– А не связано ли это с исчезновением «Фортуны»? – пришла мне в голову мысль. – Может, все одних рук дело, звенья одной цепи?
– Разбираемся, – пробурчал Шубаков и попросил отключить ведущуюся в моем кабинете запись (за которой могли следить Виталий Сергеевич и Сеня).
Я тут же с радостью выполнила просьбу – до произнесения магических слов Мишаней я не стала бы этого делать по собственной инициативе.
– Ну что? – вопросительно посмотрела я на него.
– Значит, так, Сашка, – перешел к делу Шубаков. – Проверить я тебя должен был в любом случае. Это я про сейфы. Ты уж извини. Но сама понимаешь.
Шубаков что-то часто в последнее время извиняться стал. Два раза за последнюю неделю только передо мной (а может, вообще только передо мной?). «Это для него великое достижение», – подумала я, но вслух, естественно, ничего говорить не стала, лишь милостиво кивнула.
– А во-вторых, конспигация, матушка, конспигация, – сказал он, копируя вождя мирового пролетариата. – Для остальных. Я от своего слова не отказываюсь, Александра. Если я выбрал тебя – значит, выбрал тебя. И работаю с тобой. Кстати, ты чего-нибудь надумала?
– В общем, так, Миша… Если ты хочешь знать мое мнение о наших сотрудниках…
Шубаков кивнул.
– При прочих равных условиях… При равных возможностях… И даже не очень равных…
– Саша, к делу!
– Если ты уверен, что деньги пропали именно у нас в офисе и это постарался кто-то из наших, то на первое место – по возможностям, сообразительности, находчивости – ну, в общем, ты меня понял – я поставила бы Виталия Сергеевича.
Шубаков опять кивнул.
– На второе – себя.
– Скромно, но объективно, – усмехнулся Мишаня.
На третьем, с моей точки зрения, стоял Сеня в трезвом состоянии. Далее, наверное, ребята из службы безопасности. Но их в твердом порядке очередности я расставить не могла: недостаточно хорошо знала. Если это все-таки кто-нибудь из них, то действовало несколько человек. Не один. Ни одной яркой личности я среди них не видела. Более того, по одному они у нас в офисе не разгуливают.
– Я знаю, как ваши парни работают, – заявил Шубаков. – И думаю, что обычные охраннички исключаются. Как насчет Ивана Ивановича?
– Да как тебе сказать…
– Скажи как есть.
Я помолчала немного, собираясь с мыслями.
Иван Иванович – изначально, внутренне – был человек очень честный. Я не знала, как это объяснить словами. Я считала, что, увидев «лимон» баксов, Иван Иванович не стал бы тут же прибирать его к рукам. Не стал бы, и все. Сообщил бы Виталию Сергеевичу, Сене, мне, Шубакову, что вот так и так, нашел «лимон». Что с ним делать? Жду указаний.
Мишаня заметил, что он мог получить эти указания от Виталия Сергеевича.
Я покачала головой, считая, что Иван Иванович в деле не участвует и ни к каким миллионам и вообще левым деньгам отношения не имеет. Вот кто не стибрит – так это Борисенок.
– А все остальные не устоят? – Шубаков рассмеялся. – Сеня, ты, Виталий Сергеевич, охранники?
– Ты себя забыл приплести в нашу милую компашку.
– Так это ж я тебя подключил к поискам
– А Иван Иванович, по-твоему, не от мира сего?
– А по-твоему? Может, конечно, и надо быть таким? – мечтательно произнес Шубаков. – Но разве останешься, живя в нашем-то обществе? Вот ты, например, Сашка, представь ситуацию. Вдруг идешь по улице… нет, едешь, ты уже давно пешком не ходишь, видишь: кейс какой-то бесхозный валяется. Останавливаешься, открываешь, он бабками набит. Что ты делаешь?
– То же самое, что и ты, Миша, – ответила я, но задумалась.
