«засвечиваться»?
– Скажете, что хотите пригласить его на русские пироги, – подсказала мама. – На настоящую русскую кухню. Если он там в самом деле работает, вам дадут телефон. Или – в самом худшем случае – подтвердят, что он там все-таки работает. А это уже немало.
Мы с Ксенией кивнули и наметили на завтра план действий. С утра восстанавливаем SIM-карты, потом в прокуратуру, потом на Васильевский, потом в телецентр. Ксения будет искать кадры, где она снята в различных драгоценностях, а со мной снимут расширенное интервью. Она уже договорилась.
– А дача? – робко напомнила мама. – Ты же в отпуске, Мариночка. Тебе отдохнуть надо. А то почти месяц в Англии, теперь вот это все…
– Вы что, не хотите, чтобы ваша дочь денег заработала, да еще и прославилась? Вернее, она уже прославилась, так этот шанс нужно использовать! – закричала Ксения. – Что она не видела на вашей даче? А на огород тетю Свету выпустите. Она явно способна его лучше любого трактора вспахать. Марина, хватайся за шанс, который тебе дала жизнь! Ты фотогенична. Это поняли все журналисты. Значит, можешь сниматься в рекламе. Значит, тебя сейчас можно сделать телеведущей какой-то передачи.
– Но Марина же работает в школе…
– Значит, я уволюсь из школы, – сказала я. – Уж туда-то я всегда смогу вернуться.
– Вообще-то правильно, – вздохнула мама. – Используй шанс, которого не было у меня. Я своими не пользовалась.
Мама вздохнула. Я подсела к ней, обняла, сказала, что на дачу обязательно приеду, чтобы помочь на огороде. И вообще не нужно на нем так убиваться.
– Ксенечка, вы только не оставьте Мариночку, – всхлипнула мама. – Чтобы она не оказалась у разбитого корыта…
Ксения очень внимательно посмотрела на нас обеих.
– Во-первых, мне это выгодно. Мои знакомые рекламщики и телевизионщики будут мне обязаны. Во- вторых… – Ксения в задумчивости посмотрела в окно, прикусила нижнюю губу. Мы с мамой молчали. – Во- вторых, я позвонила тебе, Марина, потому что мне больше звонить было некому. Я сегодня это поняла.
– Но ты же сама говоришь, что тебе обрывали телефон, и поэтому ты его выключила!
– Стервятники обрывали. Охочие до сенсации журналюги. Им на меня плевать! На мои чувства плевать! А после того, как завтра пройдет сюжет о том, что у меня украли драгоценности, они все будут слюни пускать! Увидите: во всех газетах в красках распишут, как меня обокрали. Это будет смаковаться, как самое любимое лакомство! Я живу в мире змей, пираний и гарпий. Мы все улыбаемся друг другу, но друг друга ненавидим. Все всем завидуют – хоть чему-нибудь, и радуются провалу, промаху, неудаче других. Кого я могла к себе пригласить сегодня? Когда мне страшно здесь оставаться одной? А никого! Я была бы счастлива, если бы тут была мама со своими богомолками. Теперь я ее понимаю. Она ушла в религию, потому что не смогла больше жить в том мире, где живем мы с отцом. И этот мир мне до недавнего времени нравился… Блеск, тусовки, вечерние платья и драгоценности, роскошные курорты, но за всем этим – пустота. Друзей нет. Чувств нет. Кроме ненависти и зависти, конечно, – быстро добавила Ксения. – И еще тоски… Кругом фальшь, лицемерие.
Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Мы с мамой переглянулись. Я стала утешать уже Ксению.
– Мариночка, может, тогда не надо? – робко подала голос мама. – Не надо тебе сниматься? Живи, как жила раньше. Пусть беднее, пусть без блеска, но…
– Надо, – Ксения отвела руки от лица. – Я хочу хоть кому-нибудь помочь. Просто помочь. Может, потом зачтется, – она грустно усмехнулась. – Не беспокойтесь, – она посмотрела на мою маму. – В «тусовку» Марина не войдет. Она… не подходит. И я теперь считаю, что это – комплимент. Но она заработает денег. Она получит удовольствие. Это приятно, когда тебя узнают на улице. Приятно видеть свои фотографии в журналах, смотреть себя по телевизору. Используй свой шанс, Марина, а я помогу.
