– Все-таки Барда? – поднял брови Баюл. – Но ведь ты сам передавал мне слова Матеса: это не может быть Барда!
– Разве я назвал ее Бардой? – удивился Хейграст. – Ай не знает ее имени. Все, что она сказала, – нари гонит на равнину Уйкеас великая колдунья. Может быть, даже демон. И зверь, что рыскал у Багзы, – часть ее магии!
– И ты предлагаешь схватиться с этим зверьком? – упавшим голосом пролепетал Баюл.
– Да, – кивнул Хейграст. – Даже если ускорю предсказание Ай.
– А насчет возможного успеха этой затеи она ничего не сказала? – с надеждой спросил банги.
– Ничего, – отрезал нари. – Она сказала только, что пес должен нам помочь. Он чист, хотя и удивил Ай. Хозяйка Вечного леса уверена, что такой зверь мог появиться только в логове зла.
– Если бы моя мать рожала меня не в родной пещере, а в покоях правителя Гранитного города, я бы тоже появился в логове зла, – махнул рукой Баюл, но в сторону Аенора, настороженно поднявшего уши, все-таки покосился.
– Кто со мной? – тихо спросил Хейграст. – Я никого не могу… не хочу заставлять.
– Я иду, – прошептал Дан.
– А ты? – повернулся Хейграст к банги. – Я не только отпущу тебя, даже обиды не будет в моем сердце!
– А в моем будет, – хмуро бросил Баюл. – Если ты не возьмешь меня с собой. Что касается моего возмущения – могу я немного поворчать перед собственной смертью или нет?
– А ты? – обернулся Хейграст к Аенору.
Пес не шелохнулся.
И еще три дня друзья путешествовали по Вечному лесу. Постепенно заросли густели, вскоре высокие деревья с толстыми стволами стали редкостью, непослушные колючие кусты выстроились непролазной чащей. Корневики раздвигали ощетинившиеся шипами ветви и удерживали их, пока Хейграст, Баюл, Дан и предусмотрительно поджимающий хвост Аенор пробирались через опасный участок.
– По моему низкорослому разумению, Вечный лес вовсе не нуждается в охране, – проворчал Баюл, оборачиваясь на смыкающиеся кусты и осторожно прикасаясь к расцарапанному лицу. – К тому же мошкара опять налетела.
– Топь, – коротко бросил Хейграст.
Дан взглянул на Проросшего, который, так же как и его собратья, не замедлил укорениться во влажной почве, и понял, что корневики объявляют привал. Впереди в утреннем тумане еще темнели очертания кустов, но и дрожащее марево, и странно позеленевшее небо, и гул кровососов в воздухе – все говорило об одном: отряд подошел к границе Вечного леса.
– Ну вот… – Баюл обессиленно опустился на сырую траву. – Какого демона мы не добрались до топи еще вчера? Стоило поднимать нас затемно, чтобы через полдюжины ли вывести на край леса?
– Стоило, – Хейграст внимательно вглядывался в туманное пространство, – иначе гнус не дал бы выспаться.
– Мы перед каждой ночевкой будем возвращаться в Вечный лес, чтобы выспаться? – язвительно осведомился Баюл.
Банги страдал из-за маленького роста. Те ветви, что его спутникам приходились на грудь и живот, хлестали карлика по лицу. Хейграст не ответил. Дан подошел к нари:
– Чего мы ждем?
– Не знаю.
Хейграст взглянул на застывших корневиков, подмигнул им.
– Вот наши проводники – надеюсь, они знают, что делают.
– И все-таки, – колебался Дан, – как мы пойдем через болото? Вряд ли в этом тумане кроется дорога, даже такая, как через гиблую топь.
– Я тоже сомневаюсь в легкой дороге, – глубоко вздохнул Хейграст. – Но сейчас думаю о другом. Где-то там впереди меня ждут мои дети. Не обижайся, – он потрепал огорченного Дана по голове, – пройдет время, и тебя будут ждать.
