дядей Леней, полностью восстановившим здоровье. Теперь я не очень представляла, что кому принадлежит – в смысле из клубов той сети, которой раньше владели Владислав Николаевич Колобов и Леонид Тарасович Черевко. Сама я работала за фиксированную зарплату, которой мне вполне хватало на жизнь и на мои маленькие женские радости. Вопросов лишних не задавала, с кем общался дядя Леня, не знаю. Изредка видела как Багаева, так и Ису, мило с ними беседовала на отвлеченные темы, не интересуясь их прибылью и ее распределением.
С Глебом у меня ничего не получилось. Какое-то время мы встречались, но наши отношения ни во что серьезное не выросли. Расстались мирно и без претензий друг к другу. Честно признаюсь, мечтала о Сашке, который больше не появлялся. Думала: гад, сволочь, но мое предательское тело время от времени вспоминало его руки и губы… И снова желало его.
Я проживала все в той же однокомнатной квартире, раз десять вымыв в ней ванну.
Отец, то есть Колобов, пил по-черному. Я многократно ему звонила, несколько раз заезжала в нашу старую квартиру, но всегда заставала его в пьяном ступоре. Ни о каких разговорах не могло быть и речи. Кажется, он даже не всегда меня узнавал. Мне было его чисто по-человечески жаль. Я хотела ему помочь. Я все поняла – и простила.
– Погоди немного, – говорил мне дядя Леня. – Отойдет. Или деньги все пропьет и очухается.
– А сюда он сможет вернуться? – я обвела рукой «Сфинкс».
– Попробуем. Поговорим, – пожал плечами дядя Леня.
И вот в один теплый майский вечер я, к своему великому удивлению, увидела за одним из столиков Владислава Николаевича, перед которым стояла литровая бутылка водки и рюмка.
Я пересекла зал и опустилась напротив отца.
– Здравствуй, Ксения! – вскинул он на меня глаза. – Прекрасно выглядишь. Как работается?
– Нормально, – пожала я плечами. – А ты когда собираешься на работу выходить?
– А куда выходить-то? – пьяно рассмеялся отец. – Некуда выходить, Ксенечка. Некуда, красавица. Ты постаралась.
– Что значит – я постаралась? – не понимала я.
– А вот то и значит.
Я хотела уточнить, что он имел в виду, но ко мне подскочил один из наших сотрудников службы безопасности и, нагнувшись к уху, прошептал:
– Вас там просят. Выйдите, пожалуйста.
– Прости, папа. Я сейчас вернусь.
Не обращая на меня внимания, отец налил себе еще водки.
Я пошла вслед за охранником.
– Вон там у джипа, вас ждет мужчина. Очень просил вас подойти. Сказал, что у него есть для вас важная информация.
Я посмотрела влево по набережной, куда указывал охранник. Хотя уже, можно считать, начались белые ночи, небо заволокли тучи, и я не смогла разобрать, кто стоит у машины. Честно говоря, мне показалось, что это Иса.
– Да не волнуйтесь, Ксения Владиславовна, – пропел охранник. – Мы же тут неподалеку. Из поля зрения вас не выпустим.
Я пошла в сторону припаркованной машины.
Около нее пасся Саша.
– Что ты хочешь? – довольно грубо спросила я.
– Разговор есть.
– Я на работе. Ты не мог выбрать другое время?
– Не мог. Дело срочное. Сядь в машину.
– Зачем?
– Звуки тут далеко разносятся. Не хочу, чтобы нас еще кто-то слышал.
Я все равно настаивала, чтобы он хотя бы намекнул, зачем вытащил меня из клуба.
– Хочешь узнать, кто твой отец?
Я без слов взялась за ручку дверцы.
– Псам своим махни, – пробурчал Саша у меня над ухом. – А то уже сюда двинулись.
Я обернулась и крикнула двоим парням у входа, что все в порядке. Саша занял водительское место и тут же завел мотор.
– Мы куда-то едем?
– Да, сейчас заглянем в одно место.
Я пожала плечами, а сама подумала, что он опять оказывает на меня чуть ли не гипнотическое воздействие. Или в самом деле владеет гипнозом и иногда его применяет? Куда мы едем? Почему я согласилась? Или он просто нашел самую лакомую для меня приманку?
Сашка молчал, сидя за рулем. Я ждала, когда он снова заговорит или куда-нибудь меня привезет.
Внезапно где-то вдали, за нашими спинами, что-то ухнуло. Когда-то я уже слышала такой звук.
– Саша! – вцепилась я в его руку, а он тем временем увеличил скорость. – Саша, что это? – прошептала я.
– «Сфинкс», – пожал он плечами.
– Как? Что?…
Взглянув на дорогу, я поняла, что мы приближаемся к моему дому.
– Сейчас быстренько соберешь вещички, прихватишь документы – и на самолет, – заявил Саша. – Билеты у меня в кармане. На тебя и на меня. Как насчет того, чтобы начать со мной новую жизнь? – и глянул на меня своим хитрым серым глазом.
Но я не могла ничего говорить, только открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.
Сашка фактически затащил меня в мою квартиру, которую открыл своим ключом (он так и не отдал мне его в свое время), рявкнул, спрашивая, где документы, я вяло махнула рукой, потом пальцем показывала, что брать, он быстро покидал какие-то вещи в сумку, схватил ее, меня в охапку, и мы рванули в аэропорт. Честно говоря, я пребывала в состоянии шока.
Отошла только на следующий день к вечеру. На Кипре, где мы временно обосновались. Но все равно была еще как сомнамбула.
– Саша, – спросила я, лежа на кровати в каком-то особняке, – что вчера произошло?
– Владислав Николаевич взорвал «Сфинкс», – сообщил мне Саша новость, как нечто само собой разумеющееся.
– Но он же сам…
– С собой, – кивнул Каратист.
– Но как же?
– Он хотел взорвать тебя, Леонида Тарасовича и себя. Он почти достиг своих целей. А если бы не я, то и ты бы сейчас общалась с ангелами. Или с чертями?
Серые Сашкины глаза прищурились и хитро на меня поглядывали. Вот в них как раз плясали чертенята.
– Но почему?
– Как почему? Он возненавидел вас обоих.
– За то, что мы работали в клубе? А он сидел дома? Но кто заставлял его пить? – орала я. – Я столько раз к нему ездила. Я…
– Ксения, – перебил меня Саша, – он возненавидел вас, потому что Леонид Тарасович – твой отец. И твоя мать много лет изменяла Колобову с ним. Они крутили любовь у него под носом, а он ничего не видел.
– Что? – переспросила я и грохнулась в обморок.
Когда пришла в сознание, Каратист рассказал о том, что Владислав Николаевич пришел в нему и был готов заплатить любую цену, отдать все, что у него есть, за претворение в жизнь задуманного им плана. Обязательно «Сфинкс» и обязательно, когда там будем мы с дядей Леней. Сашенька, конечно, взял, что предлагалось.
