Я тут же представила приближающийся свет фар и заявила, что с противоположной.
— Ну, в общем, тогда можно и двинуть, — заметил Марис. — Или подождём среди продуктов. Мне ещё минуты три надо. А у вас как дела, Александр Петрович?
— Почти закончил.
Мне велели скрыть следы моего присутствия в приёмной. Наверное, излишним будет упомянуть, что мы все работали в тонких перчатках, чтобы, не дай Бог, не оставить отпечатков пальцев. Перчатки имелись и у Мариса, и у дяди Саши (как необходимые по работе предметы), со мной, естественно, поделились.
Я быстро убрала папку с письмами на место. Вскоре из директорского кабинета показались Марис с Никитиным, закрыли его, закрыли приёмную, выглянули на улицу, оценили обстановку, и мы все вместе отправились вниз.
Оказавшись в цеху, использовавшемся, как склад продуктов, дядя Саша на цыпочках приблизился к двери, ведущей на улицу, и выглянул наружу.
— Здесь никого, — прошептал он. Справа доносился звук стекла, ударяющегося о стекло. Шла разгрузка пустой тары. Голос с грузинским акцентом подгонял не совсем внятно изъяснявшихся по-русски грузчиков. Похоже, что они перед работой приняли на грудь для прилива сил. И эти грузчики тут выполняют функции охранников?!
— Ну пошли, что ли? — спросил Марис. Мы прикрыли за собой опять скрипнувшую дверь, быстро пересекли двор и направились к сараю. Дядя Саша ещё раз уточнил, не виден ли сарай от ликеро-водочного цеха.
— Из приёмной не виден. Только цистерна, и то не вся. А цех под приёмной. Не должен.
Мы стояли за сараем, верёвка, идущая с крюка, висела чуть правее.
— Может, взглянем, чем занимаются? — предложил Марис.
— Зачем? — зашипела я. — И так ясно, чем. И мы не из-за них сюда пришли.
— Я их сфотографировать хочу, — сказал Марис.
— Очумел, что ли? — повернулся к нему дядя Саша.
— Ну я же все-таки сюда ещё и работать приехал, — заметил Марис. — Главный редактор обрадуется такому снимку.
— Марис, может, не надо… — Я сделала попытку его отговорить.
— Не бойся. — Он взял меня за руку. — Вы с Александром Петровичем быстро перелезайте на ту сторону, а я проскочу за цистерну и оттуда щёлкну их пару раз — и за вами. Не в первый раз, чай.
— Как знаешь, — сказал дядя Саша, помогая мне перемахнуть через забор.
Марис присоединился к нам минуты через три. Вот в эти минуты-то я и почувствовала страх. Почему-то проникновение в директорский кабинет под покровом ночи не произвело на меня особого впечатления, воспринималось просто как работа, которую нужно сделать, а вот когда Марис один отправился на рискованное предприятие… Я уже рисовала в мозгу жуткие картины того, что с ним могут сделать, если поймают…
Но вот он появился над забором, отцепил крюк и вместе с ним спрыгнул вниз. Не успели мы сделать и двух шагов, как за забором снова послышались звуки подъезжающих машин. Их было две. Легковые.
— Кого ещё там черт несёт? — пробурчал дядя Саша. — Здесь что, все в ночную смену работают?
— Мы как раз вовремя ушли, — заметила я. — А вдруг это за продуктами приехали?
— Что, кому-то масла на ужин не хватило? Или поняли, что к завтраку ничего не осталось? — усмехнулся Марис.
— Так, поднимите меня, — твёрдо сказала я. — Проведу осмотр объекта в последний раз.
Марису с дядей Сашей второго приглашения не потребовалась, и я оказалась на их плечах. В то мгновение, когда моя голова приподнялась над забором, на территории завода открыли автоматный огонь.
Глава 7
Я тут же убрала голову, мои друзья опустили меня на землю.
— Бежим! — напряжённо прошептал Марис и уже готов был припустить наутёк.
Дядя Саша схватил нас обоих за руки и тихо гавкнул:
— Стоять и не двигаться!
