Накачанных тел и крепких кулаков сейчас избыток. Вот умных людей, с по-настоящему высокой квалификацией сейчас нехватка. Как в бандитах, так и в органах, да и на «гражданке».
— Но все равно в бандитах зарабатывают больше, чем на заводе у станка, — заметила я. Марис поддакнул.
— Согласен, больше, — кивнул дядя Саша. — И больше, чем в той же ментовке, которая их ловит. Но жизнь-то у ребят коротка и изломана: или посадят (это, кстати, лучше), или застрелят. Третьего не дано. На зоне раньше «быками» рабочую силу называли, а теперь так рядовых пацанов в бандитских группировках зовут. И само слово показывает отношение к ним — как к мясу, пушечному мясу.
— Короче, тяжела жизнь рядового советского бандита, — усмехнулась я.
— Почему советского? — удивился Марис.
— Потому что у нас слишком много всего совкового осталось, — ответил вместо меня Никитин. — Правильно Наташа сказала. — Дядя Саша помолчал немного и добавил:
— А вообще мне этих пацанов жалко. Сколько их погибло ни за что? А ведь пошли бы другой дорогой — все мог-то бы совсем иначе сложиться.
— Да. в газетах пишут только о гибели крупных авторитетов, — сообщил криминальный репортёр Шулманис, явно со знанием дела. — А кто станет считать потери простой братвы? Никто и не найдёт их никогда: кто на дне озера лежит, кого уже в море унесло, рыбы съели, кого под асфальт закатали, в погреб закопали, подхоронили к какой бабульке… Ладно, хватит о грустном. Думай, Наташа, что сегодня взяли тех, кто обидел твоего брата и его друга. Они поплатились за дело.
Андрюша с его милым другом Серёжей были пьяны. Меня не узнали вообще, дядю Сашу они раньше никогда не видели, с Марисом расцеловались, как с одним из своих.
Из пьяных бредней я поняла, что вначале к ним позвонилась та компания, что прибыла на «девятке», которую я видела внизу. Андрюша с Серёжей сдуру открыли дверь: им показалось, что это звонит сосед. Парень так и представился, соду спрашивал, говорил, что у него молоко пригорело, жена придёт, ругаться будет, надо кастрюлю с содой прокипятить. Серёжа открыл — и получил в глаз.
В квартиру ворвались трое. Любовников быстро скрутили, отволокли в комнату и стали выпытывать, где я. Пьяными голосами Серёжа с Андрюшей клялись, что никогда бы не раскололись, если бы об них не стали тушить окурки, предварительно залепив пластырем рты.
Потом они долго разыскивали Сережиного бывшего, сдавшего нам с Марисом квартиру, что оказалось делом не таким уж простым. Мучители уже стали подумывать, не разыгрывают ли их. Наконец хозяин квартиры был найден и стал известен адрес на Благодатной. В это самое время в квартиру ворвались люди в пятнистых комбинезонах — словно подгадывали момент. Но это было просто совпадением, которые в жизни случаются гораздо чаще, чем принято думать.
Ореликов повязали и отправили в места, где можно долго и хорошо подумать.
Андрюша с Серёжей кое-как прибили вышибленную дверь, и принялись отмечать успешное завершение мероприятия. Непривычного к алкоголю братца развезло мгновенно. Но вот ведь сволочь, пронеслось у меня в мозгу, даже не додумался позвонить и предупредить, что меня усиленно ищут! Правильно говорят: своя рубашка ближе к телу! Слабые все-таки существа мужики: это родную сестру продать только потому, что об него окурки тушили, а потом даже не позвонить!
Ведь адрес-то узнали, значит, и телефон выяснить не было проблем. Может, на тех «быках» какие датчики были, кто-то слушал их разговор… Хотя, конечно, нет.
Это просто мой полет фантазии — после общения с Никитиным и Шулманисом.
Дядя Саша, Марис и я переглянулись. Мы поняли, что больше нам у Андрея делать нечего. Никитин мигнул нам с Шулманисом, приглашая выйти на кухню.
— Марис, — обратился он к Шулманису, — своим почерком оставь записку.
Неизвестно, вспомнят ли они, что мы приезжали или нет, а Наташу они точно не узнали. Напишешь что-то типа: Наташа уехала, когда вернётся, не сказала.
