позвонить ли Валентину Петровичу и не предложить воспользоваться хорошо зарекомендовавшим себя способом – вывезти несговорчивого клиента в лес или пристегнуть к батарее наручниками со всеми вытекающими отсюда последствиями: побоями, голодовками, паяльником и прочими прелестями – тут уж все зависело от фантазии.
Однако Валентин Петрович несколько раз повторил, что надо постараться действовать корректно. То ли не хотел международного скандала (вдруг скандинавы откажутся с ним сотрудничать, если станет он известен таким образом), то ли стареть начал. Или до сих пор не мог забыть гибели жены и дочери? Туманов заявил Лене, что для того и готовил ее с такими затратами, чтобы она одна могла заменить целую команду «быков».
Лена уже начинала терять терпение. К тому же Томас сам постоянно задавал какие-то вопросы о ее работе, о «Сапфире», о Туманове… Лене это не нравилось, и она решила прибегнуть к последнему средству, которое пришло ей на ум: подсыпала Томасу снотворного и принялась за исследование его вещей.
Во-первых, она аккуратно переписала фамилии, имена, отчества, телефоны и адреса всех лиц из его визитницы. В толстенной черной книжке, которую Томас всегда брал с собой на переговоры и что-то туда записывал, Лена ничего интересного не нашла, к тому же книжка была заполнена лишь на одну пятую- шестую часть. Все записи посвящались общим делам с Валентином Петровичем.
Лена вынула из «дипломата» электронную записную книжку, но, как ни старалась, добраться до внесенной в нее информации не смогла. Это не компьютер, где можно запустить программу по взлому паролей. Здесь приходилось действовать методом тыка. Она набирала и имя Томас, и имя его жены, и дочери, и дату рождения владельца – ничего не выходило. Девушка понимала, что данных из визитницы Валентину Петровичу будет недостаточно, хотя и они – уже кое-что. Вся нужная информация, естественно, занесена в электронную записную книжку – только вот как добраться до этих данных? Времени оставалось не так уж много: скоро швед должен был проснуться. Забрать с собой записную книжку Лена тоже не могла: воровство исключалось. Не из моральных соображений – нравственное чувство и у Лены, и у Валентина Петровича отсутствовало полностью, если дело касалось их личных интересов и выгоды. Просто Томас точно знал бы, у кого книжка. Да и нельзя исключать варианта, что им все равно не удастся что-то из нее извлечь.
Чертыхаясь над электронной записной книжкой Томаса, она впервые прокляла эти новые приспособления и с грустью вспомнила времена, когда у всех были только традиционные записные книжки, в которые черным по белому записывались адреса и телефоны друзей и знакомых.
Сама Лена до сих пор еще пользовалась дедовским способом – у нее имелась тоненькая, обтянутая кожей книжка, всегда лежавшая в сумочке. Дома хранился дубликат – на всякий случай: потерять все нужные телефоны для нее было смерти подобно. Правда, она носила в сумочке и электронную, подаренную Валентином Петровичем, считавшим, что несолидно его подчиненной ходить без подобного приспособления. В электронную, конечно, что-то было внесено, но она пока не стала для Лены предметом первой необходимости, как, например, компьютер или сотовый телефон.
В отличие от множества владельцев традиционных записных книжек, Лена вносила в свою не фамилии и имена, а какие-то одной ей понятные клички или слова, способные вызвать определенные ассоциации. Например, господин Рысин, вице-президент «Сапфира», числился как Плановик, потому что раньше трудился в планово-финансовом отделе; один из партнеров Валентина Петровича, ныне директор строительной компании, – как Сцепщик, потому что в доперестроечные времена трудился сцепщиком вагонов. Александров значился как Финансист. Коллега по работе, регулярно привлекаемая Валентином Петровичем Светка, была Психологиней – она оказалась психологом по образованию, университет закончила, только вот применяла свои знания не в наркологическом диспансере, куда почему-то пошла основная масса тех, с кем она вместе училась, а в работе с многочисленными клиентами Валентина Петровича, к каждому из которых требовался особый подход. Ирка Слуцкая – тоже коллега по работе – была Пухляшкой; две новенькие – Маркизой и Гимназисткой. Почему-то девчонки вызывали у Лены именно такие ассоциации.
