– Посмотри-ка, воды там у них нет? – обратился ко мне дядя Саша.
– Сушняк замучил? – съехидничала я.
– Да нет, Борьке надо оставить, а то еще напьется из канавы. Неизвестно же, какая тут дрянь протекает.
Ах, какие мы заботливые! Но свояк свояка видит издалека. О том, какие желания возникнут у Михалыча после пробуждения, дядя Саша, несомненно, знал из личного опыта. Тем более воды в канавах, которые мы проезжали, я не заметила. А идти до дому далековато…
Я забралась на переднее место пассажира, открыла «бардачок». Там валялись какие-то замызганные бумаги, потрепанная карта, открывашка, связка ключей.
– Дай-ка взглянуть на листочки, – попросил дядя Саша.
Я схватила эту пачку, чтобы передать ему, – и на меня из «бардачка» уставилось суровое дуло револьвера.
– И его давай сюда, – невозмутимо сказал дядя Саша, осмотрел оружие, задумался, потом высыпал патроны себе на ладонь, убрал их в карман и сунул пустой револьвер под руку Михалычу.
Быстро просмотрев бумаги и не найдя в них ничего интересного, дядя Саша отправил их за пояс Михалычу, карту Питера и области прислонил к дубу в расправленном виде.
Я тем временем открыла машину с обратной стороны – и нашла там бар, до которого из салона было недотянуться: просто был виден какой-то ящик, подпирающий сиденья. Мы оставили Михалычу парочку небольших «самолетных» бутылочек коньяка и одну «Финляндии», а также две банки кока-колы.
– Может, и стаканчик? – предложила я, с наслаждением отпивая колу.
– Такому мужику? – удивился дядя Саша. – Нет, он из горла будет опохмеляться. Жаль, пива у них нет. Так, что там за курточка?
Я вытащила чью-то забытую олимпийку. Дядя Саша свернул ее и заботливо положил Михалычу под голову. Я жалела, что мы не взяли с собой фотоаппарат. У криминального репортера его тоже не оказалось. А то мог бы сваять статейку про отдых в Ленинградской области и сопроводить ее снимками. Но это проблемы Мариса.
– Ладно, поехали, – решил дядя Саша. – Мариса кладем назад.
Мы затащили Шулманиса внутрь, потом Никитин попытался со мной спорить, кто из нас двоих поведет машину. Мы оба были вынуждены пойти на компромисс: дядя Саша отъезжает от дерева, я еду дальше. Так мы и сделали.
Сидя на переднем месте пассажира, Никитин выслушал мой краткий отчет о проделанной работе. Казалось, он совсем протрезвел. Или вообще не пьянел. Ну, молодец!
– Так, едем снова на виллу, берем девчонок – и домой. Сейчас вызову Вадима, а то нам всех девок не забрать.
Дядя Саша связался с Вадиком, который уже начал серьезно беспокоиться из-за нашего долгого отсутствия, но обещал ровно через пятнадцать минут встретиться с нами перед воротами виллы Дубовицкого.
Ветерок приятно обдувал сквозь разбитое лобовое стекло, я удивлялась прочности японской техники, которая, несмотря на столкновение с дубом, оставалась на ходу.
– Приготовь «сюрприз» на всякий случай, – вдруг приказал дядя Саша.
– Зачем? – удивилась я.
– Береженого бог бережет.
Я протянула ему свою авоську, и он извлек из нее два подарка, специально приготовленных для охранников Гавнадия Павловича.
– Где противогазы? – спросил дядя Саша.
Я объяснила, что оставила два для девчонок, а мой собственный спрятан под юбкой.
– Притормози. Экипируемся, – велел дядя Саша.
Я пожала плечами и подчинилась. Дядя Саша натянул противогаз и на Мариса, а еще один, запасной, положил в «бардачок». На всякий случай.
Мы опять встретили на пути двух бабулек, мамашу с ребенком и мужчин – на этот раз обогнали их, дорога-то от станции длинная, автобусы не ходят, разве только какая попутка подбросит. Услышав шум приближающейся машины, мама с ребенком и мужчины попытались голосовать, потом узнали наш джип, который теперь благодаря моим усилиям ехал прямо. Однако, как только мы приблизились, мама снова рухнула на сына, закрывая его своим телом прямо в дорожной пыли, а мужчины, проявляя резвость не по годам, вновь сиганули в канаву. Бабки стали судорожно креститься.
