Хотя Астахов может и не прийти…
Но он пришел. С Олегом. Аня не видела их из своего укрытия. Правда, она слышала голос Олега на ринге. Значит, все-таки он участвовал в боях? Какой еще может быть Олег? Имя, конечно, распространенное, но в кабинете Астахова Аня встречала только одного Олега. Значит, он. У самого Астахова вообще специфический тембр голоса – низкий, с хрипотцой.
– Возьми, Олег, – сказал Астахов. – Здесь десять тысяч.
Олег ничего не ответил. Так он или не он был сегодня на ринге? Аня опять засомневалась. Нет, пожалуй все-таки он. Но за что ему платит Астахов? За выступление на шоу? Десять тысяч? Хотя если рублей… Интересно, а Смирновой он сколько отвалит?
– Я нужен до следующей субботы? – уточнил Олег.
– Если потребуешься – позвоню. Только очень хорошо измени внешность! Чтоб никому и в голову не пришло связать тебя с ними!
– Вы уничтожите записи?
– Да. У меня есть человек в их холдинге. А оператор Смирновой в зале ничего не снимал.
– Если дело в одном операторе…
– Нет! – резко ответил Астахов. – Если что-то случится с Юлькиным оператором, она землю носом рыть будет. И кого только не подключит… И у него самого полно собутыльников в органах. Они же с Юлькой регулярно на трупы выезжают. Юлька за рулем, а оператор контакт со следственной бригадой устанавливает. Нет, не хочу связываться.
Астахов помолчал немного и добавил:
– Ты просто никогда не сталкивался по жизни с Юлькой. Ее очень хорошо иметь на своей стороне. И очень выгодно. Так пусть работает на меня, а не против. Я уже имел несчастье убедиться, что бывает, когда она против… Ты не представляешь, как у нее мозги работают… Этого ни один нормальный человек представить себе не может, – Ящер хмыкнул. – Но с Юлькой можно договориться. У нее мужской склад ума в сочетании с редкостной женской стервозностью.
– Это правда, что она помогла тебе бежать из «Крестов»? – спросил Олег.
– Правда. И ночью приходила. Ни одна другая из моих баб этого сделать не смогла. Но не надо будить в ней зверя… и вообще ее оператор – это тихий безобидный алкоголик. Классический подкаблучник. Он делает то, что она скажет. И сегодняшние кассеты – те, которые снимал он, скорее всего поедут к ней домой. Но в зале он ничего не снимал! Я специально смотрел. Он сидел рядом с ней и хлестал пиво. Мои люди по моему приказу специально ему подносили. Так что он, я уверен, вообще плохо помнит происходящее.
– А она?
– Ну… мы же устроили шоу с твоим выступлением. Ты уверен, что она вообще обратила на тебя внимание? Вспомни: она ведь на Катьку смотрела. Она же понимала: это шоу, для публики. А тут – Катька. На вас, что ли, двоих было смотреть? И сколько сегодня пар выступало? Думаешь, она всех участников в лицо знает? Она их узнаёт, когда они трупами становятся.
– Слушай, а она выезжает на все трупы в городе? – уточнил Олег. – А то как кого-то убили, вечером телик включаешь – Смирнова уже рядом с трупом прыгает.
Ящер усмехнулся.
– Она просто выезжает на те трупы, о которых ты знаешь. На известных людей. Ей некогда мотаться по коммуналкам. Если же труп вообще некриминальный, ей неинтересно.
– Ну, тогда до субботы.
Послышался звук отодвигаемого стула, потом еще одного. Олег, по всей вероятности, ушел. Ящер сделал еще несколько звонков. Суть его разговоров Аню нисколько не заинтересовала, да и она практически ничего не поняла. Астахов вроде бы проверял ситуацию в других местах. Спрашивал: «Как выручка? Все ли спокойно?» Потом Астахов встал, видимо, что-то забрал с собой (он бурчал себе под нос: «Так, вот это надо»), выключил свет и кабинет покинул.
Аня подождала еще немного, потом приоткрыла дверь, за которой скрывалась. В кабинете было светлее, так как там имелось окно, а ее глаза привыкли к темноте. Зажигать или не зажигать свет? Эх, если бы тут была хоть какая-то настольная лампа… Но Астахов за столом не работал, и вообще, как поняла Аня, у него имелось несколько ночных клубов. Так говорили люди в толпе зрителей, к чьим разговорам она прислушивалась. Значит, он только что обзванивал другие клубы. Похоже, сюда больше не вернется.
