разговаривал басом.
– Да.
– Кем? – спросил следователь.
– Не знаю. Вам проще выяснить.
– Он по собственной инициативе отравил – или что он там сделал – Синицына?
– Точно не знаю. Но не думаю, что по собственной. Он ничего по собственной инициативе не делал – по крайней мере, у нас в городе. За что платили, то и делал. Какие у него лично претензии к Синице? А у Синицы враги были. Серьезные люди. Не к тем он залез. И не вернул чужое.
– Так, Варвара Емельяновна, помогите следствию, – повернулся к наконец замолчавшей старушке следователь.
– Чего надо-то тебе, ирод? Оклеветали хорошего человека…
– Можете вспомнить, ваш любимый Зиновий Степанович и Семен Синицын проживали в этом доме в одно время? Я, конечно, это потом сам уточню, вплоть до дня, но…
– Проживали, – процедила молчавшая до этого вторая бабка.
– Проживали, – подтвердил и Николай Соколов.
– А как они оказались в одном доме, знаете? – тут же повернулся следователь к Соколову.
– По-моему, случайно. Синица искал квартиру в старом фонде, деньги хотел вложить. И этот Зиновий тоже, наверное, хотел в старый фонд перебраться. Деньги-то он хорошие зарабатывал в девяностые годы. А недвижимость всегда в цене, – хмыкнул сосед.
Я рассказала собравшимся версию, представленную мне Зиновием Степановичем.
– Могли и случайно, – согласился участковый. – Они здесь жили до отправки обоих в места не столько отдаленные?
– Ну конечно, – удивленно ответил Николай Соколов. – Синица же не вернулся с зоны. То есть вернулся в Питер в ящике. Хоронили его здесь. А Зиновий то ли по амнистии вышел, то ли пошел на УДО[1]… Я не помню. Вернулся к жене и сыну.
– Варвара Емельяновна, а вы знали, что ваш любимый сосед несколько лет провел в местах не столь отдаленных? – посмотрел на старушку следователь.
– Да кого в нашей стране этим удивишь? У нас каждый третий мужчина сидел! И каждый второй из них – безвинно. Историю, что ли, не изучали? Теперь, слава богу, открывают архивы и все людям рассказывают, как на самом деле было! Сколько хороших невинных людей сгинуло! А Зиновия оклеветали и подставили! Он мне все рассказывал…
– Так, я понял, – перебил следователь.
– Как тебе не стыдно, перебивать старого человека? Я – блокадница и…
– А вы здесь как оказались? – посмотрел на моего соседа следователь.
– Купил квартиру. Официально. Все документы в порядке. Вон он их рассматривал, – Соколов кивнул на одного из мужчин, проводившего обыск в секретере.
– Да, все документы на квартиру имеются, – кивнул, в свою очередь, тот.
– Когда сюда перебрались? Пока Синицын тут жил или уже после?
– Пока жив был. Он мне и сообщил, что квартира рядом продается. Мы ж с ним дружили с юности. А потом эта сволочь его прикончила…
– Так, пока оставим эти обвинения.
Следователь посмотрел на молча слушавшего нас специалиста, который сегодня осматривал и мою квартиру, то есть вполне определенное место над дверью, а потом занимался аппаратурой в квартире Николая Соколова.
– Все подтвердилось. Вам вчера все правильно сказали, – посмотрел он на меня, потом опять повернулся к следователю: – В начале следующей недели составлю официальное заключение.
– Зачем женщину пугали? – повернулся к Соколову следователь. – А до Марины Владиславовны, как я понимаю, еще пугали и Софию Вербицкую?
– Да нужны они мне!
– Я понимаю, что они вам не нужны как женщины, хотя обе дамы очень привлекательные.
Я улыбнулась.
– Но какую цель вы преследовали? Хотели их так напугать, чтобы они отсюда съехали?
– Я хотел, чтобы ко мне обратились за помощью, – буркнул Соколов. – Я не умею ухаживать за женщинами. До сих пор один. Никогда не был женат. А женщины любят мужчин-спасителей. Любят из чувства благодарности и чувствуют себя с таким мужчиной защищенными. И поэтому держатся за него! Я это в одном мужском журнале прочитал!
– Про такое вот устройство? – Следователь кивнул в сторону входной двери.
– Нет, это я сам придумал. Дурак. Но я хотел как лучше! Я не знал, что придумать! А тут такое невинное дело… Подумаешь, звуки…
– Странный у вас какой-то способ ухаживания, – заметила я.
– А я вначале предлагал камины починить! Любую мужскую работу выполнить! Они же не соглашались! Я надеялся, что ко мне придут за помощью. Поздно вечером, когда уже ко сну готовятся.
– И вы возьмете их тепленькими, – хмыкнул участковый.
– Я был готов жениться!
– Чтобы на правах законного мужа обследовать возможные места тайников, – хмыкнул следователь.
– Я никого не убивал, я никого не ограбил, я…
– Так-таки и никого не ограбили? А позвольте узнать, на что вы жили все эти годы? Вы официально нигде не работаете, у вас даже мамы-пенсионерки нет! Раз с женщинами не умеете знакомиться, по вашему собственному признанию, так, значит, и женщины вас не содержат.
– А вы докажите, что я что-то украл, – ухмыльнулся Соколов. – И вообще я вам такое содействие оказал!
– Это вам, бесспорно, зачтется. Ребята, нашли что-нибудь интересное? – Следователь посмотрел на двух мужчин, проводивших обыск. Из другой комнаты, маленькой спальни, появился третий.
Все трое покачали головами. Но разве опытный вор будет держать что-то из добычи в той квартире, где живет? Или тут нужно из каждого камина по кирпичику вынимать? Кстати, а где здесь камины?
Оказалось, что камин один, в спальне. Мужик из следственной бригады как раз им и занимался. Тайников не обнаружил – ни заполненных, ни пустых. Как, впрочем, и в печке в кухне.
– И вообще идея со звуками не моя! – продолжал Николай Соколов.
– Да вы же только что сказали…
– Нет, я записал скрип половиц и вздохи – свои. У меня половицы скрипят. Прогуляйтесь в коридоре! И почему я не могу отправлять понравившейся мне женщине свои вздохи под скрип половиц? Она спит в соседней квартире. А я у себя страдаю. Хожу по коридору и вздыхаю, и половицы скрипят.
– И еще стоны были, – напомнила я.
– Да, и постанывал я! Назовите мне закон, которым запрещено понравившейся женщине отправлять звуки, которыми я хочу ее привлечь?
«Может, он теперь под психа начнет косить? – подумала я. – А ведь при хорошем адвокате в суде такая версия вполне может пройти. Свихнулся мужик на почве спермотоксикоза. Плюс сотрудничество со следствием. Пистолет собирался отнести в отделение милиции, но не успел, пошел помогать соседям. Скорее всего, его освободят в зале суда».
– А чья была идея со звуками? – спросила я.
– Маргарита Галушко – жила тут до вас, – он посмотрел на меня, – слышала домового. Она у меня спрашивала, нет ли у меня в квартире домового. Но Маргарита при мужике была! Я у других мужиков баб не увожу! И Соней я заинтересовался только после того, как у нее мужа зарезали… Кстати… А ведь это мог быть и Зиновий.
«Маргарита тоже слышала скрип половиц, стоны и вздохи!» – вспомнила я, но вслух об этом не сообщила. Незачем кому-либо из собравшихся знать про мое знакомство со Святославом и его отношения с Маргаритой. А то органы еще и на него насядут, а он вообще пострадавшая сторона. Когда же он ко мне заедет?..
