Я напомнила о существовании Андрюши. При его упоминании Анька только махнула рукой и скорчила такую гримасу, что я не могла не расхохотаться. Я была согласна с ней: Андрюша сейчас явно или пьян, или накурился, то есть действительность воспринимает неадекватно, а если он и трезв и не ширнулся (что маловероятно), то все равно эта тряпка нам сопротивление оказать не сможет, даже под чутким мамочкиным руководством. Ему бы только дали тихо напиться.
Затем я спросила про меры предосторожности, Анькой только что упомянутые. Она что, кухонный нож с собой прихватит? Или у нее есть еще какие-то ценные мысли по этому поводу?
Анька таинственно улыбнулась и комнату, где принимала гостей и клиентов, покинула. Вскоре вернулась из спальни, держа одну руку за спиной, и заявила:
– Угадай, что у меня в руке. Угадаешь с третьего раза – с меня сто баксов. Не угадаешь – бабки с тебя.
– Газовый баллон?
Анька усмехнулась и продолжала ехидно смотреть на меня.
– Это средство самообороны против Агнессы? – на всякий случай уточнила я, так как сто баксов все-таки было жалко, хотя я и понимала, что мы с Анькой их потратим на совместные удовольствия. Главным Анькиным принципом был следующий: делу – время, потехе – прайм-тайм. Сейчас она в очередной раз развлекалась.
Подружка кивнула. Ее физиономия стала еще более хитрой. Лиса Патрикеевна в теле кустодиевской красавицы.
– Баллончик с краской?
Анька расхохоталась и заметила, что мысль ценная и, возможно, нам стоит прикупить несколько штучек с разными цветами, причем не только для Агнессы Геннадьевны.
– А вообще, что ты все: баллон да баллон. Заладила. Не баллон. У тебя осталась последняя попытка. Разрешаю задать пару наводящих вопросов, на которые я отвечу да или нет, ну или там горячо, холодно.
– Этим можно убить? – тут же вякнула я.
– Да. – Анька кивнула с самым серьезным видом.
– Насмерть?
– Ты что, полная дура или притворяешься? – рявкнула подружка. – Тебя бы кто послушал… Вот точно говорят, что новое имя, псевдоним или создаваемый образ влияют на характер человека. Ты, милочка, смотри: не превратись в Шушу, которую ты так умело изображаешь на сцене и на всех тусовках- презентациях. Давай-ка возвращайся в Настю. Итак?
Я глубоко задумалась.
– Из него одновременно несколько человек можно убить? – задала я еще один вопрос.
– Только последовательно.
– Револьвер, – выдала я.
– Вообще-то, это пистолет, – заявила подружка, кладя оружие на стол. – Но ты почти угадала. Считаем, что никто никому ничего не должен.
Глазоньки мои округлились, и я уставилась на Аньку, не в силах вымолвить ни звука.
– Вездеходов забыл, – пояснила она, хоть я и не спрашивала. – Ну я, естественно, и прибрала к рукам. В хозяйстве сгодится. Заряжен. Я проверяла. Патронов, к сожалению, запасных нет. Ты не в курсе случайно, где их у нас в городе продают?
Я попыталась что-то сказать, но не смогла. И не о том, где тут купишь патроны, я склонялась к тому, что приобрести можно все, только нужно знать, где, у кого и за сколько. Другие мысли кружились в голове с бешеной скоростью. Честно признаюсь, не все они были хорошими, но я не смела признаться Аньке в том, что подумала.
Ведь Алику и Юрке снесли полголовы… И их убили из огнестрельного оружия… Я, конечно, не представляла, какого, да и, по словам майора Петрова, там должен быть глушитель, раз соседи не слышали выстрелов, а только грохот падающего тела. Да и вообще люди в наше время не очень-то обращают внимание на всякую стрельбу, мечтая только оказаться подальше от места боевых действий. Но Анька… Нет, о чем это я? Она же – моя самая близкая подружка. Она не могла! Никогда! Да и зачем ей? Как такое вообще могло прийти мне в голову?
