насчет их имелось вполне определенное мнение) и продолжал делать дело, начатое Костей, дело, из-за которого Костя погиб. Литвинов теперь совершенно не сомневался, в чем причина его смерти. Но другу уже ничем не помочь – можно только отомстить за него. А дело не только можно, но и нужно сделать. Это долг. И вопрос чести.
Глава 16
Княгиню-мать привезли во дворец из больницы. Узнав, что труп ее сына найден, она изъявила желание присутствовать на похоронах. Да она и не могла не присутствовать – уже прибыли представители всех королевских семей Европы, а также многие руководители иностранных государств. От России был генерал ФСБ, который и обнаружил тело князя. Правда, об этом общественности не сообщалось. Информацию решили оставить, так сказать, в узком кругу посвященных в события последних дней.
Под руководством лично начальника полиции труп перевезли из конспиративной квартиры ФСБ в резиденцию, причем везли не в гробу, а в мешке, чтобы не привлекать ничье внимание, заносили со двора, с черного хода, потом доставили в покои Великого князя, где уже ждали гроб и флаг княжества, в который планировалось обернуть мертвеца.
– Пора ехать в собор, – заметил дядя Проспер. – Все уже собрались.
– Ничего, задержимся, – сказал Литвинов.
– Тем более княгине-матери было плохо, – вставил Сергей Григорьевич, в голове которого прокручивались разные варианты развития событий. Участие в них генерала Сидорова его не радовало. – Это и нужно довести до сведения общественности: что мы задержались из-за душевного (и физического) состояния княгини. Проспер, выйдите к журналистам и скажите, что княгине-матери уже лучше.
Проспер подумал, кивнул и отправился к поджидающим у дворца репортерам различных телеканалов и печатных изданий. На вопрос, каким образом мертвый князь оказался во дворце (вот ведь нюхастые журналюги!), Проспер ответил кратко:
– Без комментариев.
Потом, вспоминая объяснения Аллы с компанией и группы сопровождения другого претендента на престол, дядя Проспер добавил, что у русских принято вначале прощаться в индивидуальном порядке, а потом уже выставлять мертвеца для всех желающих. Сейчас прощаются родственники, а потом уже будет официальная церемония.
Княгиня-мать тем временем неотрывно смотрела на доставленный во дворец труп.
–
– Теперь я уже затрудняюсь сказать… – промямлила Анастасия.
– То есть как это? Вы что, сына своего не можете опознать? Посмотрите повнимательнее.
Тем временем в разных концах зала совещались представители двух конкурирующих кланов.
– Как она может его опознать, если это точно не он? – спрашивала Лариса Тарасовна у Сергея Григорьевича. – Я же сама взглянула. Уж если я вижу, что это не Алан… По-моему, на этот раз ты перемудрил, Сережа.
– Перемудрил не я. И мальчики в воду сбросили князя. А этот… Опознает, как миленькая, – заявил Рогозин и бросил настороженный взгляд в сторону генерала ФСБ и его племянника. – Вот только кто это на самом деле?
– Слушай, что нужно этим? – насторожилась Лариса Тарасовна. Сама она дел с ФСБ никогда не имела, только с милицией, но всю жизнь прожила под угрозой конфискации и считала, что представители всех российских органов одним миром мазаны.
Сергей Григорьевич пожал плечами, потом его посетила очередная мысль, и он подозвал к себе племянника Ромаза Нуримовича, приударяющего за Оксаной. Сам Ромаз Нуримович и его сыновья отсутствовали, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Вообще, после экстренного сообщения Сергея Григорьевича о появлении ФСБ, причем с фотографиями, глава семьи вместе с Зелимханом Магомадовым в срочном порядке организовывали побег младшего сына Ромаза Нуримовича из княжества. Джохар Мудыров скрылся сам, по заранее приготовленному пути. Об этом пути не знал даже Зелимхан, но лишних вопросов не задавал. Ромазу же Нуримовичу он предложил отправить сына во Францию на лодке контрабандистов, торгующих наркотиками, и глава семьи этот вариант принял. Тем более что в аэропорт и автовокзал соваться было нельзя. На автомобильных трассах останавливали все машины и досматривали всех лиц восточной наружности. До ночи Нурима скрыли в погребе, вход в который был очень умело замаскирован. Зелимхан считал, что его найти смогли бы только сотрудники ФСБ, а их с обыском не пустят – нет полномочий на территории княжества. Самим же фортунцам ни в жизнь не догадаться, где может скрываться Нурим.
