Александра спросила, что еще интересного она узнала от Горыныча.
По словам политика, Тучка в молодости была любовницей покойного Генералова – когда еще не стала банкирской женой. В те годы она была симпатичной пышкой с литыми бедрами, крепкой грудью, щечками- яблочками. На последнем курсе пединститута она выскочила замуж за военного и какое-то время путешествовала с ним по городам и весям. Военные часто женились на девочках из педагогического.
Потом военного отправили служить в одну арабскую страну, где в то же время находился Генералов. У Генералова с супругой коллеги случилась любовная связь. На родину они все вернулись, когда страна начала разрушаться. Первый муж Тучки в новом мире себя не нашел и, как и принято на Руси, запил горькую. Тучка же не собиралась ложиться кверху лапками, а поскольку товарный вид еще не потеряла, быстренько развелась. Понимая, что Генералов разводиться не собирается, да и брак с военным теперь перестал быть мечтой многих молодых девушек и не очень молодых женщин, как в советские времена, она решила искать мужа в других сферах, в особенности тех, которые стали популярны в новые времена.
Насколько было известно Горынычу, сам Генералов подсобил давней подруге и познакомил с банкиром Пьянчугиным, с которым когда-то жил в одном дворе. Банкир поплыл – он всегда любил крупных женщин. Правда, вскоре выяснилось, что совместно они проживать не могут. Тучка была женщиной властной, первым мужем крутила и вертела, как хотела, а Пьянчугин сам привык командовать. Разводиться они не стали: Тучка хотела сохранить статус замужней женщины, да и от банкира денежки кое-какие перепадали, а Пьянчугин не хотел, чтобы какая-то вертихвостка затащила его в ЗАГС, а потом отсудила половину имущества (то есть Горыныч подтвердил слова Пьянчугина). Вертихвосток банкир сразу же предупреждал, что женат, а в некоторых случаях Тучка еще его и спасала, появляясь в нужный момент и объясняя вертихвосткам, кто в доме хозяин и что их номер – шестой.
– А как она в нашу школу попала? – спросила Ольга.
Горыныч этого не знал, но считал, что, по всей вероятности, постарались Пьянчугин с Генераловым. Или только Пьянчугин. Он не хотел, чтобы Тучка дома сидела, и она сама всегда была деятельной натурой. Так почему бы не пристроить дражайшую супругу в школу, чтобы она направляла на нее свою энергию и у нее на мужа ничего не оставалось? С другой стороны, не отправлять же ее простой учительницей? Так и стала Тучка директором.
– И занялась побочной деятельностью, – хмыкнула Ольга. – Тварь!
По словам Светланы, Горыныч не исключал, что Тучку вынудили заняться этой деятельностью – в смысле предоставлением учительниц для удовлетворения юношеских сексуальных фантазий. Богатенькие папаши себя вспоминали в этом возрасте. К тому же учителя мало зарабатывают, папаши вполне могут считать, что выступают благодетелями, дают дополнительный заработок бедным женщинам, только почему-то не учитывают тот факт, что не все желают заниматься половым просвещением юных оболтусов с сексуальными фантазиями. И Тучку могли поставить перед фактом: мы тебе на школу (или тебе лично) деньги даем, а ты давай нам учительницу.
– А девчонки в стриптиз-клубе? – спросила Ольга.
– Я же не говорила Горынычу про кассеты! – воскликнула Светлана. – Но думаю, что там девчонки сами… Пошла одна, рассказала другим, они тоже гурьбой повалили… Там Тучка в посредники не требуется.
– Вот только откуда у Генералова кассеты? – спросила Александра.
– А ты уверена, что у Генералова? – посмотрела на нее Светлана. – Планы были у Генералова. А кассеты… Да чьи угодно могли быть. Не они же с Тучкой все это снимали?
– Но ведь именно у Тучки оказались фотографии меня над телом, – напомнила Ольга.
Подруги переглянулись. Но ответа на свои вопросы пока не нашли.
В эти минуты они как раз прибыли к месту последнего погребения полковника Генералова Емельяна Петровича.
– Ничего себе! – воскликнула Светлана.
