когда вел своих воинов на бой с английскими завоевателями. Однако на дворе был не пятнадцатый, а двадцатый век. Вопль Имоджен всполошил детей, которых мамаши живо увели прочь, опасаясь неведомых катаклизмов. Водитель легковой машины, проезжавшей мимо, от неожиданности чуть не врезался в грузовик. Водитель грузовика отозвался о нем в самых крепких выражениях; тот не стерпел и полез в драку. Вокруг залаяли собаки. Все это происходило прямо перед бакалейной лавкой Мак-Грю. Хозяин, стоя на пороге, восхищенно поднял большой палец:
— Здорово, мисс!
Дугал сгорал от стыда и желал бы оказаться в тысяче миль отсюда. Он уже собирался обратиться в бегство, как вдруг Имоджеп ухватила его за рукав и прошептала:
— Поехали в Перт!
— Но я только что оттуда!
— И что же?
Полицейский признал, что его аргумент не имеет никакой силы; к тому же он был так раздосадован, что ухватился бы за любое предложение.
В Перте, пропустив стаканчик в баре у Каунти-Плэйс, они отправились на Нельсон-стрит. Имоджен позвонила в дверь дома номер 232. Дугал уже начинал с опаской спрашивать себя, в какую историю она собирается его снова втравить.
Им открыла незнакомая девушка; Имоджен обратилась к ней как к давней знакомой:
— Как дела, Мора?
— О, мисс Маккартри! Какой сюрприз! Но если вы хотели повидать моих родителей — вам не повезло: их нет дома.
— Нет, Мора, нам нужно поговорить именно с тобой. Это мистер Мак-Хантли, знакомься. Инспектор, разрешите представить Мору Траккер из Калландера. Можно войти?
— Пожалуйста.
Мора извинилась, что приглашает их на кухню, но объяснила, что здесь она — всего лишь горничная. Когда она заварила чай, без которого, как известно, серьезные разговоры невозможны. Имоджен наконец заговорила о цели их приезда.
— Мора, вы можете оказать нам большую услугу. Мистер Мак-Хантли — инспектор полиции. Он расследует убийство Хьюга Рестона. Вы наверняка об этом слыхали.
— Конечно, еще бы!
— Так вот, я хочу, чтобы вы откровенно и без смущения ответили на вопросы, которые я вам собираюсь задать.
— Но я не имею никакого отношения к этому преступлению!
— Успокойтесь, Мора, в этом никто не сомневается. Скажите, Мора, как себя чувствует ваш ребенок?
Вместо ответа девушка разрыдалась. Имоджен взволнованно прошептала:
— Неужели… он так и не появился на свет?
Девушка кивнула и, всхлипывая, пробормотала:
— Так, пожалуй, было лучше… поступить.
— Мора, кто был отцом ребенка?
— Мисс Маккартри, вы же знаете всех жителей Калландера, и вам это наверняка известно…
— Я хочу, чтобы вы повторили.
— Мистер Дермот Гленроутс.
Рыжеволосая шотландка победоносно подмигнула своему спутнику и продолжала:
— Миссис Гленроутс была в курсе дела?
— О, нет, мисс!
— А если бы была, что бы тогда, по-вашему, произошло?
— Не знаю. Наверное, что-то ужасное. Мистер Гленроутс очень боялся своей жены.
— Однако же, как мне кажется, мистер Гленроутс но окончательно с вами распрощался?
— Нет. Каждый месяц он передавал мне двадцать фунтов.
— Через кого?
— Через мистера Рестона.
Дермот Гленроутс был похож на большую мочалку, из которой выжали всю воду. Он то и дело говорил Дугалу:
— Только, ради Бога, не говорите Мэри!
На него было жалко смотреть. Он говорил сбивчиво, путаясь в собственных показаниях. Было ясно, что он всю жизнь чего-то боится. Боялся своих товарищей но колледжу, в первую очередь — Рестона. Потом стал бояться жены. Пытался спрятаться от своего страха у Моры, которая сжалилась над ним. И тут оказалось, что у Моры будет от него ребенок… В полной панике Дермот поведал обо всем Рестону. Тот пообещал помочь, но настал день, когда, связав Гленроутса по рукам и ногам, Рестон начал шантажировать его.
В ту ночь, когда Камбрэ ждал Джанет, он по просьбе Лидбурна вышел с ним на улицу, прихватив с собой револьвер — мясник все равно был слишком труслив, чтобы им воспользоваться. Когда они вышли на освещенное фонарем место, увидели шедшего им навстречу Рестона, только что беседовавшего с Ангусом. Парень к этому времени уже ушел. И тогда, подчинясь необъяснимой силе, которая, видимо, была результатом всех перенесенных им унижений, Гленроутс застрелил аптекаря. Мясник поначалу оцепенел от испуга, но быстро понял, что эта смерть ему на руку и встал на сторону ветеринара. Не сговариваясь, они оклеветали Ангуса, который вернулся на то место, услышав выстрел.
— А что, если бы Ангуса Камбрэ повесили за совершенное вами преступление?
— Тогда я об этом не думал. Я хотел поскорее отвести от себя подозрения.
Самым грустным, по мнению Дугала, было то, что Гленроутс говорил искренне.
Дугал Мак-Хантли выглядел не очень гордо, когда вошел в кабинет суперинтенданта доложить об окончании дела об убийстве Рестона и сообщить, что убийца — Дермот Гленроутс — и его сообщник Кит Лидбурн арестованы и заключены под стражу.
— Хорошо, когда карьера начинается с успеха, инспектор!
— Спасибо, сэр.
— Однако, согласитесь, что если бы вы с самого начала прислушивались к мнению мисс Маккартри…
— Это верно, сэр. С вашего позволения я поеду в Калландер поблагодарить ее.
В «Хайлендере «стоял ужасный шум. Все столики были заняты. За длинным столом в центре зала восседали Тед Булитт, Юэн Стоу, Джанет и Ангус Камбрэ, Вильям Мак-Грю, доктор Элскотт, Сэм Тайлер, Мак-Клостаг и, конечно, Имоджен Маккартри. Все они поднимали тосты за здоровье шотландцев — самую благородную нацию в мире. Сержант, забыв, что сам родился в Лоулэнде, кричал чуть ли не громче остальных. Праздновалась также и новая победа Имоджен Маккартри. Пришел и Фергюс Мак-Интайр со своей волынкой. Он с большим чувством играл «Энни Лори», и от этой нежной мелодии сердца присутствующих томно замирали, а Джанет даже обронила слезу в бокал своего супруга. Страшно фальшивя, но очень стараясь, Имоджен затянула «Цветок Данблэйна», и ей стали подпевать Тед и доктор Элскотт. К десяти часам вечера все, в том числе и Джанет, погрузились в сладкую эйфорию и считали, что небесное царство наверняка очень напоминает их родной Калландер, а точнее — «Хайлендер».
Как раз в этот момент в зале появился Дугал Мак-Хантли. Все устроили ему бурную овацию. Тронутый таким горячим приемом, он подошел к Имоджен и сказал:
— Мисс Маккартри, я хотел бы поблагодарить вас за…
Но не успел он договорить, как она вскочила на ноги, заключила его в объятия и звонко поцеловала. Затем усадила рядом с Мак-Клостагом и заставила выпить за шотландцев. Маргарет Булитт с неизменно мрачным выражением лица принесла бараньи ребрышки. Когда она ставила блюдо на стол, сержант от
