общения с сотрудниками органов произвела на них неизгладимое впечатление.
– А во время первого «Ринга», в прошлую субботу, этого типа не было? – спросил у меня Андрей.
– Вроде нет… Если честно, я не помню, – призналась я. – Но можно ведь посмотреть.
– Та кассета у тебя с собой?
– Откуда? Зачем мне было сегодня тащить ее в клуб?
– Значит, надо ехать к тебе домой…
– В холдинг ближе, – заметил проснувшийся Пашка. – Гораздо ближе. Там ребята сразу же перепишут. Сколько копий нужно?
– Да одну пока. Паш, съездите с Геной? Чтобы нам ничего не оформлять. Это ж пока официальный запрос сделаешь… Тебе-то сразу перепишут.
Пашка кивнул и встал. Они с Генкой нас покинули, правда, через полчаса раздался телефонный звонок. Генка сообщал, что кассеты с записью прошлого «Ринга» – чистые… Гена спрашивал, что делать. Павел говорит, что у него дома есть копия. Рыться дальше в холдинге (мало ли где еще могла заваляться) или ехать к Пашке?
– К Пашке, – решил Андрей. – Сейчас главное – взглянуть на запись, а что случилось с кассетами, разберемся потом. Или вы сами будете разбираться. – Андрей посмотрел на меня.
Похоже, у всех собравшихся в головах пробегали одинаковые мысли. Кто стер кассеты? Зачем?! В любом случае человек, сделавший это, должен предполагать, что копии останутся. Я сама в первый же вечер сделала три! Пашка себе – четвертую. Виктория Семеновна могла сделать себе, любой человек из холдинга – для домашней видеотеки, для родителей, приятелей.
Затем я закрыла глаза, вспоминая. «Ринг» шел в прямом эфире, на неделе мы к нему не возвращались – в смысле, по каналу отрывки в записи не показывали. Мы показывали многочисленные интервью в фойе и в зале, которые снимали мы с Пашкой, и гнали рекламу следующего «Ринга» – сегодняшнего – и будущего круиза. Когда бы мы залезли в архив? Неизвестно. То есть, стереть запись могли и в первую ночь после «Ринга». Надо будет просмотреть соседние кассеты…
Но все-таки – почему?
Пашку с Генкой мы ожидали в большом напряжении. Софочка быстренько организовала стол из даров, полученных нами с Пашкой. Несмотря на то, что мы находились в Управлении, сотрудники с большим удовольствием приняли внутрь. Стены Управления и не такое видали… К тому же, похоже, в этой ситуации без бутылки не разберешься.
Наконец все сгрудились вокруг видеомагнитофона. «Олега», или «Саида, падлу», или кто он там, опознали без труда – потому что знали, кого искали. Хотя сторонний зритель мог и не обратить внимания, что два раза на «Ринге» выступал один и тот же человек под разными фамилиями от разных компаний.
– А он в самом деле и там, и там работает? – спросил Андрюша, ни к кому конкретно не обращаясь. Проверить это среди ночи не представлялось возможным. Да и, пожалуй, завтра, в воскресенье (то есть уже сегодня), сделать это будет нельзя.
– Должен бы, – пожала плечами я. – Все ведь от какой-то компании. Это же обязательный пункт. Если бы кто-то вышел сам по себе, то есть нарушая единые для всех условия, могли бы возмутиться другие. Это ринг для бизнесменов, причем должны быть известны или они сами, или их компании. Людям неинтересно смотреть на неизвестных людей. Вспомни: у многих на одежде были или логотипы компаний, или просто названия. И они же знают своих соперников. В смысле, по сфере деятельности. А они объявлялись. Там же несколько строителей было, несколько представителей торговых сетей… Да, пожалуй, крупнейшие торговые сети все были представлены…
– В понедельник придется проверять данные на этого типа, – вздохнул Андрей. – Видимо, ему специально подготовили нужные документы… Причем сработали профессионально… Сделали легенду… Зачем?!
Все собравшиеся погрузились в размышления.
– Астахов точно в курсе, – продолжал размышлять вслух приятель.
