Дама взяла стаканы и отправилась в коридор их мыть.
– Садись, Леха, – предложил Егор. – Не бойся: стул хоть и шатается, но не развалится. Его в довоенные времена делали, когда тебя на свете еще не было, а тогда народ работал качественно, надежно, не то что теперь халявщики… Это еще маманина мебель, – продолжал Егор. – Зачем мне выпендрежные забугорные гарнитуры? Я свой век и так отживу. А вы с Аришей работаете вместе?
– Да, – сказал Нилов.
– Хорошая баба Ариша. Только не повезло ей в жизни с мужиками. Я вот на зоне когда был (я пять лет оттрубил, Леша!), мне знаешь кто посылки слал? Мама и Ариша. Все. Бывшая моя, сука, ни письмеца не прислала. И сына я шестнадцать лет не видел. Не дала мне с ним встречаться, змея. Сейчас парню уже девятнадцать. И угораздило же меня на ней тогда жениться, на падле.
Егор закрыл лицо руками.
– Леш, ты женат?
– Нет, – покачал головой Алексей.
– А был?
– Нет. И в ближайшее время не собираюсь.
– Правильно, Леха. Все они – стервы. Любят нас только матери. А эти бабы…
Кондратьев махнул рукой.
В комнате появилась Арина с чистыми стаканами. Алексей разлил.
– Я не буду, – сказала Арина. – Я же за рулем.
– Вот молодец! – воскликнул Кондратьев. – Машину водит! А за встречу, Ариш?
– Один глоток чисто символически. Не уговаривай, Егор. Не хочу лишних неприятностей.
Егор снова закрыл лицо руками, видимо, вспоминая свой неудачный опыт вождения.
– Та девочка уже давно бы женщиной была, – медленно произнес он. – Детей бы нарожала. Если бы не я…
– Прекрати себя корить, Егор, – сказала Арина. – Это была ужасная случайность. Ты же не специально…
– Она выскочила мне прямо под колеса, – вспоминал Егор, словно не слышал слов Арины. – Я сделал все, что мог, но расстояние было слишком маленьким… Я все эти годы думаю, что надо было ехать на меньшей скорости, а я торопился. Тогда бы, может, успел затормозить. Она мне ночью снится, Ариша. Я с ней разговариваю. Она ко мне приходит. Я даже на кладбище ездил несколько раз. Она, как и мама, на Смоленском.
Из одного глаза Егора вылилась слеза и скатилась по щеке. Алексей посмотрел на Арину. Она жестом дала понять, что надо потерпеть.
Егор с Алексеем выпили. Кондратьев открыл вторую бутылку и добавил. Нилов молчал. Излияния Кондратьева продолжались. Он вспомнил зону, маму, их старый дом, опять сбитую им девочку, наконец, словно только что увидел своих гостей, спросил:
– Ребята, а ведь вы, наверное, по делу приехали? А я тут разглагольствую. Что случилось, Ариша? Или это твоему коллеге моя помощь требуется?
Нилов стукнул ее ногой под столом. Она не поняла, что он хотел ей сказать, и начала объяснять:
– Да, Егор. Дело деликатное… Нам нужно, чтобы ты… посмотрел одну дискетку…
– Нет проблем, – сказал Кондратьев. – Для тебя – что угодно.
Арина помолчала и снова заговорила, не зная, открывать Егору все, что ей известно, или нет:
– На ней определенная информация…
– На всех дискетах определенная информация, – перебил Егор. – Давай к делу. Мы с тобой не первый год знакомы. Влезть в чей-то компьютер, что ли, надо? Я же говорю, что для тебя – всегда пожалуйста.
– Туда уже залезали до нас, – ответила Арина. – Нужно перекинуть деньги со счета или нескольких на вполне определенный в другом месте. В другой стране.
– Так… – медленно произнес Кондратьев.
– Ты сделаешь это, Егор?
– На чей счет перекидывать будем? – спросил Кондратьев. – Вот его? – он кивнул на Нилова.
– На мой, – ответила Арина. – У него нет счета за границей.
– И много перекидывать?
– Много, – ответила Арина. – Мы обращаемся к тебе, потому что, как я знаю, ты сделаешь так, что никто не сможет определить, с какого компьютера работали. Это самое главное. Естественно, ты получишь свою долю.
Кондратьев задумался. Ему почему-то сразу не понравился этот молодой жлоб бандитского вида. Что с ним делает Арина? Не используют ли бандиты эту душевную женщину? Попользуются – и выбросят на помойку. Деньги Егору всегда требовались. Сейчас вообще сидел на мели. Тут, по идее, должны были заплатить не хило, но не отправят ли потом к маме и той девочке? Во что впуталась Арина?
– Сколько мне? – спросил он.
– Сколько ты хочешь?
– Нужно посмотреть дискету.
Нилов протянул ему дискету и бумажку с кодом, начал что-то объяснять, но Егор жестом остановил его.
– Я сам разберусь, парень. Уж это дело я знаю лучше тебя, не сомневайся. Иначе тебя здесь сейчас не было бы.
Они все отправились за перегородку. Кондратьев сел за машину – и, казалось, в одно мгновение превратился в другого человека. Арина и Алексей встали у него за спиной.
– Это кто такие? – спросил Егор, когда на экране появилась фотография Степанова с Зерковским.
– Не имеет значения, – ответил Нилов.
– Много будешь знать – не дадут состариться? – усмехнулся Кондратьев.
– Вот именно.
Алексей повернулся к Арине и поинтересовался у нее:
– Кстати, а ты эту сладкую парочку знаешь?
– Не представляю, кто такие.
«И очень хорошо, что не представляешь», – подумал Нилов.
Кондратьев работал минут пятнадцать, потом поднял голову на стоявших Нилова с Ариной и спросил:
– Куда перекидывать?
– В Швейцарию, в Цюрих.
– Все, что есть?
– Да.
– Пятьдесят, – сказал Кондратьев и посмотрел прямо в глаза Нилову.
– Что пятьдесят? – не понял тот.
– Тысяч долларов, естественно.
– Что?! – одновременно спросили и Арина, и Нилов.
Кондратьев вынул дискету, выключил компьютер, встал со стула и обратился к гостям:
– Пошли за стол, потолкуем.
Они опять сели на шатающиеся стулья вокруг обшарпанного стола с грязной посудой, бутылками и окурками. Кондратьев вставил в рот «беломорину», протянул пачку Нилову. Алексей покачал головой и достал из кармана «Кэмел». Арина тоже закурила.
– Итак, ребята, – снова заговорил, казалось, полностью протрезвевший Кондратьев, – я не полный идиот и понимаю, что это такое, – он кивнул на перегородку. – Я не хочу знать всех деталей: они меня не касаются, да и, как я уже сегодня упоминал – много будешь знать – не дадут состариться. Я намерен еще пожить. Вы задумали сорвать крупный куш, очень крупный. Вам нужен я – профессионал, который все сделает так, чтобы было шито-крыто. На меня не выйдут ни при каких обстоятельствах. Никто не сможет определить, с какого компьютера работали и куда ушли деньги. Именно поэтому вы ко мне обратились. Даже если вы когда-то расколетесь и ко мне придут бритоголовые мальчики – твои дружки или конкуренты, – обратился он непосредственно к Нилову, – то при виде моей хаты и меня лично они не подумают, что я – тот
