обычно все на мобильный звонят, да я и не успела еще сообщить новый номер большинству знакомых. Пока я лежала в кровати, телефон замолчал, но минут через десять зазвонил снова. Ну кто же такой настырный? И ведь Соне в такое время домой тоже звонить не могли. Я сунула ноги в тапочки и в ночной рубашке отправилась к аппарату.
Звонили из ЖЭКа.
– Марина Владиславовна, зайдите к нам, пожалуйста. Бумажки надо подписать, – тараторила какая-то тетка. – В любой день, но лучше бы пораньше. Сегодня никак не сможете?
– А что за бумажки? – Я с трудом соображала после сна. Для меня было еще раннее утро.
– Да договор на обслуживание. Теперь же новые правила. А вы – новая собственница. У нас договор был на обслуживание с Вербицкой, – это была фамилия Сони, от которой мне досталась квартира. – А теперь мы вроде как не можем вас обслуживать. Но ведь обслуживаем. И вы с нас ничего требовать не можете. Потечет у вас кран, а мы не имеем права к вам водопроводчика прислать.
«Боже, какие сложности», – подумала я.
– Куда идти? – спросила я, прерывая нескончаемый поток речи.
– Сегодня придете? Вот спасибо! Совсем недалеко. Через два дома от вас. Во дворе мы. Вам лучше через двор идти, как на помойку ходите. Там сквозной проход. За десять минут дойдете. И у нас не больше десяти минут. Спасибо, Марина Владиславовна! Ждем!
Я быстро оделась, сполоснула лицо холодной водой, провела расческой по волосам, завтракать не стала, решив, что сделаю это по возвращении, сняла с гвоздика ключ от черного хода, заодно прихватила пакет с мусором и пошла.
Но ни до какого ЖЭКа я не дошла.
Из-под лестницы выскочили два каких-то чудовища во всем черном, и одно из них врезало мне каким-то тяжелым предметом по голове.
Очнулась я на холодном каменном полу связанная и с кляпом во рту. Вот влипла! Сильно болела голова в месте удара, но для головы-то холодный пол был как раз кстати. Для тела нет. Хорошо хоть я в осенней куртке и в джинсах. Да и вязаная шапочка как-то самортизировала удар.
Но я-то сама хороша! Почему я поддалась на такую уловку? Хотя… Мне позвонили из ЖЭКа, попросили прийти и подписать договор на обслуживание. Кому бы в голову пришло перезванивать в ЖЭК и уточнять, они звонили или не они? И, может, на самом деле они, а кто-то поджидал у черного хода.
Я поняла, что лежу под лестницей. Хотелось бы верить, что в своем подъезде. И кто меня здесь найдет? Когда в этом доме кто-то пойдет выносить мусор?! И станут ли они заглядывать под лестницу? Я поняла, что меня оттащили в самый дальний от двери угол и, естественно, самый темный. Свет тут постоянно не горел. Лампочка имелась, и жильцы зажигали ее только по мере необходимости.
Интересно, сколько сейчас времени? В этом месте было не определить, день сейчас или ночь. Вообще я чувствовала какую-то странную сонливость. Или после удара по голове это обычное дело? К счастью, я не могла сказать точно. Такого опыта у меня не было. Скорее всего, меня все-таки разбудил холод. Но сколько времени я тут валяюсь?
И что подумают мои дети, вернувшись из школы?!
Записки я не оставила, хотя обычно оставляю, если ухожу, зная, что они должны вот-вот вернуться. Мобильный я с собой не взяла. Я его на зарядку поставила как раз перед выходом из дома. Вечером забыла. Дети увидят, что он заряжается, и поймут, что мамочка вечером опять не о том думала.
Но сообразят ли они на этот раз позвонить следователю? Если я не приду до ночи, сообразят. Но неужели мне тут лежать до ночи?
И кто же на меня покушался? И на меня ли?!
Денег у меня с собой не было. Я даже сумочку не взяла. Паспорт сунула во внутренний карман куртки. Интересно, он цел? В карманах должна быть какая-то мелочь. Именно мелочь – монеты. У меня даже не было с собой ни одной десятки! Нашли кого грабить! И ведь днем…
А, может, мне попробовать выползти отсюда? Мало ли что руки и ноги связаны. Покручусь, поизвиваюсь… Ведь речь-то идет о спасении моей жизни!
