черном, причем черной была не только одежда (брюки, свитер, сапоги), но и волосы, и лак на ногтях, и помада, а уж вокруг глаз сколько было черноты… Все украшения на ней (присутствовавшие в большом количестве) оказались серебряными. Она сидела в уголке в одиночестве и пила красное вино из бокала. Создавалось впечатление, что она глубоко ушла в себя и не замечает происходящего вокруг. Я затруднилась с определением возраста – и освещение было не самым ярким, и сидела она в противоположном от нас углу зала. Остальные посетители были самыми обычными – наши мужики с нашими девчонками или без них, которые пили, ели, орали и, в общем и целом, наслаждались жизнью.
– Скажи, Коля, а сюда кто-нибудь уже привез девушек самолетом? – спросила Лариса у нового знакомого, с которым перешла на «ты».
«Почему ее это интересует?» – задумалась я. Лариса же мне перечисляла все категории «отдыхающих», когда я ее о них спрашивала. Или ее интересует какой-нибудь олигарх с самолетом?
– Зачем? – тем временем искренне удивился Коля. – Они сюда сами приезжают. И в Куршевель ездили. Может, до сих пор ездят. Ты, как я понял, сюда приехала работать, так? Для твоего журнала тут масса фактуры. Я приехал отдыхать, но тоже не забываю о работе. И девчонки сюда работать едут. Здесь многие работают.
На меня эти двое больше не обращали внимания. Я поняла, что лишняя за столом. Коля уже накормил нас ужином, и я решила, что мне лучше покинуть парочку. Прогуляюсь. Мне тоже нужно работать – и искать нового мужчину.
Глава 6
Лариса кивнула с отсутствующим видом. Коля сказал, что тут совершенно безопасно, ребенка одного можно отпускать. Правда, я никаких представителей службы безопасности не видела. Хотя хорошие секьюрити остаются незаметными.
Я прошла через открытый зал, в котором количество народа уменьшилось, и решила прогуляться по дорожке влево – к станции подъемника. Сейчас он уже не работал, кабина (или кабины, если их несколько) явно висели где-то внизу.
Хруст снега за спиной я услышала слишком поздно. Я только успела увидеть двух молодых мужчин и почувствовать укол – игла проткнула мне джинсы и вошла в бедро. Сволочи!
Проснулась я на незнакомом диване, укрытая теплым пледом. Кто-то любезно снял с меня пуховик и снегоступы, свитер и джинсы оставил. Перед диваном стояли теплые тапочки. Я сразу же вспомнила, что со мной случилось.
Я села на диване, огляделась. Я находилась в гостиной какого-то незнакомого мне дома. Стены были каменными крашеными, над диваном висела картина с изображением дамы в наряде то ли восемнадцатого, то ли девятнадцатого века, с красивыми драгоценностями на шее и руках. Имелся камин – прямо напротив дивана, над ним висели две скрещенные шпаги. Из мебели в помещении стоял еще низкий круглый стол средних размеров и четыре кресла вокруг него. Стол с креслами располагались у двух окон. Напротив них стояли высокие, закрытые, застекленные серванты. Посуда в них выставлялась на всех полках – сверху донизу. Это были тарелки разных размеров, чайный и кофейный сервизы, различные бокалы. Граненые стаканы отсутствовали.
За окнами стояла ночь. Никакого уличного освещения я не заметила. Люстра под потолком здесь тоже не горела, но свет для меня оставили – бра на каменной перемычке между двух окон. Благодаря ему я и рассмотрела обстановку.
Как я поняла, никакого центрального отопления в этом доме не было предусмотрено. Может, имеется свой генератор? Но, судя по температуре воздуха в помещении, генератор не работал. Или тут обогреваются камином? Но сейчас никакие дрова в нем не горели. И в любом случае я находилась у противоположной стены.
Интересно, чей это дом? И зачем меня сюда доставили? И почему разместили в этой комнате? Хотя, конечно, хорошо, что не в подвале и не в кладовке. Но это гостиная! Эта комната не предназначена для проживания. Здесь гостей принимают.