Венки поражали не только количеством, но и многоцветьем. Их оказалось столько, словно вместо одного Генералова в этом месте нашла последнее пристанище команда крупной подводной лодки или полк, весь личный состав которого геройски погиб при исполнении воинского долга. Наибольшее впечатление произвел венок в форме сердца – красные искусственные розы, сделанные как настоящие, в центре, по контуру – два ряда черных.
– Это от нашей Тучки, – прокомментировала Ольга, которая присутствовала на похоронах.
Но подруг больше интересовала могила отца Генералова. Они увидели ту же надпись, что и на Волковском, вот только насчет дат жизни не были уверены. На всякий случай их переписали.
– Надо бы на Волковское прокатиться, – заметила Ольга.
– Но это же другой конец города!
– А что еще делать? Тебе, Саша, уроки проверять не надо, не русский с литературой ведешь. Мама у тебя хозяйством занимается, с Анечкой вечером пообщаешься. Поехали!
Светлана вместо этого предложила заехать на какое-то другое кладбище, поближе, и узнать, нет ли там тоже Генералова Петра Емельяновича. А на Волковское они съездят в какой-нибудь другой день.
– Поблизости никакого другого нет, – заметила Александра, коренная ленинградка.
– Но куда-то же все равно ближе, чем на Волковское! – воскликнула Светлана.
Александра с Ольгой задумались.
– Зачем ехать на другие кладбища, когда там уже все конторы будут закрыты? – спросила Ольга. – Самим, что ли, ходить по всем аллеям?
– А ты думаешь, что на наших кладбищах вообще есть планы – в смысле кто где похоронен? – усмехнулась Света. – У нас не Америка. Или теперь и на кладбищах компьютеры есть?
– Если и не компьютеры, то всегда были тетеньки, которые за деньги убирали могилы. Например, если родственники уехали из страны. У нас в доме евреи с третьего этажа, когда уезжали в Америку, наняли такую тетеньку, и мама ее потом даже видела как-то и полюбопытствовала, как они ей деньги передают и передают ли вообще. Они присылают с какими-то знакомыми. Просто нужно такую тетеньку найти и расспросить.
– Как скажете, – пожала плечами Светлана. – Поехали на Волковское.
На Волковском, когда они добрались до знакомого места, их ждал сюрприз. И не один.
Во-первых, даты жизни Генералова Петра Емельяновича полностью совпали с датами жизни (не говоря уж про фамилию, имя и отчество), указанными на надгробии на Смоленском кладбище.
Во-вторых, могила опять была чисто прибрана – никаких следов Ольгиного копания не осталось, хотя она, спасаясь от собак, бросила раскопанную яму.
В-третьих, оказалась чисто прибрана соседняя могила, которая во время их предыдущего посещения стояла, вся поросшая бурьяном.
– Может, те, кто приезжал на эту могилу, и у Генералова убрали, – заметила Светлана. – Решили: нехорошо так оставлять…
– А почему они сейчас приехали?!
– Знаешь ли, это личное дело каждого. Кто когда хочет, тогда и ездит на могилы к родственникам. Решили перед Покровом убрать. Ведь после Покрова на кладбище не ходят. И вообще, тут скоро все снегом заметет. Откуда ты знаешь, когда у нас в городе первый снег пойдет? Я слышала, у нас даже эксгумации зимой не разрешается проводить. Климат.
– Вполне может быть совпадение, – медленно произнесла Александра. – Но может и не быть…
– Кому нужна
Александра в задумчивости пошла назад к кладбищенской решетке. Подруги следили за ней. Она медленно тронулась назад, считая могилы. И ткнула пальцем в следующую за могилой Петра Емельяновича.
– Вон та – девятая, – объявила она.
– И что? – непонимающе уставились на нее Ольга со Светланой.
– А то, что на плане крестиком была отмечена девятая.
Ольга со Светланой открыли рты, переглянулись.
– Деньги упустили! – взвыла Ольга и в бессилии опустилась на скамеечку перед крошечным столиком. – Девчонки, ну что же вы?! Куда вы смотрели? А я-то еще страху натерпелась! И все зря!