Аня все-таки зажгла общий свет и бросилась к ящикам стола. В верхнем справа лежала тугая пачка долларов и небольшая – рублей. Аня не погнушалась ни тем, ни другим. Если за что-то Олегу заплатили десять тысяч – пусть долларов, пусть рублей… Не обеднеет Астахов! Рубли она сунула в сумочку, баксы распределила между лифчиком и трусиками.
Теперь главным было незамеченной покинуть помещение. Хотя… Всегда же можно таинственно улыбнуться. Приводила, мол, себя в порядок. Вячеслав Николаевич ушел первым. Он же наверняка часто водит девочек к себе на кушетку?. Или на стол. И она сегодня выглядит не так, как обычно. И кто ее тут знает? А когда она придет на бой… Когда это еще случится…
Дверь был заперта, но изнутри легко открылась. Аня выскользнула в коридор, где, на ее счастье, никого не оказалось, и быстренько проследовала в зал, где народ дергался в танце. Она немного покружила в толпе пьяных (а все уже были хорошенькие), потом проскользнула к выходу, а оттуда на стоянку, села в машину и уехала домой.
Дома пересчитала деньги. Шесть с половиной тысяч баксов сотенными и семнадцать тысяч рублей. Ну что ж, не зря сходила на депутатские бои! Надо будет и в следующую субботу там появиться.
Глава 22
Юля
Такого шквала звонков, писем, сообщений по электронной почте наша редакция еще не знала. Секретари и редакторы с остальными сотрудниками могли разговаривать только матом – выплескивали эмоции, которые не могли излить на зрителей и читателей. С теми нужно общаться вежливо – они же, по большому счету, платят нам деньги.
Радовало одно: основная масса наш почин одобряла. Но, конечно, были и возмущавшиеся. Подозреваю, что недовольство выражали граждане, связанные с участниками родственными узами, просто приятели или сами опозорившиеся бизнесмены. А может, наняли кого-то, чтобы те повозмущались.
Правда, одна разумная мысль в высказываниях нескольких недовольных имелась. Они предлагали отложить третий раунд на некоторое время, чтобы дать участникам время на тренировки. Пусть наймут тренеров, инструкторов, консультантов. Пусть имиджмейкеры поработают. А то у них не было времени. В следующую субботу, раз уж дело разрекламировано и билеты проданы, оставшиеся из тех, кто подавал заявки, могут выйти на ринг, а потом – перерыв. За это время можно хорошо разогреть народ.
– И претенденты свои тела хоть немного в форму приведут, – заметила Виктория Семеновна. – Похудеют и поднакачаются. Нам спасибо должны сказать! Ведь иначе бы и не собрались.
Я позвонила Ящеру и передала пожелания граждан.
– Разумно, – согласился он. – Я обмозгую детали и тебе сообщу.
Он обмозговал (не знаю уж, один или в сотрудничестве с кем-то) и перезвонил через день. Пусть будет трехнедельный перерыв – то есть получится, что первый и третий турниры мы проведем с разницей в месяц. Последний проведем на теплоходе.
– На каком теплоходе? – не поняла я.
– На каком договоримся. Арендуем лайнер и отправимся в плавание. Куда – пока не знаю. По Финскому заливу, по Балтийскому морю, на Валаам… Надо этот вопрос с пароходством обговорить. Я уже закинул удочку. Народу на теплоходе больше поместится – я самый вместительный арендую. И дня на три… Девочек сорганизую… Ну, я тебе еще не могу всю программу продиктовать. Как будет готова – тут же с Пашкой снимете рекламу. И пошло-поехало. Скажи своей главной.
Я отправилась к Виктории Семеновне. Ей и эта идея понравилась, и она заявила, что мы снимем все, что пожелает Славик, а мне все-таки следует посмотреть на него, как на мужчину. Она сама изменила первоначальное мнение о нем.
– Прекратите! – рявкнула я. – Нечего устраивать мою личную жизнь!
– Так если ты сама ее не устраиваешь? Юленька, Вячеслав Николаевич – мужчина в самом расцвете
