Как обвинительным пером Неумолимый ангел мщенья Записывает преступленья Земные в книге роковой, Чтоб после Милость их слезой С погибельной страницы смыла. Краса ли вечера смирила В нем душу — но злодей стоял Задумчив, и пред ним играл Малютка тихо меж цветами; И с яркими его очами, Глубоко впадшими, порой Встречались полные душой Младенца голубые очи: Так дымный факел, в мраке ночи Разврата освещавший дом, Порой встречается с лучом Всевоскрешающей денницы. Но солнце тихо за границы Земли зашло… и в этот час Вечерний минаретов глас, К мольбе скликающий, раздался… Младенец набожно поднялся С цветов, колена преклонил, На юг лицо оборотил И с тихостью пред небесами Самой невинности устами Промолвил имя божества. Его лицо, его слова, Его смиренно сжаты руки… Казалось, о конце разлуки С эдемом радостным своим Молился чистый херувим, Земли на время поселенец. О вид прелестный! Сей младенец, Сии святые небеса… И гордый Эвлис очеса (Таким растроганный явленьем) Склонил бы, вспомнив с умиленьем О светлой рая красоте И о погибшей чистоте, А он?.. Отверженный, несчастный! Перед невинностью прекрасной Как осужденный он стоял… Увы! он памятью летал Над темной прошлого пучиной: Там не встречался ни единый Веселый берег, где б пристать И где б отрадную сорвать Надежде ветку примиренья; Одни лишь грозные виденья Носились в темной бездне той… И грудь смягчилася тоской; И он подумал: «Время было, И я, как ты, младенец милый, Был чист, на небеса смотрел, Как ты, молиться им умел И к мирной алтаря святыне Спокойно подходил… а ныне?..» И голову потупил он; И все, что с давних тех времен В душе ожесточенной спало, Чем сердце юное живало Во дни минувшей чистоты, Надежды, радости, мечты — Все вдруг пред ним возобновилось И в душу, свежее, втеснилось; И он заплакал… он во прах Пред богом пал в своих слезах, О слезы покаянья! вами Душа дружится с небесами; И в тайный угрызенья час Виновный знает только в вас Невинности святое счастье. И Пери в жалости, в участье, Забыв себя и жребий свой, С покорною о нем мольбой Глаза на небо — светом ровным Над непорочным и виновным Сияющее — возвела; Ее душа полна была Неизъяснимым ожиданьем… На хладном прахе с покаяньем Пред богом плачущий злодей Лежал недвижим перед ней, К земле приникнув головою; И сострадательной рукою, К несчастному преклонена, Как нежная сестра, она Поддерживала с умиленьем Главу, нагбенную смиреньем; И быстро из его очей В мирительную руку ей Струя горячих слез бежала; И на́ небе она искала Ответа милости слезам… И все прекрасно было там! И были вечера светилы, Как яркие паникадилы,
