Дверь открылась и захлопнулась, оставив его в одиночестве, но с довольной улыбкой на лице. Кальсада не сомневался, что мисс Слейтон покинула кабинет в гораздо более смятенных чувствах, нежели при обнаружении того факта, что место Боба занял совершенно другой человек.
Игра началась. И ее ход контролирует он, Мигель. Участь Элис Слейтон предрешена. Он искренне потешался, в подробностях припоминая давешнюю сцену. А через недельку он намеревался позабавиться в полное свое удовольствие.
2
По телу Элис пробежала дрожь, способствовавшая, к счастью, освобождению от внутреннего напряжения. Когда лихорадка унялась, стало лучше, но не намного. Она отметила это, направляясь через приемную к своему столу и присаживаясь на его краешек. Ей необходимо как можно скорее обрести обычное расположение духа.
Стоя с другой стороны двери кабинета, Элис пыталась освоиться с внезапной переменой ситуации. Это было нелегко хотя бы по причине отсутствия сведений о том, что же произошло на самом деле, если только не принимать во внимание состоявшуюся минуту назад откровенную попытку обольщения.
И предпринял это странное усилие не кто иной, как Мигель Кальсада!
Мигель Кальсада. Это имя вертелось в голове – пугающее, тревожное, волнующее и очаровывающее.
Что за наваждение! Элис закрыла глаза, но, как оказалось, лишь для того, чтобы перед ее внутренним взором вновь возник все тот же образ. Почти черные волосы, смуглая кожа, влажные темные глаза, притягивавшие к себе ее, несмотря на то что ей отчаянно хотелось этого избежать. И рот. Чрезвычайно чувственный, манящий, искушающий.
Элис до сих пор ощущала в себе нежную теплую пульсацию растревоженного желания. Она прикоснулась к губам, стремясь таким образом перекрыть неуместное проявление эмоций, однако оно оказалось настойчивым. И, что хуже всего, Элис снова бросило в жар при мысли о том, что его губы могли сделать с ее собственными.
Брось хитрить, жар ли это? – сказала себе Элис. Ей чудилось, что по жилам течет не просто горячая кровь, а чистая радиация. Яд. Да, пожалуй это самое подходящее определение. Лучше не скажешь. Только так можно назвать действия Мигеля Кальсады. Он отравлял ее – страстью, желанием, опасным мужским очарованием. Ему нельзя было позволять приближаться. Элис осознавала это со всей ясностью и все же не могла отделаться от ощущения, что благое намерение соблюсти дистанцию обречено на провал.
Следующая мысль вызвала лихорадочную реакцию. Этот человек – враг. Любой представитель семейства Кальсады автоматически становится недружественной стороной по отношению к Элис. Однако именно высокий, стройный и бесконечно чувственный Мигель обладает возможностью полного уничтожения заново обретенной веры Элис в себя, стоит лишь ему выяснить, кем на самом деле является секретарша главы фирмы.
Но что же Роберт? Ведь он лучше кого бы то ни было осведомлен, в какой сложной ситуации оказалась сейчас Элис. Так почему же позволил всему этому случиться? Почему подставил ее в этой нечестной, судя по всему, игре, да еще без всякого предупреждения?
Элис спрыгнула со стола и принялась задумчиво мерить шагами пол. Ей хотелось поскорее разобраться в происходящем. Как ни верти, а в Роберте сейчас сосредоточилась вся ее жизнь. Они оба не раз клялись, что не вынесут разлуки. Так почему же Боб столь безрассудно рискует их отношениями?
Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила Элис остановиться и опрометью броситься к рабочему столу. Там она нажала на телефонную кнопку, активирующую систему голосовой почты. Не может быть, чтобы Роберт сломя голову умчался кататься на лыжах и не позаботился о том, чтобы оставить хоть какое-то сообщение!
И действительно, к своему величайшему облегчению, Элис вскоре услыхала знакомый низкий голос. Роберт говорил быстро, явно торопясь: «Девочка, у меня для тебя новость. Не поверишь, но мы с Мартой сейчас улетаем в…»
За спиной Элис приоткрылась дверь кабинета. Собиравшийся куда-то выйти Кальсада, услышав голос Роберта, остановился. Тем временем звучание записи продолжалось: «…Швейцарию праздновать очередную годовщину брака. Это идея Мигеля. Остерегайся, он явится в офис и будет управлять делами, пока я не вернусь. Будь начеку. Следи за тем, что говоришь и что делаешь. И, ради Бога, смотри не влюбись в этого красавца! Я хочу по возвращении увидеть свою девочку целой и невредимой…»
Элис тихонько засмеялась, но вышло это как-то ненатурально. В свою очередь Кальсада не усмотрел в словах Роберта ничего смешного. Его губы плотно сжались, в глазах появилось жесткое выражение. Если бы Элис оглянулась и увидела его таким, то с перепугу принялась бы звать на помощь. Но она продолжала слушать запись, и Кальсада делал то же самое.
«У меня в сейфе хранятся бумаги. Ты понимаешь какие. Мне бы не хотелось, чтобы они попались на глаза Мигелю. Шифр тебе известен. Сейчас его знает и Мигель. Я сообщил ему цифровой код по глупости, впопыхах. Поэтому вынь из сейфа все мои личные бумаги и спрячь куда-нибудь до моего возвращения. Все, убегаю, Марта меня засекла. Береги себя и…»
Запись оборвалась. Дверь кабинета тихонько прикрылась, оставив Элис наедине с мыслями, ни одна из которых при сложившихся обстоятельствах не делала ее счастливее. Предупреждение Боба запоздало, и их общая тайна подвергалась большой опасности. Из всего этого также следовал вывод, что он до сих пор не решился рассказать жене о своих отношениях с Элис.
Значит, ей самой тоже следует держать язык за зубами. Марта и без того немало горя вынесла за последний год. Это Кальсада правильно сказал. Известие о похождениях мужа не самый хороший подарок к серебряной годовщине брака.
Да, но как же забрать бумаги из сейфа, когда в кабинете расположился настоящий испанский матадор?!
Мысленно употребив по отношению к Кальсаде это определение, Элис почувствовала, что щеки ее вновь запылали. Она вспомнила о другой просьбе Роберта: не влюбляться в Мигеля. Ну, положим, до этого пока далеко. А вот узнать, каков Кальсада в постели, – другое дело.
Когда Элис вошла в кабинет с кофе, исполняющий обязанности главы компании сидел за столом, перебирая бумаги. Она поставила небольшой поднос таким образом, чтобы Кальсаде удобно было дотянуться до чашки. Новый шеф не поднял головы, Элис тоже не стала нарушать тишину. Однако даже просто видеть его оказалось для нее нелегким испытанием.
