Тайные корреспонденты 'Полярной звезды'

техническими условиями, сколько уровнем общественных интересов. Для узкого слоя, среди которого обращалась оппозиционная и революционная литература 20–40-х годов XIX в., было вполне достаточно журналов и альманахов с тиражами, измеряемыми сотнями, редко — тысячами экземпляров, а также десятков, реже — сотен рукописных списков. Сколько-нибудь широкой сети корреспондентов декабристская печать не имела, потому что серьезная борьба за привлечение народа к движению фактически не велась. Однако стихи Пушкина, Рылеева, Бестужева, распространяясь по России, подготавливали более широкую почву для будущих врагов власти, и в этом смысле можно говорить об агитационном значении декабристской литературы.

Вольная печать Герцена была следующей, более высокой ступенью агитации. Она усвоила лучшие традиции декабристской печати, а также передовой русской литературы и критики первой половины XIX в.

В 1853–1857 годах, в период выхода «листков» Герцена, а затем и «Полярной звезды», его печать по масштабам еще близка к литературе декабристов. Однако уже один тот факт, что на службу революции был поставлен свободный печатный станок, определял иные масштабы, иной размах дела, нежели в период рукописных списков. Новым в деятельности Вольной типографии была борьба за максимально возможную в тех условиях широкую массовую основу. Пробуждение разночинцев — передовой части народа — было одной из главных заслуг Вольной печати.

Задачи пропаганды и агитации уже не среди сотен, а среди тысяч и десятков тысяч заставили Герцена и Огарева перейти от издания отдельных листков и «медленных альманахов» к периодической газете — «Колоколу». Тираж этой газеты достигал 2500–3000 экземпляров, а учитывая дополнительные тиражи — 4500–5000. Практически это означало десятки тысяч читателей и было сравнимо с максимальными тиражами легальных изданий в России («Современник» — 6000, наиболее крупные газеты — 10–12 тысяч экземпляров). Всего же за 10 лет издания «Колокола» было выпущено примерно 500 тысяч его экземпляров. Одним из критериев массовости, успеха, масштабов распространения Вольной печати было число ее корреспондентов. В сети корреспондентов и распространителей уже угадывались контуры будущей организации. Член харьковско-киевского подпольного общества 1856–1860 гг. Михаил Левченко писал о молодежи, читавшей и распространявшей герценовские издания: «Без определенных форм, без названия членов <…> является общество, организованное единством целей»².

Разумеется, в период «Колокола» корреспондентов и распространителей было сравнительно немного. Это еще не сам народ, а лишь «молодые штурманы будущей бури». Это отвечало характеру освободительного движения 50–60-х годов, уже значительно продвинувшегося вперед по сравнению с декабристами, но еще не подошедшего к тем задачам массовой борьбы, которые встанут к началу следующего столетия.

Таково было историческое место изданий Герцена в развитии революционной печати, такова была историческая роль их корреспондентов.

Восемь книг «Полярной звезды» в переводе на суховатый язык цифр — это 2320 страниц текста, на которых поместилось 195 произведений.

1270 страниц, т. е. более половины общего объема, занимают 36 сочинений Герцена, главным образом отдельные части «Былого и дум».

На 277 страницах разместились 7 статей и 39 стихотворений Огарева. Таким образом, ведущая, определяющая роль Герцена и Огарева в их альманахе очевидна.

Некоторые работы издателей «Полярной звезды» неотделимы от корреспонденций, присланных из России (например, примечание Герцена к публикации письма Белинского к Гоголю, его ответ на письмо С. Д. Полторацкого, статья «Император Александр I и В. Н. Каразин»).

Материалы, присланные извне, занимают 773 страницы «Полярной звезды» (треть объема). Больше всего корреспонденций в V–VII книгах (1859–1862).

Как правило, в «Полярной звезде» автор присланного материала и корреспондент, приславший материал, — это разные люди.

Исключение составляют статьи Энгельсона и Сазонова в I и II книгах, «Судебные сцены» Аксакова в IV книге, а также два письма, помещенные во II книге и, очевидно, присланные самими сочинителями.

Кроме того, авторами «Полярной звезды» — при жизни или посмертно — были Пушкин, Лермонтов, Рылеев, Лунин, братья Бестужевы, Матвей Муравьев-Апостол и другие декабристы, а также представители враждебного лагеря — Липранди, Греч.

Понятно, большинство сочинений доставляли тайные корреспонденты «Полярной звезды».

Из 113 произведений, присланных в альманах Герцена и Огарева, 79 стихотворений: в том числе 25 — Пушкина, 9 — Рылеева, 1 — Лермонтова, 1 — Некрасова, 43 — других авторов. Много корреспонденций — это документы, материалы, воспоминания, связанные с декабристами, Пушкиным и людьми 20–50-х годов. Их содержание соответствовало основной теме «Полярной звезды» — теме «былого и дум».

Число корреспондентов «Полярной звезды» было, как мы видели, сравнительно невелико.

Вот их перечень (в который входят и предполагаемые сотрудники альманаха):

I книга

В. А. Энгельсон	«Что такое государство»
А. А. Чумаков	«Письмо Белинского к Гоголю»
Л. Кошут Д. Маццини В. Гюго И. Лелевель	Письмо редактору «Полярной звезды»
I и II книги — П. Л. Никулин и московский кружок	Запрещенные стихи Пушкина и других поэтов

II книга

Неизвестный петербургский корреспондент	Письмо Герцену
С. Д. Полторацкий	Письмо Герцену
Н. И. Сазонов	«Место России на всемирной выставке»

III и IV книги