– Сережа, а мальчики документы-то тех, кого брали, себе оставили? – прошептала Лариса Тарасовна. – Хоть знать, кого хоронят-то?
– Документы оставили. Но тебе не все ли равно, кто это?
– Ну…
– По-моему, лучше не знать. – Рогозин посмотрел на племянника Ромаза Нуримовича. – Можешь как- нибудь изловчиться и сфотографировать этого? – Сергей Григорьевич показал на гроб.
Зелимхан обеспечил племянника Ромаза Нуримовича шпионской аппаратурой, так что у того имелся при себе микрофотоаппарат, используемый спецслужбами.
– Постараюсь, – сказал молодой человек.
– Сережа, – опять дернула адвоката за руку Лариса Тарасовна. – Как я поняла, мальчики вчера ночью князя утопили, так?
– Так.
– ФСБ могла его выловить?
– Каким образом? – удивился Сергей Григорьевич, который так и не смог выяснить, чем все-таки ночью занимались представители спецслужб. – Я думаю, что у них тут какой-то свой интерес…
– Это и ежу понятно!
– И свой мертвец. И им плевать на князя. Для нас важнее всего то, что фээсбешники поддерживают наших конкурентов. И этот генерал своего племянника приставил к Алле, а не к Оксане. Значит, ФСБ хочет посадить на трон Александра. Тебя это должно волновать, а не какой-то труп, который ФСБ зачем-то нужно похоронить. И они хотят это почему-то сделать за счет средств княжества и в княжестве! Причем в фамильном склепе правящей семьи, откуда его потом навряд ли кто-то когда-то будет доставать.
Лариса Тарасовна хлопнула глазами.
– Но как княгиня-то его опознает?
Рогозин пожал плечами. Он еще не придумал следующего хода их группы. Хотя кое-какие мысли появлялись…
В другом конце зала Литвинов рвал и метал.
– Что ты дергаешься? – спросила его Алла. – Твой дружок – я так поняла, что вчера ты нашел в княжеском морге своего давно потерянного приятеля, – никуда не делся. Его тело где лежало, там и лежит. Какая тебе разница, кого похоронят? Официально будет признано, что князя. Что тебе еще надо?
– Я не понимаю, зачем сюда приперлись представители ФСБ. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.
– К тебе и твоим друзьям у них претензий нет. Как и у фортунской полиции. Они даже закрыли глаза на наше несанкционированное проникновение в морг. И все случившееся дает меньше шансов нашим конкурентам. Вон посмотри, какие волнения в их стане. Что тебе еще надо?
Литвинов не ответил.
Княгиня-мать тем временем склонилась пониже, извлекла из сумочки очки, нацепила на нос и оглядывала труп с повышенным вниманием. Начальник полиции стоял рядом и ждал. Он ничего не понимал. Он уже ни в чем не был уверен и мечтал только об одном: только бы эти русские навсегда покинули княжество. Все русские. И никогда больше не переступали границ. Надо будет поговорить с премьер- министром, решил он. Правда, премьер-министр – яростный футбольный болельщик. Но с другой стороны, ведь можно же внести в законодательство пункт, запрещающий русским становиться гражданами княжества, за исключением покупающих футбольные команды. А футбольная команда в княжестве одна, и владелец у нее уже есть, и продавать ее не собирается. Начальник полиции был готов на что угодно, только бы сбросить с себя груз проблем, которые у него появились после начала нашествия русских.
