узнала типа, похожего на борца сумо (фигурой), дисквалифицированного за пьянку (об этом говорила испитая морда). Он был одним из основных заряжающихся магической энергией у вытяжной трубы на Васильевском острове. Рядом с ним стоял «физик и гений» и высокая и очень худая дама в шляпе лимонного цвета. Шляпа бросалась в глаза первой. Одежда, правда, тоже впечатляла – малиновые брюки, расклешенные от бедра, и канареечная блуза навыпуск. Довершали наряд босоножки салатового цвета на огромной платформе. Вскоре выяснилось, что дама – известная художница и даже прибыла с поклонником, купившим ее последний шедевр. Шедевр был на скатанном в рулон ватмане, и поклонник держал его под мышкой. Сам вполне мог поместиться под мышкой у дамы.
При виде нас американец спросил, делаю ли я репортажи о талантливых людях России. Я на всякий случай ответила отрицательно.
– Зря, – сказал американец.
«Физик и гений» в очередной раз объявил, кто он есть.
Поклонник таланта художницы развернул лист ватмана и продемонстрировал нам рисунок, сообщив, что это шедевр и через несколько лет он будет стоить миллионы долларов на самых известных мировых аукционах. Я попыталась разобрать, что изображено разноцветными красками, но не смогла идентифицировать ни одного предмета. Серафима Федоровна заявила, что некий предмет обтекаемой формы в углу листа напоминает ей больничное судно.
– Тебе нравятся работы Сальвадора Дали, Юлия? – спросил у меня американец.
– Нет, – ответила я и честно призналась, что их не понимаю.
– Вот поэтому ты не понимаешь и работы Ксении, – наставительно заметил американец.
Я моргнула. Даже мне, полному профану в живописи, было не найти ничего общего между больничным судном Ксении и картинами Сальвадора Дали. Оказалось, что они выполнены в одном эмоциональном стиле. Ксении нужно выплескивать эмоции на холст (правда, тут был ватман). Сегодня Ксения услышала о землетрясении в родном городе, вся испереживалась и выплеснула на холст (то есть ватман) свои тяжелые мысли. Почему-то мысли были в основном выплеснуты в красно-желтых тонах. Может, другой краски не было.
– У основной массы людей примитивное восприятие мира, – подключился «физик и гений». – Это красиво, это некрасиво, это хорошо, а это плохо. У истинного творца, художника в широком смысле слова все гораздо сложнее. Нас, гениев, обычно не ценят при жизни! Вот я столько лет проработал в НИИ…
– Так, давайте об этом в следующий раз, – перебила Татьяна. – Что вы здесь делаете?
– Да, что это за сборище подозрительных типов в нашем дворе? – подключилась Серафима Федоровна, вслед за которой из дома уже вышли ее верные соратницы. – Я сейчас милицию вызову. Ходят тут всякие – потом дом трясет.
– Мы как раз и собрались, потому что его трясло, – очень вежливо сказал пожилой мужчина с козлиной бородкой. – Значит, в этом месте наблюдается крупный разлом земной коры в результате сдвига тектонических плит в месте их стыка. В зонах активных разломов и происходят землетрясения, как результат выброса энергии. Мы хотим подзарядиться этой энергией нашей планеты Земля, идущей к нам из недр. Иначе эта энергия может уйти в космос и не принести пользы никому. Все, кто находился в этом месте во время землетрясения и сразу же после него, получили свою дозу энергии, а мы – нет! Неужели вам жалко энергии для других людей? Ведь она вам не принадлежит! Она принадлежит людям, проживающим на планете Земля, независимо от национальности и вероисповедания. И каждый должен иметь возможность подзарядиться ею, улучшить свое физическое, психическое и эмоциональное состояние…
Больше я не слушала, правда, Пашка все снимал, потягивая пиво. Но прихваченное во двор пиво заканчивалось, и я подозревала, что без пива оператор
– А можно подзаряжаться у всех мест землетрясений? – спросила Татьяна с самым невозмутимым видом.
– Да, – кивнул дядька с козлиной бородкой. – И чем меньше времени прошло после землетрясения, тем лучше. Энергия продолжает выходить на поверхность…
– Так вам к супермаркету нужно! – воскликнула я и назвала адрес и время последнего землетрясения. – В «Новостях» же передавали.
Члены странной группы переглянулись. Я не стала говорить, что успела там побывать, а ну как начнут черпать энергию из меня? Я даже представить не могла, во что это выльется. Серафима Федоровна тем временем описывала увиденное и услышанное по телевизору. К ней подключились ее верные соратницы.
– По машинам! – внезапно воскликнул «борец сумо» и первым рванул из двора. – Еще успеем!
Остальные, включая американца, бросились за ним.
– Вот ведь психи, – покачала головой Серафима Федоровна.
«Значит, американец про супермаркет не знал?» – подумала я.
Глава 10
Следующий день, пятница, прошел без землетрясений. Мы с Пашкой выезжали на ДТП, на утопленника, на драку на рынке между представителями бывших братских республик Советского Союза, которые отказались давать какие-либо комментарии.
Пашка сказал, что, как и обычно в пятницу, договорился о встрече с патологоанатомом Василием (с целью совместного распития спиртных напитков).
– Юль, нам у тебя распивать? – посмотрел на меня любимый оператор. – Или ты заедешь за мной в случае необходимости? Тогда мы у меня будем.
Я подумала и сказала, что все-таки лучше поехать ко мне – мало ли какие события произойдут вечером в пятницу, в ночь с пятницы на субботу и в субботу. Также я предложила сделать еще одну попытку затовариться в супермаркете, подвергшемся «землетрясению». Мы подхватили Василия у метро и поехали в нужный супермаркет. Пашке я предложила оставаться в машине до нашего с Василием возвращения. Мало ли, его узнают, как распивавшего халявное пиво. А одного Василия мне в помощники хватит.
Зал уже привели в порядок, ничего из вчерашних завалов не осталось. Банки и коробки ровненько стояли на полках. Народу было больше обычного, люди очень внимательно осматривались. Вероятно, искали следы землетрясения. Как и следовало ожидать, кто-то узнал меня. Тут я поняла, что лучше бы я в эту пятницу в супермаркет не ездила… Пришлось ответить на кучу вопросов.
Узнал меня и персонал. К нам с Василием подошел охранник и попросил пройти к руководству, которое страстно желало со мной пообщаться. Вот влипла!..
Но пришлось идти.
К моему удивлению, руководство встретило меня радостно, как давно потерянную и вновь обретенную родственницу. Вскоре причина такой радости стала понятна.
– Вы ведь сами вели съемку, Юлия Владиславовна? – вкрадчиво спросил холеный и плутоватый на вид мужик лет сорока.
Я кивнула.
– А вы видели, что творилось у касс?
– Копию «сырой» съемки хотите? До монтажа?
– Конечно, хочу. Вам удалось заснять грабителей?
– Да, но ребята из Управления просили пока не давать их в эфир. И пока они не опознаны.
– Как вы понимаете, я не собираюсь давать их в эфир или продавать вашу съемку другому каналу. Вы же все понимаете, не правда ли? Кстати, если вы каким-то образом узнаете, кто они, откуда, будьте так любезны со мной связаться.
Он протянул мне визитку. Я при нем позвонила в холдинг и попросила прямо сейчас переслать мою «сырую» съемку по указанному адресу. Материал пришел, пока я сидела в кабинете.
