– Есть вещи, которых никогда не обнаружить вашим лабораториям со всей их наукой!
Тарчинини вмешался в спор:
– Ну конечно, синьор, я не разговариваю с умершими так, как вы имеете в виду. Мы, понимаете, стремимся, чтобы наши предположения обрели образ... мы их разукрашиваем... такая старая слабость... может быть, это потому, что мы никогда не были особенно счастливы в материальном плане. Когда я вижу перед собой незнакомого мертвеца, я пытаюсь вообразить его живым... понять, чего он мог желать... чего у него не было или что он потерял... причину его смерти, синьор; и почти всегда это женщина. Тогда я пытаюсь представить себе и ее... и поэтому я почти уверен, что Эуженио Росси не самоубийца.
– На чем основывается ваша уверенность?
– Во-первых, на интуиции...
– Интуиция! Главное – надежные доказательства. А частицы пороха вокруг раны доказывают самоубийство. Надеюсь, вы их разглядели?
– Разглядел, синьор Лекок... но неужели вам кажется естественным, что человек, перед тем, как покончить с собой, побрился у парикмахера?
– Не понял?..
– У нашего клиента оказались еле заметные следы парикмахерского мыла в складках левого уха; я за это ручаюсь, потому что уже имел дело с подобными уликами.
– Он хотел привести себя в приличный вид перед смертью! Что тут удивительного?
– И такой чистоплюй идет стреляться на заброшенной стройплощадке?
– Ну, не мог же он покончить с собой посреди пьяцца Эрбе?
– А у себя дома? Нет, синьор, мне трудно представить себе человека, который, решив застрелиться, идет бриться в парикмахерскую...
– Значит...
– Значит, мы будем требовать экспертизы.
– По-моему, вы зря потеряете время.
– Время – единственная вещь в Италии, которую можно позволить себе расточать. Кстати, Людовико, что сказал врач?
– Он сказал, что парень застрелился около полуночи. Он тоже считает, что это самоубийство. Но странно вот что: крови вытекло очень мало.
– Есть у тебя сведения об этом бедняге Эуженио Росси?
– Да, он представитель фирмы 'Маффеи', – знаешь, галантерея...
– Да.
– Он ездит как представитель этой фирмы... Его сектор – Мантуя, Феррара, Равенна, Падуя и Виченца. Он должен был выехать вчера поездом в двадцать три часа... В кармане нашли билет и порядочно денег.
– Багажной квитанции нет?
– Нет.
– Странно.
– Думаешь?
– Вряд ли Росси ехал в Мантую вот так, без ничего, верно? Ну, а если он не сдал чемодан в багаж, то куда он его дел? Что вы об этом думаете, синьор Лекок?
– Признаться, я об этом не думал, но я не знал, что тот человек собирался куда-то ехать.
– Я знаю, где чемодан!
Американец и Тарволи недоверчиво поглядели на Тарчинини, а тот, выдержав паузу, объявил:
– У убийцы, как и револьвер!
– Вы отстаиваете свою версию об убийстве?
– Да, синьор Лекок.
– Дело ваше.
Вспомнив о своих обязанностях, Тарволи заметил:
– Надо будет взять у вдовы разрешение на вскрытие.
– Какова была ее реакция на сообщение о смерти мужа?
– Ей еще не сообщали.
– До сих пор!
Изумленный американец вскричал:
– Вы хотите сказать, что женщина, овдовевшая по крайней мере двенадцать часов назад, еще не предупреждена?
– Куда спешить с дурной вестью?
