Максим шел первым, прокладывая путь, за ним следовал художник, я замыкала шествие.
Тарелку почти полностью засыпало, торчал только купол, да и то не полностью.
– Может, лучше ее пока так и оставить? – задумчиво предложил художник.
– Придется, чтобы не привлекла ничье внимание – не дай бог. Мне завтра с утра в город нужно ехать за деталями. И я еще полностью не оценил ущерб. Сейчас главное – ее в ангар поднять, а там я уже разберусь.
– А что у вас в этом доме?
Я кивнула на строение, в котором мне теперь страшно хотелось побывать.
– Взлетно-посадочная площадка – на крыше, то есть на изначальной крыше, которую я несколько переделал под свои потребности. А сверху – раскрывающаяся крыша. Вроде в Петербурге по такому принципу собираются новый стадион строить на месте разрушенного имени Кирова.
– Кому принадлежит здание? – спросила я.
– Понятия не имею, – сказал Максим. – Спонсор спросил, что мне нужно, – я описал. Потом меня привезли сюда на смотрины. Меня почти все устроило. А что не устроило – я переделал.
– Вы в одиночку все собирали? Без помощников?
– Когда мне требовалась физическая сила, я звонил, мне присылали молодых людей. То есть в одиночку я не мог собрать корпус, а все остальное – сам. Там мне помощники не требовались. И вообще зачем мне лишние глаза и уши?
Максим рассмеялся.
– За лопатой надо идти, – тем временем сказал Семен, осматривая гору, часть которой составляла тарелка. – Так не подберемся.
– Прошу, – Максим сделал широкий жест, показывая на дом, и первым направился к двери.
Ключи лежали у него в одном из карманов комбинезона.
– Вы используете тут все помещения? – спросила я, поднимаясь вслед за хозяином на второй этаж. Экскурсию по первому нам не предложили.
– Нет, конечно. Я живу рядом со своим детищем. Я вообще очень неприхотлив в быту. Я даже не знаю, что хозяин хранит на первом этаже. Вроде все комнаты заперты. Если хотите – посмотрите, Барбара. Мне это совершенно неинтересно.
«Да здесь же может быть склад наркотиков или оружия! – подумала я. – Чего угодно! А этот изобретатель, увлеченный своим делом, ни сном ни духом!»
Комната, где жил Максим, напоминала портовую ночлежку. Я вообще заметила, что если мужчина живет один или несколько мужчин по какой-то причине вынуждены жить вместе, то это жилище очень быстро превращается или в подобие казармы, или в подобие портовой ночлежки. Какого мужчину предпочла бы я? Трудно сказать. Главное – чтоб человек был хороший.
Правда, эта «портовая ночлежка» была завалена каким-то металлическим хламом, приборами, инструментами. Сюда было проведено электричество, а на кровати, небрежно прикрытой пледом, я заметила ноутбук. В углу стоял громко трещащий холодильник. Готовил изобретатель на электрической плитке с двумя конфорками, чай кипятил в электрическом чайнике. Телевизор отсутствовал.
– Пошли, ангар покажу, – позвал Максим. – Лопата у меня там. Ангар как раз чистить придется. Я же, когда сегодня вылетал, оставил крышу открытой…
Выход на первую, нераскрывающуюся крышу располагался рядом с комнатой Максима. Вероятно, поэтому он ее и выбрал. В ангаре по двум стенам располагались какие-то шкафы. Возможно, с инструментами и деталями.
Ангар, теперь открытый сверху, на самом деле сильно засыпало. Семен сказал, что завтра с утра поможет Максиму вычистить его.
– А куда вы собираетесь девать снег отсюда? – спросила я.
– Через бортики перекидывать, – пояснили мне, как недоразвитой.
Максим прихватил лопату и пошел вниз. Мы с Семеном последовали за ним.
Проход к нужному отсеку Максим расчистил довольно быстро. Поскольку уже почти полностью стемнело, он достал из одного из карманов фонарик и включил перед тем, как раскрыть дверцу.
