– Надеюсь, враги не будут против этого возражать, – усмехнулся Чаргос и повернулся к нари. – А вот эта бутылочка для тебя, Мантисс. Выпьешь, как будете подходить к воротам Маонд. Ближайшие две недели тебя никто не узнает, да и потом изменения останутся. Насколько я понимаю, немало командиров серых воинов мечтают увидеть тебя мертвым?
– Предостаточно, – согласился Мантисс и с подозрением потряс бутылочкой перед носом. – Я, конечно, просил помочь изменить мне внешность, но хотел бы подробнее услышать об изменениях, которые останутся через две недели.
– Не волнуйся, – рассмеялся валли, – все изменения будут тебе только в радость, поскольку это напиток, за который элбанки, не колеблясь, отдадут все, что у них есть. Он возвращает лицу молодость.
– Надеюсь, на содержимое головы он не действует? – насторожился Мантисс. – Не скажу, что в молодости я был глуп, но и умным себя назвать никак не могу.
– Только лицо, – отрезал Чаргос и строго посмотрел на Баюла. – Мне послышались слова о щедром завтраке или нет?
– А как же мы? – спросил Дан, поймав вопросительный взгляд Райбы. – Куда мы после Эйд-Мера?
– После Эйд-Мера? – задумался Чаргос. – Что ж, если вы не захотите остаться в войске вольного города, пожалуй, я не откажусь от двоих юных, но отважных помощников. Возьми у Саша медальон Даргона, Дан. Попасть в войско салмов нам нужно обязательно! И времени у нас для этого не так много.
Прощания были недолгими. Они просто ударили друг друга по рукам и разошлись. Саш, Мантисс и Баюл вышли на тракт и отправились через ущелье к воротам Маонд, Чаргос, Дан и Райба спустились к тропе Ад-Же. День еще только разгорался, небо оставалось серым, как сухой камень, но выкорчеванная равнина на месте окраины Вечного леса оживала. Вдоль склонов гор распускал непроходимые плети злой кабанник, за ним до дальней стены могучего леса кудрявились молодые эрны. Множество птиц перелетали с кроны на крону, издавая причудливые трели и явно торопя стремительные деревья. В отдалении по пояс между юных деревцев бродили светло-зеленые корневики.
– Поживет еще Вечный лес, поживет, – бормотал Чаргос. – Если и выгорит дотла, то только вместе со всей Эл-Лиа!
– Кто будет закрывать тропу Ад-Же? – спросила Райба, стараясь не отстать от высокого воина. – Сегодня с утра еще четверо подозрительных элбанов пробрались по ней к тракту!
– Это хорошо, что они стараются убраться с равнины, – заметил Чаргос. – Значит, конные разъезды вастов и сваров действительно не дают им жизни! Впрочем, не думаю, что южнее Эйд-Мера осталось много отпетых негодяев. Другой вопрос, что и малой помощи воинству Иллы не надо допускать. Считай, что тропа Ад-Же закрыта!
– Ты послал весть Негосу? – не поняла Райба. – Или сообщил Ай? Кто будет защищать тропу?
– Зачем же беспокоить Ай? – удивился валли. – У нее теперь других забот немало. И уж тем более как я могу связаться с Негосом? Я не белу и не Леганд, приручить пернатого духа воздуха мне не под силу. Нам никто не нужен. Тропу Ад-Же будем защищать мы сами. Что, Дан, теперь тебе уже не кажется, что на нашу долю выпала легкая прогулка?
Парень не ответил. Он никак не мог перестать думать о Саше. Тот сказал при встрече, что Дан подрос и раздался в плечах, но ведь сам Саш изменился еще больше! И дело не только в том, что его темные волосы стали поблескивать искрами седины, даже у Райбы уже есть седая прядь. Саш словно стерся в испытаниях, которые выпали на его долю. Он стал говорить тише, двигаться плавно, но удивительно быстро. Саш очень похудел, точнее, высох, от этого глаза его казались большими, но огня в них не было. Только когда он обращал взгляд на Лингу, что-то просыпалось в глазах, а все остальное время казалось, что Саша нет рядом, что он смотрит сквозь Дана как сквозь стекло и видит что-то недоступное Дану и известное, может быть, только Ай. Дану даже казалось, что если Саш встанет против костра, то пламя будет просвечивать сквозь него. Теперь же, когда мантия демона была спрятана в мешке, Саш и вовсе показался Дану беззащитным. И так и сяк представлял он битву с демоном, но всякий раз видел одно и то же: Саш выхватывает из-за спины меч, но демон лениво щелкает пальцами, и наглец отлетает в сторону. И тут же наваливается стража и режет и рубит Саша на мелкие куски!
