилось. — Я хочу заплатить за твой э-э-э… только не говори, что это твой ужин.
Тесс засмеялась и покачала головой:
— Я довольно поздно обедала на работе. И тебе вовсе не нужно за меня платить…
— Я настаиваю. — Он подал двадцать долларов и не взял сдачи, даже не заметив кокетливую улыбку хорошенькой продавщицы. Все его внимание сосредоточилось на Тесс. От его пристального взгляда девушке стало душно.
— Спасибо, — поблагодарила она и взяла со стойки пакетик с брауни и бумажный стаканчик с кофе. — А ты ничего не хочешь?
— Держусь подальше от сахара и кофеина. Не люблю.
— Не любишь? А я наоборот. Сахар и кофеин — мои маленькие слабости.
Данте издал звук, похожий на кошачье урчание.
— А еще какие слабости у тебя есть?
— Работаю с утра до вечера, — поспешно ответила Тесс, чувствуя, что краснеет, и отвернулась, чтобы взять салфетки.
Какой-то особый жар опалил ее шею, вызывая странное покалывание, похожее на слабые электрические разряды. Тесс остро ощущала присутствие Данте за спиной, пока они шли к дверям кофейни.
— Не ожидала встретить тебя здесь, Данте. Ты живешь где-то поблизости?
— Да, тут недалеко. А ты?
— В двух кварталах отсюда, — ответила Тесс, выходя на улицу и окунаясь в вечернюю прохладу.
Она снова стояла рядом с Данте и не могла отделаться от воспоминаний об их странном знакомстве в музее. Тесс постоянно думала об этой встрече, гадая, не был ли Данте всего лишь плодом ее воображения, потаенной фантазией, столь неожиданно проявившейся. Но нет, вот он — человек из плоти и крови, настолько реальный, что она могла к нему прикоснуться. Тесс стало страшно от того, насколько сильно ей хотелось это сделать.
Желание смущало и тревожило Тесс, ей хотелось сбежать, пока оно не сделалось непреодолимым.
— Что ж, — заговорила она, собираясь попрощаться, — еще раз спасибо за угощение. Всего хорошего.
Она уже развернулась, чтобы пойти прочь, но Данте тронул ее за плечо, его губы чуть заметно изогнулись не то в лукавой, не то в недоверчивой улыбке.
— Ты всегда от меня убегаешь, Тесс.
Неужели? А почему бы и нет? Они едва знакомы, и к тому же в его присутствии все ее чувства непонятным образом обостряются.
— Вовсе нет, я не убегаю…
— Позволь, я подвезу тебя до дому.
Он вытащил из кармана ключи, и припаркованный у обочины черный «порше» с готовностью откликнулся и мигнул фарами. «Отличная машина», — подумала Тесс, нисколько не удивившись, что Данте ездит на таком красивом, быстром и дорогом автомобиле.
— Спасибо, но, знаешь… Такой прекрасный вечер, я лучше прогуляюсь.
— Могу я составить тебе компанию?
Если бы он произнес это повелительным тоном, что вполне соответствовало его облику, Тесс мгновенно отшила бы его. Но он спросил деликатно, словно отлично понимал, что давить не стоит. И хотя в этот вечер, впрочем, как и в любой другой, Тесс стремилась уединиться, слова отказа неожиданно застряли в горле, и она неуверенно промямлила:
— Ну, да, пожалуй… если хочешь.
— Очень хочу.
И они медленно пошли по тротуару — как еще одна пара среди туристов и жителей Бостона, с наслаждением прогуливавшихся по причудливым улочкам Норт-Энда. Они долго молчали, Тесс потягивала кофе, Данте острым взглядом осматривал окрестности, вызывая в ней волнение и одновременно вселяя уверенность. Глядя на лица прохожих, Тесс не находила в них ничего угрожающего, но внутренняя собранность и настороженность Данте свидетельствовали о том, что он готов к любой непредвиденной ситуации.
— Тогда в музее ты так и не ответил мне, чем занимаешься. Ты полицейский?
Данте серьезно посмотрел на нее и сказал:
— Я воин.
— Воин, — повторила Тесс, удивляясь столь старомодному слову. — Это значит — военный? Спецслужба? Патрульная служба?
— В каком-то смысле я ко всему этому имею отношение. Но, Тесс, клянусь тебе, я хороший парень. Мы делаем все возможное для поддержания порядка, не позволяем сильным и бесчестным обижать слабых и беззащитных.
Тесс не рассмеялась, хотя и не была уверена, что все это Данте сказал серьезно. То, как он представился, напомнило ей о рыцарских временах, древних идеалах благородства и справедливости.
— Должна признаться, что никогда не встречала подобного резюме. Что касается меня, я простой ветеринар, у меня небольшая частная практика.
— А твой бойфренд? Чем он занимается?
— Бывший, — тихо поправила его Тесс. — Мы с Беном давно расстались.
Данте остановился и посмотрел на нее, тень пробежала по его лицу.
— Ты солгала мне?
— Нет, я сказала, что пришла на вечеринку с Беном, и ты решил, что он мой бойфренд.
— И ты позволила мне заблуждаться? Но почему?
Тесс пожала плечами:
— Наверное, мне не хотелось быть до конца откровенной.
— А сейчас?
— Не знаю. Я довольно закрытый человек и людям доверяюсь с трудом.
— Я тоже, — произнес Данте, глядя ей в глаза. Они снова пошли вперед. — Расскажи мне, как ты познакомилась с этим… э-э… Беном.
— Мы познакомились года два назад, это было связано с моей ветеринарной клиникой. Он стал для меня хорошим другом.
Данте ничего не ответил. Впереди засеребрились воды Чарльз-ривер, по ее берегу Тесс особенно любила гулять. Она пошла впереди, пересекла улицу и направилась вдоль реки по мощеной извилистой дорожке.
— Ты не очень веришь в это, — сказал Данте, когда они спустились почти к самой воде, темной, подернутой рябью. — Ты говоришь «хороший друг» но обманываешь не только меня, но и себя.
Тесс нахмурилась:
— Как ты можешь решать, во что я верю, а во что нет? Ты ничего обо мне не знаешь.
— Скажи мне, что я не прав.
Тесс начала убеждать Данте, что он ошибается, но его пристальный взгляд словно прожигал ее насквозь. Он знал. Господи, откуда это чувство, что она как-то связана с ним? Откуда ощущение, что он читает ее мысли? Так было с первой минуты их встречи в музее.
— Тогда на выставке… — ее голос прозвучал совсем тихо, — ты поцеловал меня.
