покрасневшими от слез глазами оглядела угрюмых всадников.
— Хвала богу, что вы здесь! — громко объявила Абигейл, обращаясь к ним всем. — Хвала богу!
Маркус перебил ее прежде, чем она снова ударилась в рыдания:
— Зачем ты позвала нас? Где все ваши люди? Что здесь случилось?
Абигейл, не выпуская руки Авалон, смахнула слезы и горестно шмыгнула носом.
— Ужасная беда, — ответила она. — Иисусе сладчайший, как же я могу рассказать об этом? Но нет, я должна, должна… Пожалуйста, умоляю, пройдите со мной в дом.
Авалон шагнула было к ней, но Маркус остановил ее, положив руку на плечо.
— Скажи сначала, где все ваши люди, — бросил он. — Иначе мы никуда не пойдем.
Только сейчас женщина по имени Абигейл взглянула на него, и Маркус мог бы поклясться, что в ее глазах мелькнуло удивление. Потом она тряхнула головой и почти по-детски скривила губы.
— Здесь никого нет, — ответила она. — Разве вы не видите? Все ушли либо умерли, или же стоят на пороге смерти, как сам барон.
— Отчего же они умерли? — спросила Авалон, и Маркус не мог понять по ее голосу, верит она Абигейл или нет.
— Не знаю! — выкрикнула Абигейл, вперив свой горящий взгляд в Авалон. — Это случилось так быстро! Еще две недели назад вечером все было прекрасно, а уже утром десятки людей были мертвы. Мертвы! И с тех пор всякий день кто-нибудь умирал, а те, кто уцелел, бежали прочь.
Абигейл отступила на шаг и рукой указала на деревню.
— Неужели не видите? Там никого нет. Слуги, прокляни их господь, бежали. Они бросили меня здесь, а те, кто остался мне верен, тоже умерли.
— Но ты-то жива, — холодно заметил Маркус.
— Да! — вскрикнула Абигейл, и в ее голосе опять зазвенели слезы. — Вначале умер мой муж, а теперь еще и это! Должно быть, я тяжко провинилась перед господом, если он так меня наказал!
— Вот, значит, как. — Маркус пристально разглядывал Абигейл: покрасневшие от слез глаза, траурные черные одежды, пряди волос, в беспорядке вы бившиеся из-под вуали. — По вашей земле прошло поветрие, которое тебя не коснулось. И вправду великое горе. Но зачем ты звала нас приехать? Мы не лекари, чтобы сражаться с поветрием.
И снова в глазах женщины мелькнула тень удивления, словно она пыталась, но не могла понять Маркуса.
— Но ведь я тебя и не звала, — возразила она, оглянувшись на Авалон. — Я звала только мою кузину. Я просила ее приехать, потому что барон умирает и хочет ее увидеть.
— Моя жена, — Маркус выделил голосом это слово, — не желает видеться с бароном.
Авалон хотела что-то сказать, но прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, вновь заговорила Аби-гейл.
— Понимаю, — произнесла она тихо, и Маркус лишь сейчас разглядел, какой прежде была эта жалкая женщина — величественной, гордой, прекрасной. Абигейл медленно разжала пальцы и выпустила руку Авалон. — Мы об этом, конечно же, не знали, — проговорила она. — Что ж, поздравляю вас обоих.
Она поднесла дрожащие ладони к лицу, словно хотела прикрыть глаза, но потом передумала и опустила руки.
— Уорнеру неизвестно, что ты уже замужем, — обратилась она к Авалон. — Но… может быть, ты все- таки навестишь его на смертном одре? Я уверена, что к утру его не станет. Я довольно уже насмотрелась на эту хворь, так что немного в ней разбираюсь. А для него… — Абигейл помолчала, судорожно сглотнула, — для него эта встреча так много значит.
Авалон оглянулась на Маркуса, и он понял: с его согласия или нет, но она все равно пойдет повидаться с Уорнером. Тем не менее Авалон не шелохнулась, пока он со вздохом не кивнул, крепко сжимая рукоять меча.
Абигейл провела их в главный зал, тускло освещенный низким пламенем одиноко горящего очага. На столах еще стояли блюда с высохшими остатками пищи, недопитые кубки — следы обильной трапезы, которые за многие дни так никто и не удосужился убрать.
