Я рванула к шкафчику с хирургическими инструментами, нашла там жгут, вспомнила школу, где нас худо-бедно обучили каким-то азам первой помощи, перетянула ему ногу, обработала рану тем, что нашла в том же шкафу (как могла). Саша стонал, но в себя так пока и не приходил. Я поливала его обнаженное тело слезами. И только радовалась, что кровь из бедра прекратила идти. Слава богу, я его только царапнула.
Я ломала голову над тем, что теперь делать.
Смотреть вокруг себя совсем не хотелось. Я решила поискать нашатырь. Нашла и его. Усадила Сашу, прислонив к ножке стола, на котором он только что лежал, и дала понюхать. Наконец он открыл глаза, сфокусировал взгляд на мне. Я опять заревела.
– Прости меня, – рыдала я. – Сашенька, прости. Я не хотела. Честное слово, не хотела.
По-моему, услышав мои причитания, Саша снова чуть не грохнулся в обморок.
– Ты кто? – тихо спросил он через минуту, которую полностью посвятил разглядыванию моей особы.
– Ксения, – шмыгнула носом я. – Ты меня что, не помнишь?
Он-то меня, может, и помнил, но в нормальном обличье. Я же в этот момент забыла о том, насколько преобразилась внешне за сегодняшний вечер.
– Ксе-ни-я? – повторил Саша по слогам.
– Ну да. Колобова. Дочь Владислава Николаевича.
– Если ты Ксения, то я – Билл Клинтон, – сказал Саша, правда, внимательно приглядываясь ко мне: слезы понемногу смывали с лица грим.
Саша не нашел лучшего способа проверить, я это или не я, как меня раздеть. Я не сопротивлялась, тем более он сам был голый.
Когда я оказалась в костюме Евы, Саша разразился диким хохотом. Мне было не до смеха: я помнила, где и в каком окружении мы находимся. Но по сторонам не смотрела, только на Сашу.
– А с лицом что? – спросил Саша, отсмеявшись.
– Грим, – сказала я.
Саша кивнул, осмотрел свою рану, жгут снял (кровь не потекла), встал, порылся в шкафчике с инструментами и медикаментами, довел начатое мною дело по обработке раны до конца, ее заклеив, потом огляделся по сторонам, нашел свои тренировочные, футболку, свитер, надел их, потом снял ботинки с Васи. Я сидела без движения.
– Ты чего ждешь? – глянул он на меня. – Тут оставаться намерена? – Он кивнул по сторонам.
– Э… Я…
– Одевайся!
– Я…
Саша подошел и хорошо заехал мне по физиономии.
– Да как ты смеешь?! – взревела я.
– Очухалась? Вот и прекрасно! Быстро одевайся.
Я оделась (оставив на полу только белый халат), наблюдая за Сашей, тем временем протиравшим все поверхности вокруг какой-то тряпкой.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Отпечатки пальцев убираю, дура! – рявкнул он. – До чего еще дотрагивалась? Куда ты тут ходила?
Я показала в дальний угол на комнату, занимаемую Васей и Колей. Саша схватил меня за руку и потащил туда. Пожалуй, я дотрагивалась только до дверной ручки. Саша протер и ее, затем мы вернулись к холодильным камерам, Саша прихватил сумку тети Вики, увидел там противогазы, рванул к шкафчику с инструментом, покидал в сумку скальпели и еще что-то (я не видела, да и названий не знала) и повернулся ко мне.
– Что стоишь как истукан? – рявкнул на меня. – Рвем когти.
Мы побежали к выходу, выскочили на мороз, я показала на свою «Оку», Саша прыгнул за руль и спросил мой адрес. Я назвала. Мы поехали ко мне.
У меня в новой квартире Саша тут же отправился в ванную, а я тем временем на кухне избавилась от остатков грима, переоделась, успела чуть-чуть подвести глаза и поставила чайник.
Вскоре на кухне появился Саша, оглядел меня, улыбнулся, сказал, что в своем нормальном обличье я нравлюсь ему гораздо больше, и заявил, что голоден.
Накрывая на стол, я спросила, как у него нога.
– Ерунда, – отмахнулся он. – Даже жгут был излишним. Скальпель неглубоко вошел. Я просто поскользнулся. И башкой ударился. Шишка вырастет. – Он дотронулся до ушибленного места. – Но бывало хуже. – Он улыбнулся.
Мы перекусили, а затем он потребовал, чтобы я честно ему все рассказала. Что мне оставалось делать? Умолчала только про дедка, чтобы его не подставлять. С дедком я планировала еще поговорить сама. Рассказ перемежала слезами и извинениями.
– Ну ты и дура, – покачал головой Саша. – Ну и дура. Я же тебя убить мог.
– Саша, – пролепетала я, – а они… ну то есть тетя Вика, Вася, Коля…
Саша внимательно на меня посмотрел:
– Ты в самом деле такая идиотка или только притворяешься?
– Они мертвы?
Саша долго сидел молча, а потом сказал:
– Ксения, тебе еще рано играть во взрослые игры. В третий раз может не повезти. Ты хотя бы понимаешь это?
Я кивнула. И опять заревела. Для себя я решила, что буду представляться Саше слабой и беззащитной дурой, причем желательно сексапильной: так скорее можно рассчитывать на его помощь. Как нормальный здоровый самец может принести вред молодой красивой самочке? По идее, все должно выйти как раз наоборот.
Я оказалась права. Саша передвинулся ко мне, обнял, поцеловал и потащил в постель, где мы и провели следующие два часа. Я демонстрировала полную покорность и желание угодить сильному самцу, в то же время прикидывая, как бы заставить его разговориться на интересующие меня темы.
Лежа на спине и изучая потолок теперь в моей квартире (что за тайные письмена он там читает? От черта? От домового?), Саша вдруг спросил, где мы взяли такой великолепный грим. Я пояснила, что все это хранится в квартире тети Вики.
– Ключи у тебя случайно не сохранились?
– Нет, у меня только твои.
– Что?! – взревел Саша.
Я пояснила, что, беспокоясь о нем, взяла свитер и ключи. Я очень хотела, чтобы он меня похвалил. Но ему было не до похвал. Тут я вспомнила девушку, которая потеряла сознание у его парадного. Саша задумался, явно что-то прикидывая.
– Отлично, – сказал он наконец. – Отлично. Спасибо, Ксюха, – и поцеловал меня. Я прижалась покрепче.
А Саша предложил одеться и составить ему компанию в одном деле. Я была готова на все (естественно, ни на секунду не забывая о своих целях). Внешне демонстрировала готовность пойти за милым на край света и почему-то в самом деле не думала больше о мертвых, оставшихся в морге. Я то и дело спрашивала Сашу, останется ли он у меня, не бросит ли он меня, и демонстрировала ревность к девушке, потерявшей у парадного сознание, и ко всем остальным женщинам.
Саша заверил меня в вечной любви (врал, наверное, но я ведь тоже была не совсем искренней) и велел поторапливаться.
Вначале мы поехали к его дому. Повернули на Кузнецовскую, но проехали чуть дальше Сашиного двора. Там он завернул направо, немного покрутил между домами, остановился у торца какого-то здания. Я совершенно не знала место, полностью полагаясь на милого.
– Если через полчаса не вернусь, уезжай, – сказал он, чмокнул меня в губы и вышел.
Саша быстро скрылся за углом дома, а я осталась ждать его возвращения, очень надеясь, что он