Следовало отправляться на разведку. Я сунула ноги в тапочки, подумала и решила оставить плед на плечах. В свитерочке, пожалуй, будет холодно. Почему здесь не топят?
Я толкнула дверь в коридор, она даже не скрипнула. Освещение отсутствовало, только в конце коридора имелось окно, и благодаря огромным сугробам за ним в коридор попадало хоть какое-то освещение. Я направилась в сторону окна. Выгляну и осмотрю местность. А вдруг увижу что-то знакомое?
Но не доходя до окна, я увидела тонкую полоску света, пробивавшуюся из-под последней двери по правой стороне. Я постучала. За дверью послышался звук отодвигаемого стула или кресла, потом шаги – и дверь распахнулась.
На пороге стоял красивый мужчина слегка за тридцать. У него были темные глаза, показавшиеся черными при тусклом освещении, темные волосы, волнами ниспадающие на плечи, густые брови, прямой нос.
– Проснулась? – спросил он на чистом русском. – Проходи.
Это был кабинет, в котором горел камин. Дрова весело потрескивали и будто манили к себе. Перед камином стояли два кресла и небольшой столик, на котором мое внимание привлек включенный ноутбук. Правда, со своего места я не видела экран, поэтому не могла сказать, чем развлекался мужчина. Или он работал?
Я опустилась в одно из кресел, мужчина занял второе и еще больше развернул ноутбук к себе. Значит, мне обязательно нужно будет взглянуть на экран!
Мужчина представился Василием и спросил, чего бы мне сейчас хотелось. Я подумала, почувствовала урчание в животе и заявила, что хочу есть. Василий как-то странно посмотрел на меня.
– Вы не смотрите, что у меня модельная внешность. Во-первых, я давно не модель, во-вторых, никогда не имела склонности к полноте и ела все, что хочу, в-третьих, я считаю, что не нужно себе ни в чем отказывать.
Василий расхохотался. В этот момент стал еще красивее. Но меня мама с детства учила, что от красивых мужиков нужно держаться подальше. Про «непостоянную у них любовь» я слышала многократно и многократно убеждалась в истинности высказывания, правда, к счастью, не на своем горьком опыте. Я всегда любила обеспеченных. У них, правда, тоже любовь непостоянная, но они хоть много работают, делом заняты, а не бабами.
Василий тем временем нажал какую-то кнопку, и минуты через две в дверь постучали. Вошел мужчина средних лет. Поклонился и вопросительно посмотрел на нас обоих.
– Что бы ты хотела, Катенька? – спросил Василий. – Это мой повар. Он говорит по-русски.
– А что можно? Чтобы не очень долго ждать?
Повар сообщил, что есть солянка, которую он может разогреть мне в горшочке, можно пожарить мясо (говядину, свинину или куриную ножку), можно разогреть тушеные овощи, которые сегодня подавались в виде гарнира. Я попросила солянку и овощи. Очень скоро они были поданы на стол. Василию повар принес чай в большой кружке.
Во время трапезы Василий расспрашивал меня о том, как добралась, как разместилась, что успела увидеть, с кем познакомиться. Когда я уже пила чай (с кексом), Василий объявил, что в ближайшее время мне предстоит жить в этом замке. Мои вещи перевезут завтра.
Я отставила кружку с чаем и тарелку с кексом в сторону.
– С какой стати? – спросила я.
– Ну, здесь же лучше, чем в гостинице, – пожал плечами Василий. – Еду будешь заказывать моему повару. Все, что угодно. Приставать к тебе никто не посмеет. Здесь спутниковое телевидение, Интернет…
– Что вам от меня нужно?
Я напряглась. Я знаю, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. С какой стати Василий, которого я точно видела первый раз в жизни, организовал мою доставку сюда (явно сопряженную с риском и стоившую денег, хотя, возможно, действовали его штатные сотрудники) и собирается здесь содержать в комфортных условиях?
– От тебя, Катенька, ничего, – расплылся в улыбке Василий.