Я попробовала пошевелиться. Все тело пронзила боль. Да у меня же тут затекло все! Где-то я читала, что руки и ноги нельзя оставлять связанными дольше какого-то времени, иначе человек может их лишиться. Какой кошмар! Правда, у меня не были перетянуты запястья, меня, если так можно выразиться, связали всю – то есть довольно толстая веревка была обернута вокруг тела, прижимая к нему руки, и вокруг ног, прижимая их друг к другу. Пока я не могла сказать, сколько завязано узлов. Или сверху на меня накинули лассо? Боже, какая чушь лезет мне в голову! Но ведь вполне возможно, что лассо было на краю веревки, а потом ею окрутили все тело. Но кто это сделал?!
Хотя спасибо, что ножичком не поработали, как над мужем Сони. А ведь его тоже под лестницей… Может, на нас напал один человек? То есть два человека? В моем случае точно было два.
Я заставила себя двигаться. Было очень неудобно. Но это помогало бороться со сном. А спать хотелось сильно. И ведь не крикнешь же! И кляп не выплюнуть. Хорошо хоть насморка нет, а то бы носом дышать не могла. Но вполне могу его заработать, если буду долго лежать на холодном полу и не двигаться.
Движения отдавали тупой болью в голове, в месте удара. Может, у меня сотрясение мозга? Но от движений тут же стало тепло. Я же прилагала много усилий, я напрягалась. Через какое-то время пришлось отдохнуть. Я устала, да и перед глазами мелькали искры. Не думала, что у нас столько места под лестницей.
Или я не в своем подъезде?!
Но все равно мне требовался отдых. Я уже собралась снова начать извиваться, как услышала шаги. Шаги были женские, легкие. А могла меня стукнуть по голове и связать женщина? То есть две женщины? По-моему, так вполне. Сейчас следовало решить, стоит объявить о себе или подождать.
Пока я думала, женщина прошла к двери черного хода и открыла ее. На улице был день! Я увидела дневной свет! И вроде это был мой новый двор.
В дверном проеме я рассмотрела маленькую сухонькую старушку с пакетом мусора в руке. Я тут же принялась извиваться и мычать, но она не обратила никакого внимания на происходящее у нее за спиной, вышла из подъезда и закрыла дверь с другой стороны. Она что, глухая? Мне хотелось разрыдаться.
Но ведь она пойдет назад! Мне нужно продвинуться к двери максимально близко. Чтобы если не услышит, так хоть заметила бы! Надеюсь, она не слепая?
Я приложила титанические усилия и на самом деле значительно продвинулась с изначального места. Но все равно свет из двери на меня не упадет… И вообще когда бабка собирается обратно возвращаться? Сколько можно выносить мусор?
Наконец дверь открылась. Я принялась возиться на полу, пытаясь сквозь кляп издавать какие-то звуки. Бабка замерла на месте. Я продолжила свои упражнения.
– Опять крысы, что ли? – задумчиво произнесла бабка. – Сколько я с ними боролась! А не выводятся, твари! И пищат как-то странно. Наверное, мутанты. Не подохли от отравы, теперь их только отстреливать.
Бабка резко включила свет, увидела меня и заорала. Я продолжила извиваться и мычать. Бабка резко замолчала и стала приглядываться.
– На бомжиху не похожа… – продолжала сообщать свои мысли вслух бабка. – Ой, связана! Воровка? Кто-то тебя поймал и для меня оставил, чтобы я сдала куда положено? Сейчас я за милицией сбегаю! Они как раз тут. Они тебя определят куда надо.
Мне никогда в жизни не хотелось так встретиться с милицией, как в эти минуты. Как было бы здорово, если бы появился кто-то из знакомых! Да и вообще любые представители органов должны сообразить, что я тут не для сдачи в обезьянник связанная лежу.
Вскоре я услышала голос знакомого следователя. У меня на глаза навернулись слезы. Зазвучал еще один знакомый мужской голос, бас.
Сотрудники органов снова включили свет, выключенный бабкой, которая трещала без умолку, и замерли, изображая собой два вопросительных знака.
– М-м-марина В-в-владиславовна?! – шепотом выдал следователь. – Вы?!
Второй мужчина очнулся быстрее и бросился ко мне. Первым делом вырвал кляп изо рта, но меня душили рыдания, я ничего не могла сказать и просто разревелась в голос.
