разговорах, что существует такая-то и такая-то серия.
Диоталлеви заметил, что они не могут так засвечиваться, нужно найти более неприметных коммивояжеров, и Гарамон велел ему таких поискать.
— Главное, чтоб они работали бесплатно.
— Ну и требования! — прокомментировал Бельбо, когда мы вернулись в свою рабочую комнату. Но подземные боги нас хранили. Именно в этот момент вошла Лоренца Пеллегрини, более солнечная, чем когда бы то ни было, Бельбо просиял, а она, увидев буклеты, проявила любопытство.
Когда она узнала о плане соседнего издательства, лицо ее озарилось.
— Великолепно, у меня есть один ужасно симпатичный друг, бывший уругвайский тупамаро, который работает в журнале под названием «Пикатрикс», он всегда водит меня на спиритические сеансы. Я подружилась с одной очаровательной эктоплазмой, теперь она всегда спрашивает меня, как только материализуется!
Бельбо взглянул на Лоренцу, будто хотел о чем-то спросить, но передумал. Наверное, он уже привык не удивляться тому, что Лоренца посещает самые подозрительные места, и решил беспокоиться только тогда, когда это могло омрачить их любовные отношения (любил ли он ее?). А в этом намеке на «Пикатрикс» он усмотел не столько призрак полковника, сколько фигуру слишком симпатичного уругвайца. Но Лоренца уже говорила о другом, рассказывала, что часто посещает эти маленькие книжные лавочки, где торгуют книгами, которые собирается публиковать «Изида без покрывал».
— Там есть что посмотреть, знаете, — объясняла она. — Я нахожу там лечебные травы и инструкции по созданию гомункулуса, в точности как Фауст с троянской Еленой, ой, Якопо, давай сделаем, я бы так хотела иметь гомункулуса от тебя, потом будем держать его дома как таксу. Это легко; в этой книге было сказано, что достаточно собрать в колбу немного человеческой спермы, надеюсь, что для тебя труда не составит, да не красней, дурачок, потом смешать ее с гипоменом, это, кажется, жидкость… секритируемая… сикретирующая… как это сказать?..
— Секретируемая, — подсказал Диоталлеви.
— Да? Ну в общем, то, что выделяют беременные кобылы, мне кажется, что это очень трудно, если бы я была беременной кобылой, то вовсе не хотела бы, чтобы у меня брали гипомен, особенно незнакомые мне люди, но думаю, что его можно найти в готовом виде, как agarbatties. А потом сливаешь все это в сосуд, настаиваешь сорок дней и наконец видишь, как постепенно образуется фигурка, мини-зародыш, который еще через два месяца становится прелестным гомункулусом, выходит из сосуда и начинает тебе служить, по-моему, они никогда не умирают — подумай только, он будет носить тебе цветы на могилу, когда ты умрешь!
— А что еще ты видела в этих лавках? — поинтересовался Бельбо.
— Фантастических людей — людей, которые говорят, как ангелы, которые делают золото, а также профессиональных магов с физиономиями профессиональных магов…
— И как выглядят эти профессиональные маги?
— У них обычно орлиный нос, брови, как у русских, и хищный взгляд; они носят длинные волосы, как раньше художники, и бороду, но не густую — несколько прядей седины между подбородком и щеками, а усы у них немного торчат и спадают на верхнюю губу космами, и это хорошо, потому что губа слишком вздернута, у бедняжек торчат зубы, которые все немного находят друг на друга. Такие зубы, конечно, надо скрывать, но они улыбаются, причем очень нежно, а их глаза (хищные, как я вам сказала, да?) пронизывают вас волнующим взором.
— Герметическое лицо, — прокомментировал Диоталлеви.
