один из его вице-президентов.
— И что вы об этом думаете?
— Говорят, готовится какая-то сделка.
Это могло означать, что англичане оказались в затруднительном положении. И что они намерены из него выбраться, не прибегая к помощи государства. Вполне эффективный способ сохранить независимость и… свои бонусы заодно! Работа с подобным посредником могла представлять интерес. Нужно будет ею заняться. Лично.
— Вы сможете представить меня?
— Почему бы и нет? Приезжайте в Лондон, попробуем вместе пообедать в ее любимом ресторане недалеко от конных заводов Ньюмаркета. Она там часто появляется.
В ресторан вошел Эрве Морен[19]. Пьер-Жан с заговорщическим видом наклонился ко мне:
— Он только что купил ногу.
— Что-о-о?
— Сегодня днем он вместе с друзьями участвовал в торгах. Они отхватили чистокровного красавца, которого поделят на четверых или пятерых. Ему достанется нога.
Министр обороны присоединился к шумной компании, которая, по всей вероятности, отмечала это событие. Пришло время разобраться с повесткой дня.
— Итак, что нам удалось с Эдуардом де Ротшильдом?
— Вы знаете, у меня впечатление, что можно попробовать. После того как он оставил семейный банк, его состояние свободно.
— То есть?
— Точно неизвестно, что произошло между ним и его сводным братом Давидом, но, похоже, какие-то распри имеют место. Покупка газеты Liberation ситуацию, естественно, не упростила.
— Вот уж действительно, теперь он скорее большая шишка в СМИ, чем банкир!
— Можете сколько угодно иронизировать, Дамьен, но, учитывая размер его личного состояния, я бы предпочел поскорее загнать этого клиента в нашу конюшню.
— О какой цифре идет речь?
— Даже с учетом того, что он ежедневно теряет из-за своей газеты, они вместе с братом владеют, по оценкам, тремястами миллионами евро.
Вот уже два года, как мы нацелились на Эдуарда де Ротшильда. Пьер-Жану, ведущему специалисту Банка по лошадкам и состояниям, которые их сопровождают, удалось приблизиться к наследнику Ротшильдов на вечере, организованном ассоциацией France-Galop, чьим президентом, впрочем, Эдуард и был. Эта структура, в которой состоят весьма уважаемые лица, организует розыгрыши главных призов и управляет во Франции шестью крупными ипподромами, в том числе довильским. Эдуард де Ротшильд, одетый с иголочки пятидесятилетний мужчина, наездник международного класса и специалист по скачкам с препятствиями, успешно защищался от охотников за прибылью вроде нас. Однако Пьер-Жану удалось заинтересовать его, сказав, что он страстный поклонник конюшни и цветов Эдуарда — желтая куртка и голубая кепка (те же цвета, что у жокеев его отца, только наоборот).
После длительной подготовительной работы пришло время переходить к заключительной фазе. И именно на этом этапе в игру надлежало вступить мне. Наш управляющий состояниями сумел раздобыть нам приглашения на прием по случаю закрытия аукциона. Празднество должно было состояться этим же вечером в поместье Мотри, нормандской вотчине Эдуарда де Ротшильда.
Нужно будет приложить все усилия, чтобы добиться полномочий на управление состоянием барона. Я задумался о темах, которые смогу обсудить в ходе короткого разговора с ним, если все пройдет удачно и сам разговор состоится: Нью-Йорк, его тамошний MB А, очаровательная супруга Ариэль, с которой Изабель время от времени пересекалась в фитнес-клубе 'Ритц', часы его славы в семейном банке, трудности в управлении собственным состоянием, если владеешь более или менее приличными деньгами…
Задача состояла в том, чтобы привлечь к нам эту ветвь знаменитой династии. Мы бы удовольствовались и малой частью его богатства.
Прекрасный трофей, а заодно и отличный шанс заткнуть рот президенту. К тому же достойное украшение витрины Банка, способное привлечь в него толпу простофиль.
11. РАЗДАЧА ПРИЗОВ
На этой неделе праздники следовали за праздниками. Довиль с его миллионерами завершился полупровалом: Эдуард де Ротшильд не сказал мне и пары слов, однако на этом приеме нам удалось локализовать и другие богатейшие объекты, которые теперь будет мониторить Пьер-Жан. Чтобы достойно завершить торжества, я отправился на уикэнд в Лондон для участия в последнем крупном мероприятии счастливой глобализации. Полный восторг! Волшебная столица и рай для спекулянтов последние два десятилетия… Сити оставался, пожалуй, главным местом, где в Европе можно сделать деньги. Много денег. На самом деле Лондон — это последний налоговый рай, к которому относятся терпимо. Швейцарское правосудие в конце концов согласилось сотрудничать с налоговыми органами. Мы в Банке очень внимательно наблюдали за судьбой различных следственных поручений, которые множились в Европе и опасно усиливали юридическую взаимопомощь между европейскими государствами.
С другой стороны, Англия — остров, о чем частенько забывают. Здесь запросы французского или итальянского правосудия часто воспринимают без всякого энтузиазма. То же относится и к налоговым органам. Британская администрация до-, вольно обидчива, она во всем видит попытки вмешательства в ее компетенцию. И ограничивается в таких случаях подтверждением получения почты, за которым следует молчание. Причем длительное. Через какое-то время уже никто не рискует заговорить на эту тему, опасаясь потерять лицо. В результате одним из главных мест Великобритании, где международное сотрудничество осуществляется эффективнее всего и при этом с безупречным сервисом, остается 'Аннабел'. В уютной атмосфере этого элитарного английского клуба тот факт, что ты француз, далеко не всегда — недостаток.
Сегодняшнее мероприятие проводилось в отеле 'Дорчестер', где я обычно встречался с Мэнди. По традиции, весьма респектабельный английский журнал The Banker вручал свои ежегодные премии особо выдающимся финансистам. Войдя в салон почтенного заведения, расположившегося практически на опушке Гайд-парка, я подумал, что на сей раз у нас нет особых причин поздравлять друг друга с профессиональными успехами. Мы, банкиры всего мира, здоровались и, как собачки, обнюхивали друг друга, словно пытаясь убедить себя в том, что бонусы будут жить вечно. Трогательное и нелепое зрелище.
Посреди ужина, который подавался при свечах в огромном гостиничном зале приемов, директор издания поднялся на трибуну, чтобы произнести приличествующую случаю речь, из которой следовало, что представители профессии проявили в последние месяцы безупречную честность и выполняли свои обязанности с несравненным мужеством. Я ущипнул себя, пытаясь понять, что я здесь делаю.
Вручение наград началось еще до того, как подали говяжье жаркое под мятным соусом: премия 'За самый successful hedge fund'[20], премия 'Самому рентабельному финансовому учреждению', премия 'За лучший биржевой курс'… Недоставало только премии за честную и преданную дружбу! Вот Generate[21] поздравляют с достижениями его российского филиала. Эту премию, безусловно, нужно было присуждать в номинации 'За черный юмор'. Затем пришло время армянского филиала Credit Agricole — еще один прикол. Что же касается нашего Банка, который, как обычно, красовался на вершине, то он в результате собрал четыре премии, в том числе 'За финансовые инновации'. В высшем финансовом свете все поставлено с ног на голову, не сомневайтесь. Собственно, как я понимаю, именно в этом и заключается его истинная сущность. Тем не менее казалось, что эйфория будет длиться вечно.
По-хорошему, этим вечером The Banker должен был вручить главную премию: 'За надувательство'.
