олигарх мог иметь в виду. – Вообще-то нужно заранее знать, что там лежит. Вдруг понадобится. У нас как раз лопаты с собой.
– И Васи нет, – добавила Анька. – Как, впрочем, и других участников.
– Но как тогда мы вещи Ричарда в лагерь потащим? Это же…
– Ваш тайник далеко отсюда? – уточнила я.
– Гораздо ближе к нашему лагерю, чем к этой скале или месту стоянки Ричарда. Нужно идти с вещами туда, оставить их там, потом снова сюда возвратиться… Давайте лучше оставим осмотр пещеры на завтра. А, девочки? Мой тайник по пути откопаем, по крайней мере, взглянем, что там есть, и от этого будем плясать. А твой далеко, Бонни? Тоже в той стороне? Вероятно, их всем делали недалеко от дома. Это было бы логично.
Но никакой захоронки для Клавдии Степановны мы не нашли. Место, где она должна была быть, обнаружили. Там кто-то уже проводил раскопки, но когда именно, мы, конечно, сказать не могли. Однако внутри было пусто! Кто-то забрал предназначенный Клавдии Степановне подарок от спонсора.
Глава 19
Мы вернулись к нашему лагерю в отвратительном настроении. Смотреть предназначенный для меня тайник в тот день не пошли – устали. Мой располагался в противоположной стороне, и следовать туда по жаре, да еще и с вещами Ричарда, не хотелось. К тому же я знала месторасположение еще двух тайников – для Васи, как игрока главного организатора, в доме которого под Питером я побывала, и Софьи, представляющей рекламщика и владельца острова.
Может, все-таки слазать к Островной Деве ночью, то есть вечером, когда стемнеет? Но без высвечивания ступеней фонарем? Я примерно запомнила их месторасположение. Там есть определенная система. Вероятно, предполагалось, что будут подниматься не только молодые и ловкие, а и не очень молодые и совсем неловкие.
Почему Ричард говорил, что в пещеру нужно идти только ночью? Из-за традиций или из-за браконьеров, которых опасался? Я склонялась к последнему варианту. Стала бы турфирма – если вояжи к Деве организует турфирма – рисковать здоровьем туристок? Навряд ли. Одна убьется, другая покалечится – кто станет ездить? Значит, насчет ночи придумал Ричард.
В нашем лагере варилась уха из наловленной добытчиками рыбы, и от большого котла, над которым колдовал китаец, шел восхитительный аромат. Я поняла, что страшно проголодалась.
– А остальные где? – спросили мы у улыбчивого Вэня.
– Самолет нашли. Смотрят, – и он махнул в сторону дома.
Грядку, насколько я помню, сегодня собирались копать недалеко от источника, то есть с другой стороны дома.
Мы отправились туда. Посмотрим, пока уха доходит. По пути Клавдия Степановна забросила лопату и совок в чулан, вещи американца мы пока оставили в холле первого этажа. Пусть все посмотрят, когда вернутся.
На этот раз откопали остатки кабины пилота, правда, без скелетов и трупов.
– Я не понял: мы что, потом этот самолет собирать будем? Склеивать, как в детстве? – спрашивал Вася. – Я помню, как в детстве клеил модели самолетов. Они у меня до сих пор в книжном шкафу стоят.
«У Васи есть книжный шкаф?» – поразилась я. Хотя так может просто называться предмет мебели. Мало ли что в нем хранится…
Я вспомнила жену одного очень богатого русского, перебравшегося на постоянное место жительства в Лондон. Я брала у нее интервью, и она принимала меня в библиотеке. Меня удивила расстановка книг – не по темам, не по авторам, а вроде бы совершенно бессистемно. Я спросила ее об этом. Хозяйка дома пояснила, что книги в ее доме подбирались по цвету обложки… Неужели я не вижу, как эти обложки удачно вписались в интерьер?
Когда я через некоторое время увидела у одной модели с куриными мозгами Бердяева и Ницше, да еще на немецком, которого она не знала, я не стала задавать глупых вопросов. Просто осмотрелась вокруг.
