– Ну наконец-то! – воскликнул Витольд, когда трое членов команды вместе с «клиентом» причалили к борту яхты. – Нашли?
– Вроде бы подходящий, – ответил один из гулявших по набережной «моряков». – Мы ему тут укольчик сделали, чтобы не рыпался…
– Правильно, правильно, затаскивайте, – торопил Витольд. – Надо побыстрее отчаливать.
Двое затащили на борт яхты бесчувственное тело, третий закрепил катер у кормы, сам поднялся на палубу – и яхта снялась с якоря.
Подобранного на набережной мужика оттащили в кают-компанию. Теперь при свете яркой лампы его рассматривали двое – Витольд и еще один мужчина. Трое моряков управляли яхтой.
– Так, глаза ему открой, – велел Витольду человек, старший в группе, державшийся властно и явно привыкший к подчинению.
Витольд выполнил приказ.
– Цвет – твой, – сказал он. – Ребята же смотрели. Столько дней подыскивали! И рост, и телосложение – все подходит. И рыбки еще немного над ним поработают… Сколько дней он в воде пролежит? И ты сам должен понимать, что в морской воде тело явно претерпит изменения… А перстень будет твой, и колечко сейчас в пупок вставим. И нос у него самого явно был сломан! Мизинец сейчас сломаем… Просто идеально подходит!
– Еще надо осмотреть. Вдруг там какие-то родинки…
– Срежем, – невозмутимо ответил Витольд. – Будто тебя пытали. Помоги мне его раздеть.
Витольд со вторым мужчиной принялись раздевать бесчувственное тело, пока еще живое и не представляющее, что ему уготовано.
Когда стянули рубашку, то обнаружили, что на толстой золотой цепи висит огромный крест, украшенный бриллиантами.
Витольд усмехнулся.
– Как думаешь, на сколько потянет? – спросил главный.
– Часть твоих долгов покроет, – хохотнул Витольд, но после того, как осмотрел всего спящего, ему стало не до смеха. На плече, левой груди и коленях выделялись синие татуировки.
Двое еще раз очень внимательно осмотрели пьяного. Витольд выругался. Второй мужчина тоже выругался.
– Они что, никого другого найти не могли?! – взревел главный в группе.
– Но ведь они не знали, кто это, – спокойно заметил Витольд. – И татуировки – не проблема. Я же говорил тебе: срежем. Они же не до кости. Я вспомню свои медицинские навыки. Ведь учили же меня чему-то!
Два часа спустя за борт сбросили два тела. От татуировок на первом не осталось и следа – там зияли раны, пришлось, правда, оттяпать еще и кусок справа, в нижней части туловища – со старым шрамом от аппендицита. На безымянный палец надели перстень с гербом, в пупок вставили кольцо, мизинец сломали. Второе тело, подобранное два дня назад, достали из морозильной камеры.
Потом компания занялась самой яхтой. Покинули ее на катере, оставив дрейфовать. Куда- нибудь да прибьет…
* * *Когда раздался телефонный звонок, Вячеслав Литвинов тут же поднял трубку. Звонил один из его людей, находившихся в княжестве Фортунском. Конечно, это не только его человек, просто из их команды… Но нельзя было исключать, что Литвинов теперь станет «папой» и единственным начальником. В их жизни такой вариант никогда нельзя исключать – не то, что станет, а то, что освободится место.
– Ну?! – крикнул в трубку Вячеслав.
– Никакой информации, – сообщил ему звонивший. – Он как сквозь землю провалился.
– Такого не может быть! Просто не может! Тем более в княжестве! Я бы поверил, если бы дело происходило в России. Но у фортунцев?!
– Однако это так.
Литвинов на мгновение задумался.
– Наймите частного детектива, – приказал он. – Местного. Фортунца. Из бывших полицейских. Дорогого.
– Что ему говорить? – уточнили на другом конце провода.
– Ты что, идиот?! Просто дать задание начать поиск.
* * *Засекреченный агент ФСБ, пару лет назад перебравшийся в княжество Фортунское по заданию Родины (в лице генерала Сидорова), позвонил упомянутому генералу. Ему требовалось получить указания относительно действий в изменившейся обстановке. Родина (в указанном лице) пока не была готова к ответу, но обещала подумать, вернее, уже думала. Княжество Фортунское давно стало головной болью Сидорова, а те, кто туда перебрался, были его зубной болью еще в те годы, когда оставались гражданами России.
Тринадцатилетний Тарас Заблудайко сидел за компьютером в огромном бабушкином кабинете. Лариса Тарасовна, директор огромного супермаркета «Для всей семьи», обсуждала детали какой-то сделки со старым адвокатом Сергеем Григорьевичем Рогозиным, который на протяжении не одного десятка лет консультировал бабушку Тараса и много раз повторял, что Лариса Тарасовна не перестает его удивлять своими идеями. Старик относился к ней с большим уважением. Возможно, как раз потому, что не знал, какие мысли придут в ее рыжую (ныне крашеную) голову. Мысли других клиентов он предугадывал до того, как они начинали зарождаться.
Тарасом бабушка занималась фактически с рождения – взяла его воспитание в свои руки. Тарас бабушки побаивался. Она была единственным человеком, кого он побаивался, но относился к ней так же, как и Сергей Григорьевич. Не исключено, что и Рогозин побаивался Ларисы Тарасовны, в особенности, если учесть, что маленький и щупленький адвокат весил килограммов пятьдесят и дотягивал лишь до плеча госпожи Заблудайко, давно разменявшей центнер. Уважение и страх, как заметил Тарас, было всеобщим отношением к его бабушке. Мать он серьезно не воспринимал. Она, как говорила бабушка, вообще пошла неизвестно в кого. У матери постоянно была какая-то большая любовь. Бабушка запретила травмировать Тараса бессчетным количеством пап, и Тарас крайне редко видел и мать, и ее возлюбленных. Бабушка купила ей отдельную квартиру, выдавала какие-то деньги и ставила условие: не лезть к Тарасу и к ней самой, раз уж на Оксане «природа отдыхает», как выражалась бабушка.
К Тарасу мать и не лезла. Как он считал сам, ей до него не было дела. В детстве он очень переживал, потом, после проведенной бабушкой работы, смирился. Бабушка всегда проповедовала истину, что нельзя иметь все, как и нельзя пытаться откусить кусок, который точно не сможешь проглотить. Она перечисляла, что есть у Тараса и что еще у него будет, если он станет слушаться бабушку. Но все получить нельзя. И за это нужно платить. Чтобы платить меньше, есть Сергей Григорьевич. Он поможет сделать так, чтобы государству и всем другим загребущим рукам доставалось поменьше, а себе оставалось побольше. Тарас постигал жизненные премудрости с раннего детства. Бабушка скучать ему не давала и часто повторяла, что возлагает на него большие надежды. На кого ей еще оставить бизнес?
Тарасу хотелось сделать что-то, чтобы и бабушка, и Сергей Григорьевич, к мнению которого Тарас всегда прислушивался, начали им гордиться. Недавно его посетила любопытная идея… Он претворил ее в жизнь…
Отца Тарас никогда не видел. Отчество у него было какое-то странное – Аланович. На все вопросы бабушка отвечала одно и то же: подрастешь – узнаешь. Мать говорила, чтобы спросил у бабушки – она лучше знает. Этого Тарас не понимал. Почему бабушка лучше, чем мать, знает, кто его отец? Но вообще-то он не очень удивлялся – после того, как все тринадцать лет своей жизни прожил бок о бок с Ларисой Тарасовной.
Когда у Тараса возник интерес к компьютерам, бабушка стала его всячески поощрять и даже пригласила
