расхохоталась. Девчонки подумали, не съехала ли у нее крыша. Она встала, собрала порванную одежду, что-то попробовала надеть на себя, комментируя свои действия бурчанием, что-то убрала в сумку, ничего не оставив в комнате. И все это время она тихо посмеивалась.
Затем она ушла.
– Когда именно ушла? – уточнила я. – Второе отделение уже началось или нет?
– Началось, – сказала Маша.
Наташа добавила, что мужчина уходил как раз тогда, когда до них донесся третий звонок и гомон зрителей в зале усилился. Свет еще не потушили, но народ уже занял свои места.
А женщина ушла, когда второе действие уже какое-то время шло.
– А вы?
– Мы…
Вначале они несколько минут сидели без движений, но у них уже затекли ноги: ведь во время встречи мужчины и женщины они не решались даже шелохнуться. Теперь из зала доносился грохот музыки, народ кричал, свистел, плясал. В общем, было довольно шумно, и услышать шаги в коридоре во время второго отделения было проблематично.
Девчонки вылезли из своего укрытия и осмотрелись. Следов пребывания пары не осталось: женщина собрала всю свою одежду.
– Вы в соседнюю комнату случайно не заглянули? – спросила я.
Они заглянули, вспомнив про услышанный грохот и голоса, оттуда доносившиеся. Даже решились зажечь свет, так как там не было окон, выходящих в зал или на улицу. Это была хозяйственная комната или подсобка.
Но было кое-что, их заинтересовавшее.
Хозяйственная комната соединялась с той, где они только что прятались. На правой от входа стене имелось закрывающееся двигающейся планкой окошко. Девчонки не заметили его в том помещении, где сидели, так как там было темно и им даже не пришло в голову изучать стены, а тут, включив свет, они сразу же обратили внимание на это окошко, тем более что закрывающая его планка была чуток отодвинута.
На полу перед окошком валялся опрокинутый стул.
– Значит, вы услышали, как упал стул? – посмотрела я на них.
– Нет, тогда нам показалось, что упало что-то тяжелое… Как ухнуло… От стула звук был бы другой, – заявила Маша.
– А криков не было? Ну одного возгласа хотя бы?
Девчонки покачали головами. Они только слышали, как тихо ругались. Пожалуй, два человека. И недолго. Да и женщина на диване в припадке страсти кричала довольно громко, они даже подумали, как бы ее не услышали в зале.
– Наверное, это все-таки стул с таким грохотом свалился, – в конце концов сказала Наташа. – Что же еще?
Я же считала, что просто так стулья не падают. Им обычно помогают. Или помогают тому, кто на них сидит. Да и голоса просто так нормальному человеку послышаться не могут. Подружки же не казались мне клиентками психушки.
– А дальше? – спросила я.
Они немного замялись.
– Вы слышали крики в коридоре? – подсказала я.
Они кивнули и тут же стали просить меня никому не повторять того, что они мне рассказали. Я обещала этого не делать.
– Нам не нужны лишние проблемы с милицией, вы понимаете? – сказала Наташа. – И если хозяин узнает, что мы лазали по комплексу… Ему бы только повод найти, чтобы нас оштрафовать…
Меня заинтересовало, как они вообще планировали уйти с ярмарки: ведь ко времени окончания концерта она уже была давно закрыта. Маша с Наташей усмехнулись и сказали, что за определенные услуги охранники готовы их впускать и выпускать когда угодно. Тамара с подружкой тоже хитро на меня посмотрели.
– Они же тут деньги зарабатывают, впуская и выпуская левых зрителей, – продолжала Маша. – С нас натурой берут, как со своих, а так…
Меня, естественно, тут же заинтересовало, как охрана проводит левых зрителей – но совсем не по причине того, что мы недополучаем проценты с непроданных билетов. Ведь если охрана впускает безбилетников, то пройти мог кто угодно…
– Нет, за кулисы они не проводят, – сообщила Тамара. – Это мы сами тогда… Они пускают на стоячие места – или перед сценой, или за верхним рядом. Ведь на ваших концертах количество стоячих мест не учтено, продают сколько-то билетов на это пространство, но ведь там народу – как сельдей в бочке. Вот туда и ведут. В фойе выводят, не хотят глаза вашим мозолить, а то они возмутятся. Да ведь и ваш вход ребята из той же фирмы охраняют, наши парни не хотят, чтобы у них были неприятности.
Она улыбнулась.
А Маша с Наташей сказали, что решили смотаться до окончания концерта: уж больно истошно кричала какая-то женщина. Для такого крика должен быть очень веский повод…
Они были рады, что ушли вовремя, пока их не обнаружила милиция.
Глава 16
Поблагодарив девчонок, я уже собралась идти искать Аньку, но тут у меня мелькнула очередная мысль.
– Вы можете взять выходной на послезавтра? – посмотрела я на Машу с Наташей. – Или хотя бы одна из вас? Я оплачу вам рабочий день.
– Ой, это вы их на похороны хотите с собой взять? – тут же встряла Тамара. – А нас проведете?
Я твердо сказала, что взять могу только трех человек, потому что в моей машине еще поедет Анька, моя ближайшая подруга. Пусть они сами решают, кто пойдет, или жребий бросают, но мне очень нужно, чтобы Маша с Наташей посмотрели, нет ли на похоронах женщины и мужчины, что занимались любовью в комнате с осветительными приборами.
Девчонки заканючили, и я нашла приемлемое для всех решение: предложила им всем подъехать к собору, где будет проходить отпевание, и стоять у ограды, чуть правее входа. Я описала свою «БМВ» и назвала номер. Подозреваю, что в морг опять просплю. Девчонки радостно закивали, уточнили, все ли наши там будут. На это я заявила, что гарантировать их появление не могу.
– Только, пожалуйста, познакомьте с вашими мальчиками, – попросила Маша.
– Сделаю все, от меня зависящее, – сказала я и отправилась на поиски Аньки и начальника охраны.
Застала их в комнатке, дверь которой сторожил Тимур.
– Попробуй постучать, – хмыкнул он.
Мы с ним многозначительно переглянулись, а я решила: зачем беспокоить Аньку? Попрошу-ка я Тимура провести меня туда, где в тот злополучный вечер были девчонки. Он согласился, сказал, что сейчас найдет кого-нибудь из ребят, чтобы подежурили у двери, быстро привел человека, и мы с ним отправились через улицу к тому входу, через который я обычно входила в комплекс.
– А ты мне так больше нравишься, – вдруг сказал Тимур, посматривая на меня сверху вниз. – Ну без парика в смысле. И без твоего дикого раскраса. Мы тут с ребятами про тебя говорили… У нас большинство считают, что, если бы кто из друзей узнал, что они с Шушей – это было бы… ну престижно, что ли… А я… вот ты сейчас выглядишь, как простая девчонка. Ну самая обычная. И мне, честно, обычная девчонка больше нравится… Я когда тебя Шушей видел… подступиться боялся, а сейчас… Я с тобой разговариваю, как с человеком… ну как я вообще с девчонками разговариваю… А с Шушей я не мог бы так… Ты в том костюме – другая…
Тимур еще что-то говорил, а я погрузилась в размышления. Вот еще один человек, который узнал меня в двух лицах. Нравится ли мне самой существовать как бы в двух плоскостях? Я не люблю свой сценический псевдоним, меня иногда вообще просто трясет, когда ко мне обращаются, как к Шуше. Ну почему нельзя было раскручивать нас под нашими настоящими именами? Ну были бы мы все вместе «Кокосами», а по