— Да? Ну вот видите. Когда кто-то заходит и спрашивает книгу, допустим, с заклинаниями против злых духов, они тотчас же подсказывают продавцу нужное название, и как раз такое, которого в магазине нет. Но если ты с ними в дружеских отношениях и спросишь, действенна ли эта книга, они опять понимающе улыбаются, как будто разговаривают с детьми, и отвечают, что к таким вещам надо относиться осторожно. Потом они рассказывают случаи с чертями, которые делали ужасные гадости своим друзьям, ты пугаешься, а они ободряют тебя, говоря, что часто это просто истерия. Короче, никогда не поймешь, верят они в это или нет. Часто продавцы дарят мне благовонные палочки; однажды один подарил маленькую руку из слоновой кости против сглаза.
— Так вот, если наткнешься на такого, — сказал ей Бельбо, — когда будешь там слоняться, спроси, известно ли ему об этой новой серии «Мануция», и даже можешь показать буклет.
Лоренца ушла, прихватив десяток буклетов. В последующие недели она, должно быть, тоже хорошо поработала, но я и не представлял себе, что все будет развиваться так быстро. Несколько месяцев спустя госпоже Грации уже не удавалось сдерживать напор бесноватых, как мы определили ПИССов с оккультными интересами. Имя им — легион, так уж следует из их природы.
44
Он призывает силы Скрижали Союза, следуя Высшему Ритуалу Пентаграммы, с Активным и Пассивным Духом, с Эхиех и Агла. Он возвращается к алтарю и читает следующий призыв к Еноховым духам: Ol Sonuf Vaorsag Goho lad Balt, Lonsh Calz Vonpho, Sobra Z-ol Ror I Та Nazps, od Graa Ta Malprg… Ds Hol-q Qaa Nothoa Zimz, Od Commah Та Nopbloh Zien…
Нам повезло, и у нас состоялся первый разговор на наивысшем уровне, если учесть уровень нашего посвящения.
Наше трио, Бельбо, Диоталлеви и я, было в полном составе; мы чуть не вскрикнули от изумления, когда вошел наш гость. У него было герметическое лицо, описанное Лоренцей Пеллегрини, а кроме того, он был одет в черное.
Он вошел, осторожно оглядываясь, и представился (профессор Каместр). На вопрос «профессор чего?» ответил неопределенным жестом, как бы призывая нас к сдержанности.
— Извините, — сказал он, — я не знаю, занимаетесь ли вы этой проблемой только с чисто технической, коммерческой точки зрения или связаны с какой-нибудь группой посвященных… — Мы успокоили его.
— Это вовсе не чрезмерная осторожность с моей стороны — заявил он, — но я не хотел бы иметь отношения с кем-то из ПХВ — и пояснил, видя наше недоумение: — Порядок Храма Восточного, община последних якобы приверженцев Алейстера Кроули… Я вижу, господа, что вы не знакомы с… Это к лучшему, с вашей стороны не будет предубеждений. — Он согласился присесть. — Потому что, видите ли, труд, который я сейчас хотел бы вам представить, смело возражает Кроули. Все мы, и я в том числе, еще храним верность откровениям «Liber AL vel legis», которая, как вам, наверное, известно, была продиктована Кроули в 1904 году в Каире высшим разумом по имени Айвасс. Сторонники ПХВ и сегодня изучают текст во всех четырех изданиях, первое из которых вышло за девять месяцев до начала войны на Балканах, второе — за девять месяцев до начала первой мировой войны, третье — за девять месяцев до китайско-японской войны, четвертое — за девять месяцев до бойни гражданской войны в Испании…
Я невольно скрестил пальцы. Он заметил это и мрачно улыбнулся.
— Мне понятна ваша нерешительность. Приняв во внимание то, что я сейчас принес вам пятую версию этой книги, вы можете задаться вопросом: что же произойдет через девять месяцев? Успокойтесь, ничего, ибо то, что я вновь предлагаю вам — это дополненная «Liber legis», поскольку мне оказал честь своим посещением не простой высший разум, а сам Эл, высшее начало, которого иначе называют Хойор- паар-Краат — двойник или мистический близнец Ра-Хоор-Кхута. Единственное, что меня волнует — хотя бы для того, чтобы избежать пагубных влияний, — будет ли у меня возможность опубликовать мой труд к зимнему солнцестоянию.
— Можно попробовать — успокоил его Бельбо.