— Поветрие! — прошипел сквозь зубы Хью. — Как бы и нам не подхватить заразу!..
Он обращался к Маркусу, но ответил ему Бальта-зар:
— Вряд ли. Однако постарайтесь ни к чему здесь не прикасаться.
Хью вопросительно покосился на Маркуса, и тот пожал плечами: совет ничуть не хуже прочих.
Абигейл остановилась у подножия лестницы. Из давнего своего визита в замок Трэли Маркус помнил, что эта лестница ведет в жилое крыло. Поглядев на гостей, Абигейл в который раз лоднесла руки к лицу — и тут же отдернула. Казалось, она все время забывает, что уже откинула вуаль.
— В кухне есть еда, — неуверенно проговорила она. — Вы можете угощаться, чем пожелаете. Вот только прислуживать за столом, уж простите, будет некому.
— Мы не голодны, — быстро ответила Авалон, метнув на своих спутников предостерегающий взгляд.
— Что ж, как хотите. — Абигейл отвернулась и стала подниматься по лестнице. — Пойдем, кузина.
— Погоди! — окликнул Маркус. — Куда ты нас ведешь?
— Я, сударь, звала с собой одну только кузину Авалон, но ты, если желаешь, можешь пойти с нами. Мы направляемся в спальню барона.
С этими словами она неспешно двинулась дальше.
Маркус оглянулся на своих воинов, потом на Авалон, которая уже следовала за Абигейл. Коротким приказом Маркус разделил отряд — большинство осталось в главном зале, около двух десятков пошли за ним и женщинами.
Коридор был освещен скудно. Редкие факелы чадили и догорали. От камыша, которым был выстлан пол, исходил неприятный запах грязи и еще чего-то мерзкого. Всюду были следы упадка, небрежения, которое никогда не встречается в таких богатых и роскошных замках. Теперь рассказ Абигейл казался Маркусу более достоверным.
Наконец они остановились у прочной дубовой двери, окованной железом. Абигейл повернулась к Авалон и взяла ее за руку, — Тебя ждет немалое потрясение, — мрачно проговорила она. — Уорнер долго боролся со смертью, только бы еще раз увидеть тебя. Вот уже неделю с лишком он непрестанно повторяет твое имя. Полагаю, он тебя любит, — добавила она, но Маркус не сумел разглядеть на ее лице ничего, кроме глубокой печали. — Умоляю, будь к нему добра.
— Конечно, — так же мрачно ответила Авалон.
Абигейл искоса глянула на Маркуса.
— Милорд, барон не сможет причинить твоей жене ни малейшего вреда. Даже если б он пожелал обидеть ее, а это немыслимо, сейчас он слишком слаб, чтобы осуществить такое намерение. Не позволишь ли ты им увидеться наедине, чтобы он навсегда мог с ней проститься?
— Нет, — отрезал Маркус.
— Что ж, хорошо, — прошептала Абигейл, и на лице ее отразилась великая печаль. — Я понимаю твои чувства. Тогда, милорд, не согласишься ли ты сделать хоть небольшое послабление? Ты войдешь в спальню вместе со своей женой, а твои люди пусть останутся снаружи. Излишний шум может повредить барону, а ты, я уверена, сумеешь защитить ее и сам, не так ли?
— Да, — отрешенно проговорила Авалон. — Сумеет.
Маркус удивленно глянул на жену, но она смотрела на дверь, словно уже догадывалась, что за ней скрывается.
Тогда Маркус коротко кивнул, зная, что Бальтазар и Хью будут поблизости и сумеют справиться с любой напастью. Да и в окрестностях замка довольно его людей.
— Тогда войдите — просто сказала Абигейл и распахнула перед ними дверь. Маркус вошел первым, за ним — Авалон.
Ей казалось, что все это происходит во сне; ноги отяжелели и едва слушались ее, руки бессильно повисли, голова была пуста. Странно, чем ближе подходила она к огромной, задернутой черными занавесями кровати в глубине спальни, тем острее становилось это чувство.
Она видела перед собой широкую спину Маркуса. Он настороженно озирался в почти пустой комнате, и