Лена сидела в кресле и с тоской смотрела на спящего Юханссона. Они находились в одной из многочисленных квартир Валентина Петровича. Старый жук и в Белокаменной обзавелся недвижимым имуществом. Эта квартира использовалась Тумановым, когда он приезжал по каким-то делам в Москву. Несколько раз ключи выдавались Лене, ублажавшей там клиентов. Женщина средних лет, инженер в прошлом, занималась уборкой, закупала продукты и готовила, когда хозяин или кто-то из его людей останавливались в своей «гостинице».
Внезапно Томас что-то пробормотал во сне на непонятном языке, явно не шведском. Лена этого языка не знала. Она прислушалась, надеясь, что Юханссон скажет что-то еще, но он только храпел.
У Лены возникло желание выкинуть эту чертову записную книжку в окно, или притопнуть по ней каблуком, или разбить ее о башку шведа… Но она точно знала: результата таким образом все равно не добьется.
Какой, ну какой здесь может быть пароль? И что там скрыто? Телефоны и адреса, которых нет в визитнице? Номера банковских счетов? Черт побери!
Со злости она почему-то набрала свое имя латинскими буквами – кириллицы у шведа, естественно, нет. Потом долго размышляла, почему напечатала «lena»? Затем по привычке нажала «Enter». На экранчике появился текст!
Лена глазам своим не верила. «Ого, прославилась! – промелькнула мысль. – Уж если пароль с меня придумывают…» Обдумав ситуацию, она решила, что никто, конечно, не смог бы догадаться, что паролем швед избрал имя – причем неполное – своей питерской пассии. Это немного польстило ее самолюбию.
Она снова выхватила блокнот, который уже убрала за ненадобностью: твердо решила, что придется возвращаться в Питер с провалом – впервые за свою многолетнюю карьеру. Лена стала быстро просматривать электронные страницы в поисках интересных для нее и Валентина Петровича сведений. Фамилии, номера телефонов и факсов тотчас же переписывала в блокнот. Ей некогда было думать о кодах городов, где в России у Юханссона оказывались знакомые, – с этим она еще успеет разобраться. Собственно, даже и разбираться не будет – Равиль Кильдеев все сделает. Или кто-нибудь из его команды. Лена только смотрела, чтобы первыми шли цифры 007 (как тут не вспомнить Джеймса Бонда!) или ++7 – код России. Потому что не было времени на Швецию или другие страны.
Заносить сейчас данные в свою электронную записную книжку тоже некогда, в простой блокнот казалось быстрее да и привычнее.
Номера банковских счетов, занесенные в память книжки Юханссона, тоже перекочевали в Ленин блокнот, правда, к сожалению, имелись только номера, никакой дополнительной информации не предоставлялось – для себя же вносил, не для взломщиков. «Ладно, – решила Лена, – потом разберемся».
Швед опять что-то промычал во сне. Лена резко подняла голову и убедилась, что милый друг еще не отошел от снотворного – специально подсыпала совсем небольшую дозу, чтобы у него не возникло никаких подозрений, – и поспешно прокрутила последние электронные страницы.
Так. Наконец вроде бы все. Лена положила книжку в «дипломат» шведа – именно так, как она там лежала, – и вернулась в кресло. Нанятый Валентином Петровичем разведчик специально обучал ее искать в «дипломатах» и чемоданах потайные нити, волоски и прочие неприметные на первый взгляд штучки, по измененному положению которых хозяин сразу же мог бы определить, что кто-то интересовался его имуществом. Швед, однако, не прибегал к подобным хитростям. Тем не менее Лена положила записную книжку на прежнее место – между папкой с распечатанными контрактами и детективом, переводом с английского на шведский.
Затем взяла с журнального столика «Космополитен» и углубилась в чтение. Она сразу же заметила, когда швед проснулся – была натренирована определять подобное, – но не подала виду, что знает о его пробуждении. Томас какое-то время изучал ее из-под приопущенных ресниц. Лена с невозмутимым видом продолжала читать. Наконец Юханссон потянулся, промычал что-то нечленораздельное и протер глаза. Молодая женщина посмотрела на него и обворожительно улыбнулась.
– Выспался? – поинтересовалась она. – Мне уже на поезд скоро, да и тебе лучше с вечера в Шереметьево отправиться, – а то как утром добираться будешь? И опасно у нас иностранцу в одиночку ночью на такси разъезжать.
– Ничего, доберусь как-нибудь, – пробормотал Томас.
