кухарка нынче обещала всех угостить пудингом.
– Пудингом! Что же, ничего удивительного, что они так быстро убежали. За пудингом и я бы помчалась сломя голову.
Соланж вдруг подумала о том, как замечательно живется этим малышам. Как славно, должно быть, расти в тесной компании, вместе есть, играть, гулять. Жаль, что самой так не хватало в детстве общества сверстников. С нею был только Дэймон.
? Славная шайка, верно? – спросила Мэйри с нежностью.
– Очень! – согласилась Соланж. – Как это чудесно – видеть столько счастливых детских лиц!
– Не такие уж они ангелы, госпожа моя, – весело откликнулась одна из нянек, услышав ее слова. – Все эти сорванцы дня не могут прожить без драки.
Одна за другой матери отправились есть. Соланж с Мэйри последовали их примеру.
– Знаешь, – сказала Мэйри по дороге в главный зал, – я подумывала о том, что детям пора учиться. Они не умеют ни читать, ни писать. До сих пор учить их было некому, кроме самого маркиза, а ему, конечно, было не до этого.
Соланж взглянула на нее.
– Но ты, насколько я понимаю, грамоте обучена.
– Немного, Соланж. Отец кое-чему научил меня, но уроки эти были случайными. Мало кто одобрял их. А мне очень хотелось учиться. Должна же я была уметь прочитать хотя бы названия цветов и фруктов.
– Кто-то должен исправить это упущение, – задумчиво проговорила Соланж.
– Конечно, и я даже знаю, кто именно. Ты!
– Мэйри, ты – само совершенство!
– Скорее уж, сама практичность.
– Стало быть, совершенная практичность. По-моему, это чудесная мысль – научить малышей чтению. Как думаешь, их матери не станут возражать?
– Возражать? – рассмеялась Мэйри. – Да они, скорее всего и сами захотят учиться. Вот увидишь.
В тот же день по всему замку разлетелась весть, что маркиза берется учить детей грамоте. Соланж решила начать уроки следующим же утром. Как заметила Мэйри, одно из преимуществ хозяйки замка в том и состоит, что она может сама решать, когда и чем заняться.
То, что Соланж увидела на следующее наутро, войдя в классную комнату, превзошло все ее ожидания.
На коврике полукругом сидели дети, притихшие, с широко раскрытыми глазами. Они радостно поздоровались с Соланж. Но самое удивительное было то, что позади детей сидели взрослые, в основном женщины и даже несколько мужчин.
Соланж замерла на пороге, ожидая неприятностей. Она не могла понять, зачем явились сюда все эти люди – разве что для того, чтобы возражать против занятий.
Мэйри шагнула вперед.
– Миледи, мы готовы.
– Готовы? К чему? – спросила Соланж, всматриваясь в лица собравшихся.
– К уроку, конечно. – Мэйри забрала у нее таблички. – Я тебя предупреждала! – прошептала она.
– Так вы все хотите учиться грамоте? – неуверенно спросила Соланж.
? Да, миледи, – откликнулась Каролина.
Остальные согласно закивали.
? Что ж, это очень приятно.
Соланж подошла к столу и взглянула на учебные принадлежности. Огромное чувство радости охватило ее. Она видела перед собой серьезные лица своих учеников. Маленьких и больших. Никто из них не насмехался над ней.
В глазах, устремленных на Соланж, было одно только робкое внимание.
? Боюсь, У меня не хватит на всех табличек, – сказала она в наступившей тишине.
? Так мы принесем еще, – отозвалась Мэйри.
Уроки шли медленно, поскольку и сама Соланж была неопытной наставницей, и ее взрослые ученики были не привычны к науке. Лучше всех справлялись дети, с восторгом и легкостью воспринимая все новое и интересное. Постепенно число учеников росло. Установилось постоянное расписание занятий. Соланж приятно было сознавать, что именно она может дать этим людям то, чего они так жаждут. Впервые в жизни она словно стала частью огромной семьи. Она сумела убедить большинство женщин и кое-кого из мужчин обращаться к ней по имени, и сама, в свою очередь, называла их по именам.
Жизнь Соланж в замке становилась все приятнее. Теперь люди, встречаясь с нею, сердечно здоровались. Женщины приходили к ней за советом. Даже кухарка советовалась с ней насчет блюд, которые надо приготовить, чтобы отпраздновать возвращение маркиза Локвуда.
Погода установилась холодная. Промозглый ветер гонял по земле бурые листья, румянил щеки Соланж, когда она отправлялась на прогулку. Эйден часто разрешал ей прокатиться верхом, однако неизменно сопровождал маркизу с двумя солдатами. Все трое ни на шаг не отдалялись от Соланж.
Ее раздражала такая опека, хотя она и понимала, что солдаты всего лишь исполняют приказ своего командира. Соланж понимала все, но эти прогулки под присмотром чересчур живо напоминали ей строгий