– И меня, – упрямо пробурчал Баюл, залепив самому себе по щеке и скривив гримасу от чрезмерной оплеухи.
– И тебя, – согласился Хейграст.
Ждать пришлось недолго. Едва Алатель поднялся над горизонтом, туман развеялся, а топь наполнилась птичьим гомоном, корневики двинулись с места и дружно затопали вперед. Проросший раздвинул прибрежную траву, ступил в зеленое месиво, утонув по колено в черную грязь, прочавкал по ней дюжину шагов, выбрался на колышущуюся подушку трясины и обернулся. Аенор решительно прыгнул вперед, брызнул во все стороны черной жижей и неуверенно ступил на прогнувшийся зеленый ковер. Болотная вода забила фонтанами, заструилась псу в лапы.
– Эх! – с трудом удержал рвущиеся наружу ругательства Баюл, шагнул в топь, провалился по пояс и, морща от болотной вони нос, устремился вперед. – Надеюсь, уже сегодня мы вновь выберемся на твердую землю.
К вечеру Баюл оставил надежды на твердую землю. Он даже перестал ругаться, поскольку сил на ругательства у него не осталось. Молчал и Дан. Стиснув зубы, мальчишка упрямо шагал вперед, видя перед собой только спину Хейграста. Участки упругой трясины сменялись полосами грязи, не единожды Баюл проваливался едва ли не по горло, а конца пути видно не было. Однажды банги нырнул с головой, но плетущийся за ним Аенор подхватил Баюла за шиворот и тащил его так не менее варма шагов, пока карлик отплевывался и злобно шипел. Проросший методично шагал впереди, еще трое корневиков замыкали вереницу отряда. Остальные остались на берегу.
– Как он находит дорогу? – Дан обессиленно присел на корточки, когда уже в сумерках Проросший остановился на крохотном островке в полдюжины шагов в ширину и столько же в длину.
– Не знаю, – Хейграст сбросил мешок и расправил плечи, – по-моему, мы вообще идем без дороги!
Деревянный проводник утоптал низкорослый кустарник, словно его заботы о растениях закончились за границей Вечного леса, выпустил корешки и вытянул вверх руки. Кора на руках пошла трещинами, наружу вылезли зеленые побеги, раскрылись бледно-розовые бутоны – и на островок опустился пряный, чуть назойливый запах.
– Расцвел! – раздраженно сплюнул Баюл. – Может, он еще и плодоносить начнет?
– Слышишь, банги? – Хейграст довольно огляделся. – А кровососов-то нет! Спасибо хозяйке за толкового проводника. Не ночевал я на болотах, но охотники в Эйд-Мере говорили, что, если наесться сонной ягоды да заснуть на краю южной топи, утром можно и не проснуться. Высосут так, что одна кожа да кости останутся!
– Спасибо за веселый рассказ! – скорчил гримасу Баюл, хотел еще что-то добавить, но вытянул ноги, не снимая мешка, откинулся на бок блаженно развалившегося Аенора и мгновенно захрапел.
– Сколько мы прошли? – Мальчишка смотрел на юг.
Тяжесть по-прежнему давила с той стороны, но горизонт был чист. Боль клубилась где-то далеко, за границей топи.
– Мало.
Хейграст покопался в мешке и бросил Дану кусок лепешки, стянул с ног сапоги, блаженно пошевелил пальцами.
– Не больше дюжины ли.
– Сколько осталось?
Хейграст глотнул воды из бутыли, откусил кусок лепешки, опрокинулся на спину, подминая начинающий выпрямляться болотный кустарник.
– Много, Дан, много. Видишь впереди вершины старых гор? Они должны показаться по левую руку!
– Нет.
Дан поморщился, преодолевая усталость, вскочил на ноги, подпрыгнул.
– Только топь впереди. Темнеет, может быть, утром увижу?
– Вот когда увидишь, тогда будет уже скоро. – Хейграст продолжал жевать, но голос его слабел и наполнялся сном. – Если увидишь, значит… почти… пришли. День… или два… останется…