Просила передать привет. Дозвониться не смогла. Подпись свою оставь.
Марис кивнул, сделал, как велел дядя Саша, и мы покинули не очень гостеприимный дом моего брата, надеясь в ближайшем будущем испытать на себе грузинское гостеприимство.
Теперь наш путь лежал на дачу Вахтанга Георгиевича.
Глава 11
Домоуправляющий Вахтанга Георгиевича оказался молодым человеком лет тридцати по имени Вадим. По всей вероятности, этот самый Вадим дело своё знал хорошо, иначе Чкадуа не стал бы оставлять дом на его полном попечении. Как мы выяснили в дальнейшем, Вадим приглядывал ещё за одним домом в посёлке. На даче (правильнее будет сказать: загородной резиденции) кроме Вадима проживали две женщины — горничная и кухарка — и ещё один мужчина, что-то типа дрессировщика собак. То есть две пары, явно коротавшие время в обществе друг друга в отсутствие хозяина.
Вахтанг предупредил нас, что при подъезде к даче мы должны позвонить Вадиму из машины, чтобы Заперли собак. Уже оказавшись на территории за высоким забором, я поняла, что здесь не требуется никакой специально обученной охраны: служба безопасности, состоящая из четвероногих охранников под руководством одного бывалого охотника обеспечивала гораздо более надёжную защиту, чем десяток молодых крепких парней.
Дядя Саша, видимо, знавший толк и в собаках (хочу заметить, что старая кагэбэшная школа вызывала у меня все большее и большее уважение — по мере того, как я все лучше и лучше узнавала полковника Никитина), высказался, обращаясь к Вадиму, что четвероногие охранники больше напоминают волков, чем овчарок.
Вадим усмехнулся и подтвердил:
— Специально выведены. Собаковолки, вернее, волкособаки. Может, слышали?
— Доводилось, — кивнул дядя Саша. Доводилось не только ему, но и Марису, правда, только слышать, а не видеть. Как я поняла, Дядя Саша видел подобных метисов где-то в Сибири.
— А что это за порода? — поинтересовалась я, сгорая от чисто женского любопытства.
— Суку во время течки отводят в лес и привязывают. Результат — у нас во дворе.
— А волки её не раздирают? Вам не жалко собаку, если её…
И Вадим, и дядя Саша рассмеялись.
— Ни разу не слышал, чтобы такое случилось. Кобеля, наверное, могли бы… Но сейчас и дворовые псы прибиваются к волчьим стаям. Их принимают. Не всех, конечно. А уж суку во время течки — это совсем другой разговор. Собака с волком успешно скрещиваются.
Мне вспомнился Джек Лондон, которым я зачитывалась в детстве. Только, помнится, тогда я все думала, возможно ли такое на самом деле. Оказалось: возможно, да и не где-нибудь в Америке, а у нас, неподалёку от родного града Питера. Сколько ещё разных интересных зверьков охраняют недавно построенные многочисленные виллочки, в которых новые господа предаются своим утехам…
Нас ждал великолепно накрытый стол: Вахтанг Георгиевич велел с душой принять дорогих гостей. Несмотря на то, что прислугу, скорее всего, разбудили, чтобы это все приготовить, все нам улыбались, принимая как родных. По всему было видно, что работающие на Вахтанга люди жизнью довольны и за место своё держатся.
Когда я вышла из гостиной, где уютно потрескивал камин и стол ломился от яств, в поисках удобств, Вадим деликатно поинтересовался, сколько комнат нам готовить. Я задумалась на мгновение и ответила:
— Три.
Вадим кивнул с ничего не выражающим лицом и удалился. Я решила, что в случае возникновения желания всегда смогу зайти в гости к Марису, но я очень устала и хотела нормально выспаться.
Сняв маскарадный костюм, смыв грим и приняв душ, я упала на белоснежные простыни и мгновенно заснула.
Когда я на следующий день спустилась вниз, Марис с дядей Сашей уже позавтракали, а нормальные люди, наверное, в это время уже пообедали. Может, кто и ужин готовил. Моё появление без маскарадного костюма произвело впечатление. Хотя удивление в глазах прислуги читалось лишь в первые мгновения.
Выдрессированы были как надо или уже привыкли ничему особо не удивляться.