Мы все замерли на местах, прижимаясь спинами к бетонной стене, радуясь тому, что тополя и какие-то низкие редкие кустики создавали тень. Ночь была белой, но на наше счастье наступило самое тёмное время. Забор и деревья, которые я только что упоминала, работали на нас. Да и кто ожидал увидеть в этой глухомани нашу троицу?
Я подумала, что дядя Саша прав: если бы мы бросились бежать, то создали бы лишний шум. Несмотря на стрельбу, налётчики могли бы услышать, что здесь кто-то пытается скрыться бегством, и выпустили бы и по нам очередь-другую. А так переждём и двинемся тихонечко в сторону нашей машины. Как я понимаю, в обозримом будущем милицию вызывать здесь не станут. Если станут вообще.
Налётчики уедут, менты ещё не приедут, а наш след за это время успеет простыть.
Теперь вернусь к тому, что я успела увидеть, приподняв голову над забором. Приехало две машины. По-моему, БМВ и «форд». Кажется, «пятёрка» и «скорпион». Более точно сказать не могу. Времени рассмотреть их просто не было.
Автоматчиков тоже было двое — по одному из каждой машины. Кто ещё — я не разглядела.
Раздался звон разбиваемого стекла: очередь явно прошла по бутылкам в машине с открытым бортом. Звон сопровождался дикими криками людей. Все закончилось очень быстро. Наверное, с момента остановки машин до их скоропалительного отъезда прошло не более двух минут.
Мы пришли в себя. Тут уже я хотела предложить быстро нестись к машине, но дядя Саша заявил:
— Надо бы взглянуть, что там.
— Алексан… — начал Марис и осёкся. А мне вдруг тоже захотелось посмотреть. Вдруг увидим что- нибудь интересное? Вернее, я увижу.
Меня опять поставили на плечи, и я осторожненько приподняла голову над бетонным забором. Так и есть. Разбитые бутылки, грузчики, их таскавшие, лежат рядом с ящиками — там, где упали. Какой-то полный мужчина неловко вывернул ногу и тоже лежит в луже крови…
Внезапно моё внимание привлекло шевеление за цистерной — за её самым дальним от меня боком. Там валялись какой-то ржавый стальной лист, моток проволоки и ещё несколько непонятных железяк. Этакая кучка металлолома, видимо, негодного к переплавке. Из-за этой кучки показалась голова с пышной шевелюрой, потом начало постепенно выползать тело, двигавшееся на коленях. Оно бы, наверное, шло на четвереньках, но приходилось правой рукой зажимать простреленное левое плечо. Из-под пальцев просачивалась кровь. Мужчина стонал.
— Ну? — прошипел снизу Марис.
— Один живой, — шёпотом сообщила я. — Мне кажется, я его знаю…
Но я не могла с полной уверенностью решить, кто это: Вахтанг Георгиевич или его брат. С братом мне встречаться не приходилось. А Чкадуа-старшего я видела только на светских раутах, в дорогом костюме, с «бабочкой», галантного и приятно пахнущего. Здесь же из-за груды железа на коленях выползал человек в каком-то висящем свитере и джинсах. Его лицо было искажено болью, да и видела я его не совсем чётко. «Наверное, брат Вахташи, — решила я. — Да и что бы здесь стал делать сам Вахтанг Георгиевич? Тем более, что производством заведует Зураб?»
— Кто? — тем временем уточнил дядя Саша.
— По-моему, это младший брат Чкадуа. Никитин с Шулманисом тут же все поняли.
— Так, надо его вытаскивать, — решительно заявил дядя Саша. — Отвезём к себе, то есть на вашу квартиру.
— А там и благодарность стребуем, — добавил Марис.
«Эх ты, как у нас мысль-то работает», — пронеслось у меня в голове.
— Зови его, Наташа. Сейчас мы ему верёвку перекинем.
— Эй! — крикнула я не очень громко: мало ли кто ещё может меня услышать? — Мужчина!
Зураб (я считала, что это он) дёрнулся как ужаленный и пулей исчез за грудой металлолома.
Я сообщила обстановку державшим меня Марису и дяде Саше.
— Он что, идиот?! — воскликнул Марис. — Его спасти хотят, а он, придурок…
