сама.
— Вам, — тут же ответила я.
Никитин усмехнулся, опять заметил, что я всегда была умной девочкой, но поработать на них с Марисом мне все равно придётся. И как только они усилия объединили? Ведь совсем недавно даже знакомы не были, а тут, пожалуйста, лучшие друзья и партнёры. Вахтанг молчал, явно пытаясь вникнуть в ситуацию. Может, прикидывал, что он лично может со всего этого поиметь. Наконец Чкадуа решился:
— А из-за чего весь сыр-бор-то, а? — Он переводил взгляд из-под густых чёрных бровей с дяди Саши на Мариса и обратно. — Чего добиваетесь-то? Девчонку втёмную используете, меня втёмную…
— Тебе надо было из Питера свалить? Так? — повернулся к нему дядя Саша.
— Тебя вывезли, в Латвии укрыли, сейчас в Финляндии укрывают, отсюда в Грецию поедешь. Никто тебя не достанет. В Питер-то ума хватило не звонить, как предупреждали? Или звонил?
Вахтанг молчал. Я тоже. Но он ведь постоянно куда-то названивал, сидя на бережку. О чем он говорил и с кем, я не знала: разговоры, в основном, велись на непонятных мне языках.
— Так вот, дорогой, — продолжал Никитин, — дачку твою вверх дном перевернули. Не менты. Другие заинтересованные стороны.
Вахтанг стал выражаться на грузинском (в припадке ярости, гнева или других сильных эмоций Чкадуа всегда переходил на родной язык, как он сам мне говорил), его лицо просто перекосило. Видимо, ему ещё не успели сообщить последние новости, или Зураб не хотел лишний раз расстраивать брата, все равно тот из Латвии ничем не помог бы. Но дядя Саша ещё не закончил свою речь и прервал излияния Вахтанга:
— Твоих ребяток сигаретками поприжигали, не знаю уж, что они там нарассказывали. Сейчас Зураб там всех откачивает да порядок наводит. К твоему возвращению успеет — если, конечно, не будешь особо с ним спешить. С возвращением в смысле. Я понятно излагаю?
Чкадуа, как я видела, все было понятно. Да, похоже, про дела на своей вилле узнал только сейчас. Но мне лично было непонятно: какой толк от этого вандализма? И ребят зачем пытали? И кто, главное? В особенности, если всех орлов Дубовицкого менты загребли, сам он в Грецию отвалил, а у Волошина кишка тонка такими делами заниматься, да и нет у него достойной «бригады».
— Так будешь ещё дёргаться? — обратился к Вахтангу дядя Саша. — Или спокойно поедем в Грецию нашей дружной компанией?
— Поедем, — процедил Вахтанг. — Но у меня там дела будут. Я с ними давно торгую.
— Торгуй на здоровье, — ответил дядя Саша, — но делай, что тебе говорят, и не выпендривайся. Да вот эту, — кивок в мою сторону, — приструнивай.
— Меня не надо приструнивать. Если все доходчиво объяснить, я все понимаю.
— Ox, какие речи мы толкаем! — воскликнул дядя Саша.
— Тем не менее, — как ни в чем не бывало продолжала я, — пожалуйста, объясните, что произошло сегодня ночью. Ведь две девчонки погибли! Умерли жуткой смертью! Я не буду хватать за горло ваших Мартына с Гунаром, но хоть скажите: они или не они?
— Не они, — сказал Марис.
— А подробнее нельзя?
— Сейчас в Латвии работают ребята, — пояснил он, — пока я точно сам не могу сказать, кто.
— Скажи, что знаешь, — настаивала я. Гунар с Мартыном решили пойти за двумя молдаванками. Девчонки жили прямо над ними, а поэтому ребята услышали шум, когда молдаванки поднялись среди ночи. Их первой мыслью было, что это мы с Вахтангом задумали сбежать, тем более что нас полдня не было, а они так и не смогли выяснить, где мы провели все это время. Они позвонили Марису, и он велел следовать за нами, но оказалось, что это две молдаванки. Парни все-таки решили их проверить. С чего бы это вдруг две девицы встают среди ночи и отправляются неизвестно куда?
Девчонки пошли в редкий лесок у речки, там одна завязала другой на предплечьях два лоскутка — белый и чёрный, потом та, что завязывала, отошла назад — они ещё шаги считали, — причём довольно далеко, на триста шагов.
