– Так он тебе и сказал что-то, – хмыкнула Ольга. – Тут денежные интересы задействованы. А когда речь идет о больших деньгах, родственники становятся врагами. Вон наш оператор сейчас дерется с родной сестрой за родительскую квартиру. Две смежные комнаты в «хрущобе»! Отца толком не похоронили, не отпели, просто закопали, да еще и в области, где дешевле всего, чтобы лишние деньги на похороны не тратить. А у нас-то побольше всего, даже если только недвижимость в России брать. Кстати, у папаши, наверное, и что-то за границей есть. Почему мы с тобой раньше этим не интересовались?!
Меня, признаться, удивила такая реакция Ольги, хотя… У нее ведь в самом деле карьера на излете, а в дешевом порно она сниматься не захочет. Ей нужно обеспечить свое будущее. И наследство от папаши – прекрасный шанс.
Ольга объявила, что после выхода матери из клиники обязательно с ней встретится и обговорит совместные действия. Может, мама знает условия завещания. Может, ее следует направить на их выяснение.
– Ладно, бери на себя зятя, а я возьму маман, – объявила Ольга. – И мы с ней попробуем на пару вникнуть в дела фирмы. Не помешает. Слушай, а папаша в каком состоянии? Он сляжет скоро?
Я не знала ответа на этот вопрос. Я даже не знала, сам ли он вел машину, когда ездил к маме, или его возил шофер. Я не знала, держится ли он на уколах или пока еще обходится без них. Я знала только, что он сильно похудел.
– Кира, ты точно не собираешься рулить папашиной компанией? – не могла до конца поверить Ольга.
Я покачала головой.
– Я не хочу только, чтобы компания отошла чужим людям. Все-таки это – дело всей жизни отца, и она должна остаться в нашей семье, то есть принадлежать нашей семье. Но я не буду ломать копья. Я не собираюсь тратить свое время, деньги и эмоции на борьбу за эту компанию или имущество отца. Но тебе помогу, как смогу.
Ольга мечтательно улыбнулась.
Мы перешли к второму пункту программы – обсуждению моего вчерашнего пассажира.
– Ты, конечно, идиотка, – вздохнула Ольга. – А вообще тебе давно пора мужика заводить. Поэтому и подбираешь на дороге неизвестно кого!
Из клиники мне так и не позвонили. Сестре я ответила, что прямо сейчас позвоню туда сама и выясню, кого я подобрала.
Аппарат доктора Авакяна был выключен, следовательно, или оперировал, или разговаривал с важным пациентом, или отдыхал с женщиной. Я позвонила диспетчеру, представилась.
– Переключаю на дежурного врача, – сказал диспетчер. – Он ответит на ваши вопросы.
– Рубен Саркисович не позвонил? – удивился дежурный врач. – Значит, закрутился. Вашего пациента забрали.
– Кто? – поразилась я.
Дежурный врач пояснил, что сегодня утром, когда пациент проснулся, то попросил объяснить, где находится и как попал в клинику, потом попросил телефон, позвонил какому-то другу, тот за ним приехал и забрал его.
– А…
– Друг все оплатил по самому высокому тарифу. Так что не волнуйтесь, Кира Павловна. Мы только благодарны вам за такого пациента. Правда, ему не стоило еще покидать клинику, но тут мы ничего не могли поделать…
«Самый высокий тариф» – это значит самая высокая степень конфиденциальности. Сотрудники клиники доктора Авакяна не сообщают в правоохранительные органы о людях, поступивших с пулевыми ранениями. То есть если пациент хочет (а ведь и такое бывает), то, конечно, сообщают, но основная масса этого не желает. А клиент всегда прав. В особенности клиент, который платит по тарифам клиники Рубена Саркисовича.
– Мы дали ему номер вашего мобильного телефона, поскольку он сказал, что хочет вас отблагодарить, – продолжал врач. – Его жизни ничего не угрожает, мы дали рекомендации…
– Вам известны его имя, фамилия?
– Нет. Он отказался их сообщить. Вы же знаете, что мы и не спрашиваем, если…
– Знаю. Что вы можете про него сказать?
– Никаких татуировок, никаких ранений в прошлом не было. Следит за собой. Явно занимается спортом. Года тридцать три, может, тридцать пять. Но одежда… И дружок тоже приезжал в спортивном костюме и раздолбанных кедах. На старом «Форде». О роде занятий судить не могу, даже примерно. У нас тут сестрички гадали, – дежурный врач усмехнулся. – Если узнаете, сообщите, пожалуйста.
Я поблагодарила за информацию и распрощалась. Я прекрасно понимала, почему врач был со мной так откровенен. Я обеспечила денежного пациента, а в случае необходимости привезу и сотрудников нашей компании. Я из постоянных клиентов, то есть скорее поставщиков пациентов. А этот тип, даже заплативший по самому высокому тарифу… Скорее всего, у Рубена Саркисовича его больше не увидят никогда.
– Достань карту Ленинградской области, – попросила сестра после того, как я пересказала ей разговор.
– Зачем тебе карта?
– Давай посмотрим, где мужик рыбачил.
– Как мы это определим? И зачем?
– Дело мутное.
С этим я согласилась.
– Кира, у него есть твой телефон, он выяснит, кто ты.
– И что из того?
– Ну… Лучше подготовиться заранее.
– К чему?!
– Карту давай!
Я включила компьютер, считая, что так нам будет легче вести поиск.
– Давай мыслить логически, – заговорила сестрица, усаживаясь рядом со мной перед экраном. – На рыбалку он поехал или с вечера, или рано утром.
– Ну, вообще-то наши мужики…
– Он ездил именно на рыбалку! Рыбу ловить, а не водку пить. Ты же рыбин видела! И он был один.
– Ты уверена, что он изначально был один?
– Вот мы и должны все выяснить!
– Что «все»? – посмотрела я на сестрицу. – И зачем нам это выяснять?
– Ты подбираешь на пустынном шоссе странного мужика с пулевым ранением, который, только придя в себя, сбегает из больницы.
Я заметила, что он не сбегал, а вызвал друга.
– Спасибо, конечно, что не оставил тебе свои медицинские счета, – невозмутимо продолжала сестрица. – Но насколько я знаю, из клиники Рубена Саркисовича без оплаты или ее гарантии не сбежишь. И вообще не сбежишь. Однако факт остается фактом. Он исчез, не оставив своих координат, но получив номер твоего мобильного телефона. Номер зарегистрирован на тебя. А теперь есть всякие базы данных, да и вообще ты в городе человек известный. Ему могли сестрички про тебя рассказать. Кира, тебе нужна лишняя головная боль? В дополнение к предстоящей борьбе за наследство?
– Я не собираюсь бороться за наследство!
– А я собираюсь! И ты мне будешь помогать, потому что я в этой жизни больше никому не доверяю. Так что настраивайся. А сейчас мы должны обезопасить тебя. И в этом тебе буду помогать я, потому что больше некому! И вообще нечего лишних людей посвящать в наши дела.
– Я не поняла, что ты хочешь, – призналась я. – Найти, где мужик рыбачил?
Ольга кивнула.
– И что это нам даст?
– Съездим на место и осмотримся.
– Тебе делать нечего?