Наконец раскрыл. Направил луч внутрь. И громко выругался.
– Что там? – крикнул Семен и попытался заглянуть через плечо Максима. Мне с моего места ничего не было видно.
– Никого нет, – пораженно сообщил Максим. – Куда они могли деться-то?
Глава 20
– Максим, а они точно были мертвы? – робко спросил художник. – Ты пульс щупал?
– Делать мне больше нечего! У меня самого башка была дурная. Вон Барбара подтвердит, что я был не совсем адекватен.
– Но у вас на голове имелся шлем, – напомнила я.
Кстати, Максим и теперь ходил в нем, вероятно, из-за отсутствия какого-либо другого головного убора. И куртку никакую не надевал. Наверное, комбинезон был очень теплым. В доме художника он его расстегивал и спускал верхнюю часть, оставаясь в футболке.
– А на боках у меня шлема не было, – напомнил Максим. – Надо будет учесть на будущее. Может, пол чем-нибудь обить. Я подумаю. Хотя, конечно, лучше понадежнее укрепить кресло.
– Макс, какая у тебя была договоренность со спонсором? Ты забираешь этого типа с зоны и…
– Прилетаю сюда. Куда же еще? Потом я должен был ему позвонить. Хотя у них так «почта» работает, что он должен бы уже знать про побег.
– А почему вы до сих пор не позвонили? – спросила я. Я на самом деле не понимала. – Я могу вам дать свой телефон. У меня питерский номер.
– Вообще-то было бы прикольно, если бы ты ему с лондонского позвонил, – хмыкнул Семен, глядя на Максима. – Барбара, у вас лондонская SIM-карта случайно не с собой?
– Нет, в квартире Константина. Но если он завтра привезет мой чемодан… Я могу дать вам позвонить с лондонского номера, – посмотрела я на Максима.
И тут до меня дошло… Максим просто боится. Что он скажет этому русскому мафиози, своему спонсору? Я угробил вашего товарища? Простите, но так получилось. Виноваты двое других зэков, из-за которых возникло превышение допустимого веса и которые устроили драку. Максим хотел как можно дольше оттянуть необходимость решать вопросы и отвечать… Это свойственно мужчинам, и не только русским.
Но проблемы редко решаются сами. Хотя…
– Если ваших пассажиров здесь нет, значит, они остались живы, пришли в себя и сбежали, – твердым уверенным голосом заявила я. – Не мог же их отсюда кто-то забрать? Возможно, ваш спонсор лучше знает, куда мог податься его товарищ. Главное – мертвецы из летающих тарелок сами не вылезают. Звоните. Если хотите, я позвоню. Можете сказать, что потеряли сознание, а я вас выгрузила из тарелки и отнесла в дом художника.
– Вы представляете, что подумает мой спонсор, если я ему скажу, что англичанка из Лондона проходила мимо места аварийной посадки моей тарелки?!
– Как раз скажи, – вставил художник. – Он подумает, что ты очень сильно ударился головой. И про двух других зэков обязательно скажи, хотя, как ты сам говорил, он про это уже должен знать. Но скажи про драку, про то, что тарелку раскачали, и помощи попроси. Его людям покажешь, сколько тут крови. А потом, может, его телохранители тебе тарелку на крышу поднимут.
– Как?!
– А если на каких-нибудь тросах? – предложила я и задрала голову вверх.
– Нет у меня тросов, – буркнул Максим. – И мне в любом случае тарелку чинить надо. Починю – и сам взлечу. Только завтра за деталями придется ехать.
– Кстати, проверь-ка машину, – сказал Семен, который к этому времени уже совсем протрезвел.
Максим бросил взгляд на ту часть дома, в которой я видела ворота. Они оставались закрыты. Если из ворот кто-то и выезжал сегодня, следы уже замело.
– В гараж будем заходить из дома, – сказал Максим, закрыл тарелку и кивком показал мне, чтобы трогалась в обратный путь.
На этот раз мы в доме пошли по коридору первого этажа.
