Одна женщина и много мужчин

Я догадывалась, какой товар мог стоить миллион долларов, но вслух ничего не сказала, как не спросила и о том, каким образом Храп (или Юрий Леонидович, или Расторгуев) планировали провезти через таможню миллион долларов. Правда, как ходят слухи в нашем прекрасном городе на Неве, сквозь Торфяновку и не такие суммы проходили…

В общем, Андрей получил только телевизоры, поступление которых Юрия Леонидовича волновало меньше всего. Поскольку Храп навещал за выходные двух подруг и потреблял и с той, и с другой горячительные напитки, он не мог в точности воспроизвести, когда был у которой. Но почему-то Андрей не сомневался, что в данном случае постарались мы с Лариской. Обыск у Лариски проводили люди Цыгана – и, естественно, ничего не нашли. Андрей стал убеждать дядю Юру в том, что деньги у меня, что именно я – мозг операции. Мне, конечно, было лестно услышать подобное мнение о себе, с которым вынужден был согласиться Юрий Леонидович. После чего он направил в наш офис Расторгуева и компанию под видом омоновцев: прикинув, где я могу держать деньги, Цыган решил, что в одном из личных сейфов на работе, потому что я не оставила бы миллион долларов в своей квартире, где у меня дети и домработница. Зачем держать деньги рядом с ними? А на работе у нас и понадежнее, да и Маринка Громова Храпу про офис кое- чего наболтала…

– И ваши ворвались к нам, – констатировала я.

– Но у них ничего не получилось. Я, откровенно говоря, не мог предположить, что у вас там такая техника установлена. Олег мне тут понарассказывал… Маринка-то, как выяснилось, о многом умолчала. Или Храп просто пропустил мимо ушей. Но если бы ты где-то и держала деньги – то на работе, – повторил он. – Ты же не стала бы ямку рыть и прятать чемоданчик в землю? Так ведь?

Я усмехнулась.

– Да и когда тебе? И негде. Ты никуда не ездила…

– Ах, значит, это ваши были в «восьмерке», дежурившей у моего дома?

– Заметила? Похвально.

– Еще была «девятка» цвета мокрого асфальта с тонированными стеклами, две последние цифры «… 87ам». Номер питерский. Больше не разглядела.

Цыган усмехнулся. Я тем временем напряженно думала. Выходит, тогда за нами от Ларискиного дома ехали его люди? И не они кокнули Маринку? Значит, все-таки кто-то ждал несчастную в ее собственной квартире?

– Но, Юрий Леонидович, – заметила я, – ведь если я увела деньги у вашего Храпа, то я это сделала в четверг, или в пятницу, или в субботу, или…

Цыган расхохотался.

– Ты этого не сделала, Саша. Моих денег у тебя нет.

Он сделал ударение на слове «моих». Я вопросительно посмотрела на него, а внутри у меня все похолодело.

– Но есть еще чьи-то, – невозмутимо продолжал Цыган. – Часть из которых – фальшивые. Может, фальшивые все. Но я проверю это на специальной аппаратуре.

Я смотрела на Цыгана открыв рот.

– Сашенька, – рассмеялся он, – работая в своей фирме, ты должна была бы знать о великолепных достижениях техники… В частности, японской. Ты же регулярно бываешь в Японии, в фирмах тебе наверняка показывали разные интересные штучки… Да и у вашего Виталия Сергеевича, несомненно, имеется много всего в распоряжении…

– То есть вы хотите сказать, что…

Я посмотрела на Цыгана, потом на Расторгуева. Олег опустил глаза.

– Да, дорогая. Установили мы у тебя разные хитрые приспособленьица. В офисе – только, к сожалению, не в кабинете, зато в машине и в квартире. Это Олежек постарался.