Еще бы! Их можно понять. Джип с остатками лобового стекла несется по пригородной дороге с двумя пассажирами в противогазах. Бабки вообще могли решить, что это инопланетяне пожаловали.
На дорожку, ведущую к вилле Геннадия Павловича, мы завернули практически одновременно с Вадимом.
– Встань с ним в один ряд, – велел мне дядя Саша.
Я догнала Вадима, обойдя слева, как и положено, а дядя Саша протянул ему в окно запасной противогаз с приказом надеть. Вадим притормозил и, не задавая лишних вопросов, натянул его, а потом поехал следом за нами.
Как оказалось, мы прибыли на виллу не первыми. Во дворе стоял «Мерседес» с открытыми дверцами, сам Геннадий Павлович бегал большими кругами и орал истошным голосом, ругая своих подчиненных, а двое молодых людей в белых рубашках и при галстуках (но по комплекции таких же, как недавние собутыльники дяди Саши и Мариса) пытались привести в чувство Андрея, которого вытащили к гаражу и поливали из шланга. Правда, пока результатов не добились.
Мы не стали выяснять, сколько им потребуется времени на это, потому что дядя Саша, не задумываясь, выпустил «сюрприз». Прав был полковник Никитин: береженого бог бережет.
Двор тут же накрыло облако дыма. Мне было жаль ни в чем не повинную собачку.
Глава 15
Дядя Саша запустил еще один «сюрприз» вслед за первым – для надежности. Облако дыма стало гуще. Днем, по пути на виллу Дубовицкого, когда мы еще только собирались читать наши проповеди, Никитин очень сожалел, что у его «ребят» не нашлось, как он выразился, «дристательного» газа. Вот это вещь – все противники делают в штаны, и им уже не до тебя, а если тут еще и слезоточивый, и нервно- паралитический… Хороший компот получается! Но ничего – обойдемся тем, что есть. Как говорят французы, за неимением лучшего живут с собственной женой.
После того как мы развернулись на площадочке, машина Вадима оказалась первой у ворот, а та, в которой находились мы с дядей Сашей, стояла прямо за ней. Ни Вадим, ни я мотора не выключали, готовые в любой момент сорваться с места – как только Ленка соизволит выйти. Где же она, черт ее побери?
Никитин не выдержал и стал выбираться из машины. Наверное, решил пойти навстречу девчонкам. Месторасположение комнат он знал от меня. Я не сомневалась, что он сориентируется лучше, чем я, – явно и не в таких переделках приходилось бывать полковнику, да и силенок у него побольше, чтобы Руту тащить: еще неизвестно, в состоянии ли она идти своими ногами. Марис, сволочь, нажрался и спит себе спокойненько в противогазе на заднем сиденье. Для кого стараемся-то? Мне, что ли, эта Рута нужна? Мулатке поможем по ходу дела, она мне в жизни ничего плохого не сделала, девчонок-таджичек жалко, но это просто по-человечески, ту брюнетку, что в бассейне топором плавала, тоже, а до Руты-то мне какое дело, если она мне – потенциальная соперница? Как протрезвеет, выскажу все, что о нем думаю, этому журналисту. Чтобы не нажирался, пока я за него работу делаю. Пить-то не умеет, а туда же.
Дым понемногу рассеивался. Я стала приглядываться к происходящему во дворе. Дубовицкий, по-моему, был без сознания и валялся у переднего колеса своего любимого «Мерседеса». Андрюше, который и так был без чувств благодаря моим стараниям (да и своим собственным тоже), «сюрприз», конечно, пошел совсем не на пользу. А вот двое телохранителей чувствовали себя лучше всех, находившихся во дворе. Нельзя, конечно, сказать, что совсем здорово, но в самое ближайшее время могли отойти – подбирали-то их, наверное, по богатырскому здоровью и способности быстро восстанавливаться. По крайней мере, они оба уже стояли на четвереньках, а не валялись пластами. Правда, блевали, выворачиваясь наизнанку, но в самом скором будущем…
Слава богу! Из-за угла дома показался дядя Саша с телом на руках. Я пригляделась – на Руте не было