А не проведал ли Мишаня о моем ночном визите к Маринке? Или о Ларискином? Каким-то образом смог пронюхать? Следил за Маринкиным домом? И те ребята в «девятке», которые тогда за нами следовали от Ларискиного дома к Маринкиному, могли быть его орлами? А в «восьмерке» у моего дома дежурили его хлопцы? Могла его «наружка» пастись где-то поблизости от меня двадцать четыре часа в сутки? Или он все-таки пытался сейчас, так сказать, говорить образно? Или это цыгановские стараются? Или хозяева тех,
В общем, Мишаня прав: одним мы миром мазаны, одного поля ягоды, хоть и с разных кустиков.
– С твоим раскладом согласен полностью, – тем временем объявил Шубаков. – Вообще-то я вначале подумал на Виталия Сергеевича. С его возможностями…
– Прости, Миша, – перебила я. – Вопрос есть.
– Валяй.
– Ты вообще этот миллион в глаза видел? Он реально существует?
Шубаков ухмыльнулся своим волчьим оскалом.
– Сидел бы я сейчас тут с тобой, если бы его в природе не существовало.
– Ты его лично видел? Мало ли что там Цыган с Расторгуевым плетут.
Шубаков очень внимательно посмотрел на меня и какое-то время молчал. Я неотрывно глядела ему в глаза.
– То есть ты, Сашка, не веришь, что он есть?
– Прости, не верю. Убеди.
– Он есть, – твердо сказал Шубаков, правда, не ответил, видел этот миллион своими глазами или нет.
Может, не хочет мне в этом признаваться, чтобы информация каким-то образом до Цыгана не дошла? Мишаня-то видеть его (в смысле «лимон») не должен был. А, пожалуй, видел. И в руках держал. Шубаков утверждает, что деньги находятся у нас в офисе. У меня мелькнула шальная мысль: а не мог ли Шубаков каким-то образом свистнуть этот «лимон» у Цыгана, вернее Храпа, что, судя по имеющейся у меня информации об Андрюшеньке, в общем-то, труда особого не составляло. Не должно было составить. С возможностями и головой Шубакова. Если он знал о том, что Храп – курьер, заранее выяснил, когда и куда тот поедет… Мог Шубаков провернуть подобную операцию? Вполне.
В общем, я пришла к выводу, что именно Шубаков прихватил цыгановские денежки. Каким образом, он мне все равно не скажет. А потом эти денежки сперли у самого Мишани. Грабь награбленное называется. Но ведь жалко же! И Шубаков считает – даже уверен, – что спер кто-то из нашего офиса, более того, держит деньги здесь. Да, сейфы и охрана у нас надежные, Виталий Сергеевич постарался со всякими штучками- дрючками. Мишаня понимает, что без помощи кого-то из руководства фирмы ему этих денег не вернуть.
– О чем задумалась, красавица? – прервал поток моих мыслей Шубаков.
– То есть меня ты не подозреваешь? – спросила я, как бы продолжая свои размышления.
– Я подозреваю всех, – честно ответил Мишаня. – Но у тебя не было возможности их свистнуть. Тебя кто-то мог подключить к работе. Я сделал это первым – чтобы ты работала на моей стороне. И ты, Сашка, прекрасно понимаешь, что, сотрудничая со мной, ты можешь многое получить.
Это-то я понимала, но так же точно знала, что доверять Мишане полностью нельзя. Этого волка сколько ни корми, он все равно в лес смотреть будет. Да ведь и он же мне полностью не доверяет.
– Вернемся к нашим баранам, – опять заговорил Шубаков. – Ты еще не в курсе, наверное, что Сеня трахнул Веру Николаевну.
– Чего?! – воззрилась я на Шубакова.
Ах, вот почему она сегодня так цветет и пахнет. Дождалась все-таки, порадовалась я за Сенину секретаршу. Но это были мои первые мысли, которые тут же сменились другими – потому что человек я далеко не романтичный и привыкла во всем искать зарытую собаку. Пока я не нахожу логического объяснения происходящему (или случившемуся), я не успокаиваюсь. А с чего бы это вдруг? – была моя