Оставшаяся начала устанавливать свечи, определяя по компасу стороны света.
Светила полная луна. Парни сидели в кустах и обалдело наблюдали за происходящим. И они вначале решили, что, может, девки — сумасшедшие и у них обострение. Потом разделились: один смотрел за втыкающей в землю свечи Валей, а второй пошёл за Ниной, усевшейся на берегу.
Валя зажгла свечи, установленные треугольником, и три раза произнесла имя «Вахтанг». (Чкадуа при сообщении об этом выпучил глаза.) Гунар, следивший за Валей, понял, что она ворожит на одного из тех, кого его прислали охранять.
Валя была девушкой красивой, явно хотела мужчину, и Гунар решил воспользоваться ситуацией. Его мысли совпали с мыслями Мартына. Ночь, безлюдно, полная луна…
Но силой брать не пришлось, девушки отдались им добровольно. Возможно, решили, что ворожба сразу же подействовала — пусть и не Вахтанг появился. Тем более, колдунья их предупреждала, что если Валя сделает что-то не так, результата может не быть — или будет, но совсем другой. Девушки подумали, что так и произошло. Две пары провели примерно полчаса в объятиях друг друга, а потом…
У речки, как раз в том месте, где мы с Вахтангом обычно загорали, затормозила машина. Гунар с Валей бросились к Мартыну с Ниной. Парни велели девушкам тихо лежать на месте, а они пока проверят, кто это может быть. Ребята тут же вспомнили, зачем их сюда прислал Марис. Приезд какой-то неизвестной машины в это уединённое местечко, тем более среди ночи, не предвещал ничего хорошего. Из машины вышли четверо, говорили по-русски, без всякого акцента.
Этих четверых интересовала я…
Мартын с Гунаром обходными путями дёрнули в гостиницу, забыв о Нине с Валей, — парням требовалось выполнять задание по моему спасению. Их отход замечен не был: они принимали все возможные меры предосторожности.
Из гостиницы они тут же связались с Марисом, во второй раз за ту ночь разбудив его. Шулманис велел парням оставаться в доме и дежурить по очереди, обещая прислать подкрепление.
Об остальном можно только домыслить. Наверное, Валю с Ниной обнаружили те, из машины. И воспользовались ситуацией. Потом пришла вторая машина — уже с теми, кого прислал Марис. Они утверждают, что у реки не было ни джипа, описанного Гунаром и Мартыном, ни девчонок. Насчёт джипа, возможно, они и правы, а вот насчёт девчонок… Марис не уверен. Но сейчас ничего не докажешь.
Короче, можно считать, будто бы я во всем виновата. Охраняли меня, а погибли две ни в чем не повинные девчонки. Возможно, Марис и говорил правду, а может, специально придумал эту версию, чтобы таким образом объяснить случившееся и заставить меня одновременно и бояться за свою жизнь, и считать себя виноватой. Но проверить слова Шулманиса я не могла.
Но если меня и вправду кто-то так усиленно ищет? Кому же я нужна, черт побери?
Все молчали. Потом дядя Саша заявил:
— Ты, Наталья, никуда одна не высовывайся. Сиди в доме. Завтра с утра можешь позагорать во дворе, с улицы не видно, что там делается.
— И кого же я могла так заинтересовать? — решила все-таки уточнить я.
Должны же дядя Саша с Марисом это знать?
— Разбираемся, — уклончиво ответил Никитин.
— А кто знал, что мы будем жить в гостинице? — подал голос Вахтанг. — Как нас вычислили?
— Разбираемся, — сказал теперь уже Марис и добавил:
— Тут может быть…
Мы с Вахтангом вопросительно посмотрели на него.
— Радиоперехват. Слишком много болтали по трубе, друзья мои.
Марис взглянул на часы и заявил, что ему пора в аэропорт. В доме мы остались втроём.
Глава 28
На следующее утро я напомнила Марису про обещание отвезти меня в модельное агентство. Он попытался отговорить, убеждая обратиться туда, «когда все закончится». Я отказывалась понимать, что может означать это «все», и требовала гарантий своей будущей работы. Вахтанг опять взял мою сторону. Гунар с Мартыном молчали. Дядя Саша, видимо, поняв, что я не успокоюсь, пока Шулманис не отвезёт меня в это самое модельное агентство, велел ему позвонить туда и договориться. И добавил: «С бабами лучше
