видели.
– Виктор Анатольевич! – позвала я. – Это Юля Смирнова. Выходите, не бойтесь. Они уехали!
В ответ была тишина. Если не считать причитающую над змеями Татьяну.
Я снова позвала хозяина. И снова мне никто не ответил. Мне это совсем не нравилось. Где же Глинских?
– Слушай, а может, его в заложники взяли? – высказала предположение Татьяна, оторвавшись от мертвых змей. – Увезли и оставили свет в нескольких комнатах. Разве похитители стали бы беспокоиться об экономии электроэнергии?
– Какое-то у меня нехорошее предчувствие… – сказала я.
– Думаешь – наверху? – многозначительно спросила Татьяна и снова посмотрела на змей. Интересно, услышали бы мы выстрел с улицы, если его убили эти трое? Пока мы не успели дойти до двора?
– Понятия не имею, – ответила я.
Татьяна еще раз всхлипнула над трупами змей, и мы пошли осматривать особняк, держась за руки. Сумки висели на плечах. Я очень жалела, что у нас с собой нет оружия. С пистолетом я бы все-таки чувствовала себя поувереннее. Хотя что бы я смогла сделать против банкирских врагов, родственников Балаева, Руслана, немцев в придачу… Кстати, китайцы что-то давно не появлялись. Или их интересовал только старый ювелир? До банкира им никакого дела? Кто их всех разберет…
– Пошли всюду вместе, – сказала Татьяна, хотя у меня и мысли не появлялось предлагать ей разделиться.
На первом этаже, если не считать столовую, все осталось в том же виде, в каком было во время нашего предыдущего посещения. В столовой из серванта пропала часть посуды. Я помнила одно очень красивое блюдо с гербом, на которое в свое время обратила внимание. И вообще стало пустовато… С другой стороны, в остальных помещениях не имелось ничего, представлявшего художественную ценность. Люди тоже отсутствовали. Как живые, так и мертвые.
На втором этаже царил разгром, подобный учиненному в квартире ювелира. Только обстановка была совсем другой. Ювелир был нищим по сравнению с банкиром. Или просто не стремился к тому, чтобы дом выглядел, как музей.
Предметов старины явно поубавилось. Я, конечно, не помнила точно, что где стояло, но тут и там попадались пустые тумбочки, которые что-то совсем недавно украшало. Да и застекленные шкафы несколько опустели. Вот только в библиотеке все тома на первый взгляд остались на месте. Похоже, с чтением у немцев и дивы обстоит не лучше, чем у убитой модели.
Однако банкира – живого или мертвого – мы не обнаружили. И то слава богу. Необследованным оставался третий этаж. И Глинских, скорее всего, находился там.
На трясущихся ногах мы поднялись наверх. Не сговариваясь, двинулись в направлении спальни. Я опять позвала Глинских вслух, поясняя, что это я, Юля Смирнова, вместе с соседкой. Ответом нам была тишина…
Мы прошли полпути до спальни, когда какой-то непонятный звук внизу заставил нас остановиться.
Что-то дико скрипело и шипело одновременно.
– Дверь? – прошептала Татьяна, впившись в мое предплечье.
– Нет, – покачала головой я. Дверь черного хода захлопывалась от ветра и закрывалась на замок, если не была поставлена на «собачку». Сегодня была. Парадные двери тяжелые и хорошо смазаны.
Скрип прекратился. Затем до нас донесся крик. Кричал мужчина. Потом вроде бы крикнул другой. То есть первый прекратил, второй начал материться. И снова скрип. И шипение.
– Прячемся! – прошептала я. – Ты – в сад, я – под кровать.
– Но… – попыталась возразить Татьяна.
– Лучше по отдельности. Так у нас больше шансов. Все!
Я сбросила с плеча руку Татьяны и, стараясь производить как можно меньше шума, рванула в известном мне направлении. Ни банкира, ни дам в комнате не было, кровать оставалась нетронута, я заглянула в ванную. Тоже пусто. Залезла под кровать и превратилась в слух.
Звуки прекратились. Но, как выяснилось, временно. Вскоре в коридоре послышались крадущиеся шаги. Я замерла, прижимая к себе сумку. Эх, если бы у меня было оружие! Хотя надо надеяться, что это сам Виктор Анатольевич. Может, сидел, спрятавшись в каком-нибудь стенном шкафу? Хотя какие шкафы? Нет тут ни одного стенного шкафа.
А может, есть? На первом этаже? Или это подпол так открывается? Он спрятался там, когда появились незваные гости? Но откуда он мог знать?
Или это кто-то другой? А банкира уже нет в живых? Или… призрак? Говорят же, что, например, в Виндзорском замке в Лондоне король Генрих VIII иногда скрипит деревянной ногой, и привидение Елизаветы I захаживает. Принцесса Маргарет даже слежку устраивала, но оно растаяло в воздухе.
Что за идиотские мысли?! – одернула я себя.
Шаги остановились у двери в спальню, которую я оставила приоткрытой – чтобы самой слушать, что происходит в коридоре. Потом человек вошел в спальню. Один. Мужчина. Не произносил ни звука. Не откашливался, не чихал.
Внезапно покрывало резко приподняли, и я успела заметить перед своим носом баллон. Мне в лицо ударила струя газа. Я отключилась.
Глава 17
Очнулась я от холода. Вернее, первой мыслью, когда очнулась, была: мне холодно. Поскольку газом мне в физиономию пшикали не в первый раз, я знала, что обычно хочется пить. И башка болит. По крайней мере, у меня в предыдущие разы болела. Или тут из-за прохладного воздуха не болит? И пить почти не хочется. Если только горяченького чайку.
Первым делом напрягла все органы чувств, чтобы понять, где нахожусь и, главное, кто поблизости. Если вообще кто-то есть.
Справа чувствовалось какое-то шевеление, кто-то покряхтывал, потом другой человек откашлялся и…
Подумала, что схожу с ума. Или еще в отключке. Или сплю.
Справа от меня стали читать стихи на неизвестном мне языке. Слева звучали мелодично и как-то заунывно. Этого языка я никогда не слышала. Одно было ясно: такие стихи не могут читать в преисподней. Слишком красивые. Слишком музыкальные.
Я аж заслушалась. Потом чуть-чуть приоткрыла глаза. Могла бы этого не делать: все вокруг было погружено во тьму. В черную, непроглядную тьму.
Ощупала грунт вокруг. Холодная земля. Э, надо подниматься. Я же простудиться могу. Хотя на мне куртка и джинсы, но ведь это не спасение. Этого хватает, когда бегаешь, а в машине сидишь с включенной печкой. А вот лежать на мерзлой земле…