Но ведь пришло же…
Я взяла себя в руки, во-первых, сказав себе, что мне в любом случае не стоит опасаться Аньки. И ведь генерал-то, похоже, оружие только сегодня забыл? Час назад?
– Ты знаешь, как им пользоваться? – посмотрела я на подружку.
– Если не ошибаюсь, я на каком-то книжном развале видела руководство, – заявила Анька.
– Чего?! – вылупилась я на нее. – У нас теперь и такое издают? Как «Word для чайников»? Или «IBМ PC для пользователя»?
– Нет, не та желтая серия для чайников, – покачала головой Анька. – Другое издательство. Но что-то похожее. Я помню, что удивилась, хотела ведь купить – сама знаешь, в жизни все может пригодиться, но у меня тогда только баксы были, а в обменку двигать лениво стало. Как всегда. Но если мы сегодня-завтра прокатимся по развалам или в выходные на «Крупу» съездим…
Я Анькин пыл поумерила, заявив, что без руководства по стрельбе мы как-нибудь обойдемся. Анька в свою очередь спросила меня, знаю ли я, как целиться. Я покачала головой. Она предложила попробовать произвести контрольный выстрел в подушку – раз у нас нет глушителя.
– Ты что, идиотка? – рявкнула я.
– А что, будет лучше, если мы в нужный момент не сообразим, как стрелять? Надо сейчас потренироваться. А то пока соображаешь, тебя три раза убьют.
Я напомнила, что у нас нет запасных патронов, нечего зря добро расходовать, и тут же поинтересовалась, откуда Анька узнала, что они вообще есть внутри.
– Смотри, – сказала она и продемонстрировала, как вынимать обойму.
Мне, честно говоря, не хотелось к пистолету даже притрагиваться, но теперь я, по крайней мере, успокоилась, уверенная в том, что не Анька пальнула в Алика с Юркой. Обойма была полной.
А подружка тем временем примеривалась к подушке.
– Оставь, идиотка! – рявкнула я.
Анька резко повернулась на мой голос – и, не осознавая, что делает, нажала на курок.
В комнате прогрохотал гром. Затем послышался звон падающих на пол осколков – разбилось большое зеркало, украшавшее шкаф работы прошлого века, доставшийся ей от бабки.
Я пару секунд стояла не шелохнувшись, потом разразилась такой тирадой, которой сама от себя не ожидала.
Анька меня внимательно выслушала, согласилась, что я права, а потом хохотнула:
– Ну теперь я, по крайней мере, знаю, как это делать.
Я опять взвилась к потолку, заорав, что она могла меня убить.
– Но ведь не убила же? Зато я уже знаю, как целиться.
Потом она отбросила пистолет в сторону и кинулась ко мне, сгребла в объятия, расцеловала, сопровождая поцелуи клятвами в дружбе и вечной любви, а потом вдруг застыла на месте – и разревелась. Сквозь рыдания я слышала ее признание в том, что она только сейчас поняла, что могла меня убить, а ведь выстрел у нее получился непроизвольно. И я сама в этом виновата: не надо было ее отвлекать. Тогда бы она выстрелила в подушку, как собиралась. В общем, мы еще немного поорали друг на друга, поревели, поклялись в вечной дружбе и пошли за веником и совком, чтобы собрать осколки.
– Вообще-то это к покойнику – бить зеркало, – заметила Анька с мрачным видом.
– У нас их уже более чем достаточно, – ответила я.
Анька предложила считать, что примета уже сработала и зеркало разбилось с опозданием. Я согласилась. Тем временем заметила, что у нее трясутся руки. Мы еще посидели на полу, опять поревели, Анька хлебнула коньячку прямо из горлышка и стала одеваться для посещения Агнессы Геннадьевны. Пистолет она протерла, чтобы удалить отпечатки пальцев, убрала его в небольшой прозрачный полиэтиленовый пакет, положила в сумку, так и не пожелав с ним расстаться, а бутылку взяла в руку и всю дорогу до дома Богдановичей продолжала к ней прикладываться. Удивлялась, что я не соглашаюсь. То, что