Тем временем Варвара Ивановна клялась и божилась, что ни про какие самолеты заранее не знала. Она вообще не подозревала, что тут кто-то воевал. Она была уверена, что Вторая мировая война разворачивалась только на территории России и Германии, и кроме этих двух стран в ней никто не участвовал.
Клавдия Степановна, которая лучше знала историю, стала наставлять ее и остальных. Мне тоже пришлось кое-что добавить. У нас с Клавдией Степановной даже возник оживленный спор из-за Сталинградской битвы, которая оказала очень существенное влияние на весь ход войны. Мне пришлось объяснять русским роль в ней одной английской эскадрильи, про которую они даже не слышали.
– Главное – мы победили, – сказал Вася. – И за это надо выпить.
– Флаг давно пора водрузить, а вы все не соберетесь! – напомнила бабка-огородница. – Давай, Роман, полезай!
– Все полезем, – сказал Вася. – И даже Бонни возьмем, хотя флаг наш. Есть тут еще граждане другой страны?
– Вэнь, – напомнила я. – Который уху варит. Кстати, она, наверное, уже готова.
Народ стал обсуждать, что делать в первую очередь – флаг водрузить или ухи поесть. Как и следовало ожидать, русские мужики решили первым делом выпить и пожалели, что есть только ром, а не водка. Ром заедят ушицей, водрузят флаг, потом еще отметят это дело…
В результате рядом с домом осталась вторая яма с еще одной частью самолета. Никто ее закапывать не собирался. По бокам уже прыгали птички, которые ничего не боялись.
Уха оказалась потрясающе вкусной, может, просто потому, что я очень давно не ела ухи из свежей рыбы. Пожалуй, последний раз я ела такую уху в студенческие годы, когда мы с друзьями выезжали в Шотландию на озера. Ром я не пила, а русские участники игры приложились к нему знатно. Правда, почти не опьянели – возможно, из-за хорошей закуски.
Потом Роман Разночинный сбегал за флагом и мы все, за исключением Вэня, отправились на крышу.
Вася объявил, что завтра опять пойдет рыбачить, другие мужчины тоже изъявили желание составить ему компанию, в первую очередь из-за желания поесть ухи. Клавдия Степановна заявила, что неплохо было бы забрать палатку Ричарда. Не пропадать же добру!
– Вы сами дотащите, – махнул рукой Вася. – Вещи притащили и с палаткой прекрасно справитесь. Как раз поучитесь ее собирать. Потом, Клавдия Степановна, под Питером в поход сходите. Девок знакомых, которые на выданье, с собой возьмете. В походах хорошо мужа искать.
– А ты искал? – спросила Софья, которая из-за балетной молодости в походы никогда не ходила. – В смысле, жену?
– Меня пытались к рукам прибрать, – объявил Вася. – Но я в походы водку жрать ходил, как все нормальные люди. В наших национальных традициях. На природе очень хорошо идет под шашлычок… Бабу тоже неплохо потом оприходовать. Но все-таки в походе главное не бабы, а теплая мужская компания.
– Мисс Тейлор, вы ходили в походы? – поинтересовался у меня Кирилл.
Я кивнула.
– Ну какие в Англии походы? Что Бонни вообще видела из нашего национального русского? – воскликнул пьяный Вася. – Вот, например, у вас, Клавдия Степановна, при виде сеновала могут возникнуть ностальгические воспоминания, а у Бонни что? Она даже не представляет, что это такое.
Клавдия Степановна объявила, что сеновал представляет только по фильмам, настоящего ей видеть не доводилось, не то что заниматься там тем, что имеет в виду Вася. Я же с невозмутимым видом заметила, что у моего дедушки есть конюшня, и я очень хорошо представляю сеновал, правда, в Англии не принято там заниматься сексом.
– Да у нас тоже не принято, – заметил Роман Разночинный. – Это в немецкой порнухе так русских показывают, причем иногда еще и в ушанках. Баба в сарафане и ушанке смотрится просто комично. И мужики неправильно одеты – пока одеты. Правда, там, конечно, от одежды быстро освобождаются…
– Роман, ты еще не фотографировался ни для какого эротического издания? – спросила Клавдия Степановна.
– У меня не тот имидж! – воскликнул певец, специализирующийся на патриотической тематике.