Олежек сидел пунцовый. «Ну хоть этому стыдно, – подумала я. – Хоть у одного совесть имеется». И не это ли было истинной целью посещения нашего офиса? А все, что мне тут объясняли, – бред, как правильно определил Шубаков. Ворвались «омоновцы», немножко покрушили офис, но, не причинив серьезного урона, быстро уехали. Наши проводят расследование, концов не найти – и спускают на тормозах. А в самом-то деле… Видимо, на такой расклад и рассчитывалось. Но планы были нарушены непонятной второй группой, потом Люсей. Наши узнали то, что узнать были не должны. Расторгуеву, видите ли, стало жарко. Димка Меченый оказался пленником в бухгалтерии с нашей Анькой. Значит, и в бухгалтерии?! И у Сени?! Камчатские же к нему вроде бы как официально приходили, предлагали сменить «крышу». Да наш офис «чистить» надо с пола до потолка, если не вообще менять!

– В общем, Сашенька, я не слышал только разговоров, которые ты в эти дни вела из личного кабинета, а так… – Юрий Леонидович развел руками. – Бурную деятельность ты развернула, матушка. Бурную.

– Но тогда зачем были нужны машины с вашими мальчиками? В качестве декорации?

– Не только. – Цыган опять стал серьезным. – Они же слушали, что где говорится, записывали. Ведь даже самая лучшая аппаратура имеет ограниченный радиус действия.

Я спросила, почему же «восьмерка», дежурившая у моего парадного, уезжала на ночь. Цыган ответил, что одна уезжала, другая приезжала. Как только мы с Лариской начинали сборы в путь-дорогу.

Я молчала. Ждала, чего потребует от меня Юрий Леонидович. А он чего-то потребует обязательно. В этом я не сомневалась. Он не замедлил открыть рот и велел нам с Олегом ехать ко мне, где я выдам Расторгуеву по паре купюр из каждой пачки на пробу, чтобы подчиненные Цыгана на своей аппаратуре проверили, настоящие ли доллары и рубли. То, что их принимают машинки в обменных пунктах и магазинах, еще ничего не значит. Остальные деньги пусть моя сестра побыстрее тратит. Цыган, естественно, не стал унижаться до того, чтобы отбирать их у меня. Или у Ларисы. Но велел тратить поскорее. Неизвестно, как будут развиваться события.

Я внимательно посмотрела на Юрия Леонидовича.

– Ну, что хочешь спросить? – усмехнулся он.

– Ищете печатный станок?

– Ты – умная баба, Сашка, – ответил Юрий Леонидович. – Если где-то приютилась такая техника, то почему бы ей не перекочевать в мой цех? Или мне не стать владельцем ныне действующего предприятия вместо теперешнего хозяина?

– Кто хозяин, вы не знаете? – уточнила я.

Цыган покачал головой.

– Думаю, что знала твоя Маринка. За это ее и убили. Кстати, мои ребята побывали и в ее квартире – в тот же день, что в Ларискиной.

– Но… – вякнула я.

Когда я туда заходила, там уже был порядок, но ведь Маринка была свободна целыми днями. Успела прибраться. Когда там появились подчиненные Юрия Леонидовича, никаких «дипломатов» и вообще никаких денег в пачках у Маринки не лежало. Найденное мной появилось в течение суток – после цыгановских орлов, до меня.

И Маринка знала про этот «дипломат», добавила я про себя. А значит, знала и кто ей его принес.

– Юрий Леонидович, – сказала я, – Ольга Петровна, Маринкина мать, хочет нанять частного детектива, вернее, хотела, чтобы…

– Да я же все знаю, Саша, – перебил он меня. – Не забывай, что я прослушал все твои разговоры, кроме тех, которые ты вела из личного кабинета. В Маринкиной квартире мы тоже установили «жучок». Должно быть, она встречалась с человеком, отдавшим ей «дипломат», на улице или в машине – после и принесла деньги в квартиру. Эх, жаль, раньше мы у нее ничего не поставили!

– Вы… вы слышали…

– Звуки борьбы и выстрел – шлепок. Был глушитель. Ее ждали в квартире.

У меня на глаза навернулись слезы. Расторгуев положил свою огромную лапищу на мою руку и легонько сжал ее – для него легонько.

– Да, Саша, на ее месте могла быть ты. Могли быть вы все трое.

Слезы потекли по моим щекам. С воображением у меня всегда было отлично. Что бы стало с моими детками, что бы стало с родителями, если бы… Я опять была вынуждена приказать себе не думать про «бы да кабы», что на этот раз оказалось не самым легким делом. И Маринку было так жалко…