Мы обнялись, расцеловались, потом еще и поревели друг у друга на плече. Если бы неделю назад мне кто-то сказал, что мы будем вместе плакать с Ксенией Болконской у нее дома и я окажусь единственной, кто сможет ее утешить, я рассмеялась бы этому человеку в лицо. Мое отношение к Ксении сильно изменилось, и это произошло за последние несколько часов. Я никогда не могла предположить, что буду
В дверь опять позвонили. Это мастер пришел сообщить, что смену замков закончил. Ксения получила все ключи, с ним расплатилась, потом вызвала маме такси и всучила ей деньги, хотя мама не хотела брать. Ксения заявила, что сама за руль сесть не в состоянии, нам с ней нужно выспаться, и вообще она счастлива, что с нами познакомилась, и оплата такси для нее – не деньги.
Мама уехала, а после того, как нам отзвонилась (мы включили телефон на время), мы с Ксенией отправились спать.
День третий. Понедельник
В офисе компании сотовой связи сотрудники кидали на меня странные взгляды. Меня явно узнавали. Я задумалась, приятно мне это или нет. Непривычно, решила я. Но меня
Пока я восстанавливала SIM-карту, Ксения оставалась в машине. Она карту получила раньше – мы пользуемся услугами разных операторов. Тогда в машине сидела я. Теперь Ксения сказала, что ей нужно сделать множество звонков, а я и сама справлюсь. Представляю, как на нас бы смотрели, если бы мы появились вместе.
Потом мы поехали в прокуратуру. По пути нас тормознули гаишники, но тоже сразу же узнали, денег не взяли, поинтересовались, как мы себя чувствуем. Ксения как раз попросила подсказать, как нам лучше сквозь пробки пробраться к прокуратуре. Нас проводили туда на машине с мигалкой.
– Вот видишь, что дает известность, – заметила Ксения, следуя за милицейской машиной. – И это ты только один раз в кадр попала. Так что наши приключения пошли нам с тобой только на пользу.
«Нужно подумать, кому выгодно», – сказала моя мама.
Нам с Ксенией. Но не мы же все это организовывали! Я вообще не знала лично никого из тех, кто оказался в квартире Верещагина.
А если этой славой воспользуется кто-то еще?
А если… Ксения?
Я решила пока об этом не думать и подождать развития событий.
Перед прокуратурой уже стоял «каблук» Вовы с Геной и дежурили журналисты. Наше приближение засняли несколько телекамер, потом нам с Ксенией под нос сунули несколько микрофонов.
– Все потом, все потом, – дежурно улыбалась Ксения. По-моему, я улыбалась более искренне.
Ксения схватила меня за руку и потащила к двери в прокуратуру.
– Привыкай, – буркнула она так, чтобы услышала только я.
Вова с Геной сидели не у следователя, а чинили вдруг потекший унитаз. То есть к нашему прибытию уже не чинили, а принимали благодарность сотрудников.
– Вы к нам почаще приходите, – сказала одна полная женщина.
– Нет уж, спасибо, – ответил Вова.
– Свидетелями, только свидетелями, – быстро исправилась она.
Все засмеялись, но стали просить у ребят телефон и вспоминать своих нерадивых сантехников из ЖЭКа, или как он там теперь называется.
– Вот что значит частная служба, – качали головами женщины. – И за что мы только такие деньги коммунальным службам платим?
– Но вы же – прокуратура, – удивилась я. – Неужели ничего нельзя сделать?
В ответ женщины только закатили глаза. Я поняла, что наши коммунальные службы, пожалуй, не может победить никто. Они были, есть и будут. И будут такими, какими были всегда, только платить с каждым годом приходится все больше.
Вова с Геной сияли от выслушанных в их адрес дифирамбов. Может, на самом деле сменят профессию? Думаю, хорошие сантехники в состоянии заработать не меньше квартирных воров, и работа гораздо менее опасная и благодарная. При первой же возможности я шепнула об этом Вове.
– А как же экспроприация у экспроприаторов? – усмехнулся Колобок. – Ты ж сама говорила, что