– Чаргос, – неожиданно окликнул Дан валли. – Ты знал, что Леганд ингу?
– Знал, – откликнулся воин. – Я даже помню еще те дни, когда ингу кружились над Асом Поднебесным! Я очень многое помню, Дан. Но не очень хочу вспоминать. Трудно помнить о том, чего нельзя вернуть.
– Валли все живут в Вечном лесу?
– Нет. Фардос вот очень долго жил в Азре. Да и я отправился в Эйд-Мер, едва Ай сказала, что демон вторгся в пределы Эл-Лиа.
– Много вас? – спросил после заминки Дан.
– Мало, – улыбнулся Чаргос. – Меньше чем пальцев на твоих руках.
– Почему вы не уходите? – не унимался Дан. – Ведь проход открыт!
– Почему?..– Валли остановился, некоторое время вглядывался во внимательные лица Райбы и Дана, затем сказал: – Однажды ты пришел в гости к другу. Помог ему прибраться. Покрасил стены. Даже пожил некоторое время в его доме. Вроде бы пора уходить. Но вдруг оказывается, что дом твоего друга в опасности. Он не просит тебя о помощи, но по его глазам ты видишь, что помощь нужна. И вот ты ждешь, ждешь, ждешь, когда угроза исполнится. Помогаешь другу, который порой даже может стать и недругом. На время. Так бывает… Ты ведь ему в общем-то в обузу. Ведь ты ждешь опасности, а она так далеко. Порой кажется, что ее вовсе нет. Но вот приходит миг, когда языки пламени начинают лизать стены его дома. Выход еще открыт, но дом друга уже горит. Ты бы ушел?
– А если пожар будет потушен?
– Вот тогда и поговорим, – улыбнулся Чаргос.
– А хозяйка леса тоже валли? – спросила Райба.
– Не могу тебе сказать, – нахмурился Чаргос. – Не потому, что не знаю. Не могу объяснить. Представь себе, что ты живешь в лесу. Очень давно. Ты слышишь то, что не слышит никто, чувствуешь каждый листок своего леса. Сберегаешь его в холод и зной, питаешься его соками, сама питаешь лес. Срубленная ветвь приносит тебе боль, проклюнувшийся сквозь упавшую листву росток, действует на тебя подобно кубку хорошего вина. Ты проникла в тайны деревьев, понимаешь их шепот, можешь превращать некоторых из них в корневиков. Тебе подчиняются ветер и дождь. Ты сама способна становиться деревом или скрываться в его тени. И вот тебя спрашивают: Райба, ты человек?
– Конечно человек! – уверенно ответила девочка. – Все равно человек, несмотря ни на что!
– В таком случае, Ай – валли. – Чаргос взмахнул рукой и вытащил из ножен свой удивительный меч.
Впереди в пяти дюжинах шагов на тропу выбрались шестеро элбанов, очень похожих на бродяг и разбойников одновременно. Они недоуменно остановились и переговаривались между собой, оценивая возникшую преграду.
Дан сорвал с плеча лук, обнажила меч Райба.
– Три анга, плежец и два свара! – выкрикнул Чаргос. – Что вы забыли в Даре? Поверили посулам легкого заработка? А не стоит ли задуматься, что вас попросят делать за обещанные деньги?
Незнакомцы снова переговорили между собой.
– Кто ты такой, чтобы учить нас? – наконец выкрикнул один из них.
– Если вы развернетесь и что было сил побежите обратно к вашим несчастным матерям, тогда я для вас никто, – ответил валли. – Если же попробуете пройти мимо меня, тогда я ваша смерть.
– Почему же это наши матери несчастные? – заорал второй разбойник.
– Потому, что иметь таких детей, как вы – это несчастье! – крикнул Чаргос.
– Старик, худой как жердь для шатра, подросток и девчонка! – обернулся к товарищам тот, кто отвечал Чаргосу первым. – Невелика добыча для наших топоров, но мы ведь не в ангской деревне, поблагодарим удачу и за эту встречу!
– Еще только полдень, – бросил Дану Чаргос, – а нас уже собираются порубить топорами. Это меня не удивляет. Неясно другое, что же они так стремятся к демону на службу, словно мухи на гниль?
– У мух очень маленькая голова, – ответил Дан и спустил тетиву.