– Может, людей не хватало? – высказала предположение Софочка. – А тут такой разносторонний специалист! И шеи людям ломает, и… я не знаю, что еще делает.
– Я бы понял, если бы он их убил на ринге! – задумчиво произнес Андрей. – Помнишь, Юлька, мы же все думали: будет убийство – не будет убийства? Ты, кстати, сколько на тотализаторе заработала?
– Коммерческая тайна, – улыбнулась я.
– Конечно, убийство нам было бы совсем ни к чему, – продолжал Андрей. – Но, тем не менее, Ящер же зачем-то устроил этот «Ринг»? Да, прибыль, да, реклама… И зачем-то он выставил этого Олега-Саида на ринг. И явно приложил немалые усилия, чтобы его зарегистрировать, загримировать…
Я напомнила о десяти тысячах – неизвестно чего, – которые Ящер заплатил Олегу-Саиду. Вряд ли Анька врала. Вопрос: за что заплатил? За участие в шоу?
– Юль, открой тайну: тебе Астахов сколько заплатил? Больше? Меньше?
– Если в переводе на рубли – примерно в три раза.
– Штуку евро?
Я кивнула.
Софочка высказала предположение, что Олегу-Саиду платили за Карена. Десять тысяч баксов. Но никто из нас не был уверен, что Астахов вообще знал о существовании Карена. Их интересы никак не могли пересекаться.
– Господа, вы можете объяснить мне по-человечески, чем занимался Карен? – спросила Софочка. – Ах, какой был мужчина!.. Неужели он в самом деле людей воровал?
– Не совсем.
Андрей объяснил, что Карен был членом банды. Банда в самом деле занималась похищением людей, а Мартиросян, если так можно выразиться, ведал «разводкой» потерпевших. Вначале похитители запрашивали у родственников немыслимую сумму. Родственники рвали на себе волосы. Тут на сцене появлялся Карен. Если коротко, он выяснял, сколько семья реально готова заплатить за возврат родственника в целости и сохранности. Потом он вроде бы договаривался с похитителями, и родственника – в целости и сохранности – возвращали.
Карен в свое время купил себе воровскую корону. «Апельсинов», правда, в воровском мире никогда не уважали, но ему было выгодно выступать в роли вора в законе, решающего вопросы, перед родственниками. А то иначе как бы он на них вышел? Явился бы и сказал: вот он я, договорюсь с похитителями? Так его бы сразу сдали органам с рук на руки, справедливо посчитав, что он с преступниками заодно.
А тут появляется серьезный человек, вроде как услышавший про горе в одной хорошей семье друга троюродного дяди со стороны первой жены соседа. Родственники по своим каналам проверяют. Да, Карен Мартиросян, вор в законе, есть такой. Пусть поговорит с похитителями. Может, его послушают. Мало того, что Карен получал неплохие деньги, у него еще и авторитет рос. Родственники возвращенных жертв подарками заваливали дорогого Карена.
Только Мартиросяну захотелось большего – и он решил выйти на международный уровень. А в Америке и Германии родственники похищенных, даже армян, совсем не обязательно с распростертыми объятиями принимают «вора в законе», вдруг удачно оказавшегося в нужном месте в нужный час.
– А что там вышло с Саидом? – поинтересовалась Софочка. – Он в самом деле вырезал все семьи Карена?
– Карен думал на Саида, потому что тот не вернул ему сына. Там вышла какая-то накладка. Но мог быть и кто-то другой. Пожалуй, мы этого не узнаем никогда. И вообще, разные семьи могли вырезать разные люди.
Однако в эти минуты нас интересовал не Карен, а Олег. Кто он?
Внезапно Софочка приложила пухлые ручки к пышной груди и воскликнула:
– Ох, так ведь мой Левочка…
Софочка тут же спросила, когда единственного сына Левочку наконец выпустят из застенков. Андрей обещал помочь, потому что ведь явно не Левочка убил несчастную Риту, просто доказательства указывали на него… Но ведь Софочка окажет органам содействие в поимке истинного преступника?
А Софочка напомнила о том, что уже говорила мне: перед смертью Риточка сказала что-то про кого-то
