— Ну вот шо можно доверить женщине, а? — горестно спросил он. — Давила куру, давила — и сверзила весь котел. Плитку поломала. Кто так делает? Надо ж нежно давить!
— Чтобы нежно давить, — заметил Игорь, — надо иметь большие сильные руки.
— Как у Миши, — сказала Катя.
— Я вообще-то имел в виду — как у меня, — признался Игорь. — А у Миши — какие же это руки? Это гидравлические прессы.
В этот момент к их столу подошел какой-то седовласый господин, судя по бейджику — старший менеджер ресторанчика. С ним рядом семенил давешний метрдотель с видом мальчишки, нажаловавшегося папаше.
— Господа, — сказал седовласый по-английски, — Мартин мне сказал, что тут произошел конфликт.
— Первый раз слышим о каком-то конфликте, — спокойно ответил Игорь. — Мы заказали напитки и закуски, а потом к нам подошел этот молодой человек и стал выговаривать за то, что мы не заказали ланч.
— Он был прав, — сообщил седовласый. — В это время уже заказывают только ланч. Мартин поэтому вас и спрашивал. Получается, что вы его обманули.
— Мартин, — спросил Игорь метрдотеля, — мы при входе тебе разве что-то обещали?
Мартин открыл рот. Потом закрыл.
— Вот видите? — сказал Игорь седовласому. — Мы ему ничего не обещали.
— Значит, это Мартин виноват, — вынес вердикт седовласый. — Он должен был предупредить.
— Я их предупреждал, — пискнул Мартин, чувствуя, что его такая многообещающая карьера в Беверли-Хиллз летит ко всем чертям.
— Ну так увольте его к свиньям, — посоветовал Миша безразличным тоном. — Он все равно работать не умеет.
— Но вы должны есть ланч! — продолжал настаивать седовласый.
— Они тут точно все больные, — сказал Игорь Мише по-русски.
— А я предупреждал, — ответил тот.
— Вот это — что? — спросил Миша седовласого, показывая на чашку с почти допитым кофе и маленькую тарелочку с орешками.
— Это кофе с орешками, — твердо сказал тот, решив не поддаваться на провокации.
— Ничего подобного, — объяснил Миша. — Это мой ланч. В той стране, откуда я родом, все так ланчувают.
— Что за страна? — заинтересовался седовласый.
— Одесса, — объяснил Игорь. — Маленькое островное государство посреди Черного моря.
— Одесса — слышал, — признался седовласый. — Это подруга Мэтта Дэймона, мне внучка говорила.
— Слушай, — сказал Миша Игорю по-русски, — он меня уже конкретно утомил.
— Миша, не звени нервами, — предупредил Игорь. — Тебе еще Серхио по голове сегодня стучать, береги силы.
Седовласый стал о чем-то тихо переговариваться с Мартином.
— Я думаю, — строго сказал он Игорю после окончания переговоров, — что конфликт будет исчерпан, если вы извинитесь перед Мартином.
Мартин мелко-мелко закивал головой: ему хотелось, чтобы перед ним извинились. И чтобы его не уволили. И чтобы больно не били. Этот парень явно хотел слишком многого.
— Ох, я сейчас перед кем-то начну извиняться, — пообещал Миша и сжал ладонью левой руки кулак правой, отчего кулак громко и страшно захрустел.
— Я правильно понял, — быстро спросил Игорь седовласого, — что вы высказали явное презрение к национальным и культурным традициям этого уроженца островного государства Одесса?
И он указал на Мишу, который на лице тут же изобразил типичную еврейскую сиротку из пятого поколения биндюжников. Впрочем, страшно хрустеть пальцами он так и не перестал — на всякий случай.
— Как это? — удивился седовласый, который явно встревожился.
— Его народ издавна ланчует кофе с орешками — это не только культурная, но и религиозная традиция, — объяснил Игорь. — Вы же продемонстрировали презрение к тому, что они называют это ланчем, да и еще потребовали извинений перед этим кенгуру, который устроил нам скандал прямо во время еды. Это называется — расовая и религиозная нетерпимость, — громко сказал Игорь. — Я не знал, — почти проорал он, — что в современной Америке это возможно!
— Одесса! — взвизгнул Миша, произнеся это слово с американским акцентом. — Freedom!
— Freedom! — заорал Игорь.
Сергей, чтобы поддержать священную борьбу друзей за независимость от метрдотеля, начал колотить чашкой по блюдцу. Кира тихо смеялась в салфетку, Катя уже просто рыдала.
— Мои извинения, н-наши извинения, — забормотал вконец испугавшийся седовласый, который быстро-быстро стал пятиться назад, волоча за собой обалдевшего от всего этого Мартина.
Игорь вздохнул, отхлебнул кофейку и огляделся вокруг.
— А вообще, — признался он, — городок действительно симпатичный. Чистенько, окурки не валяются. Но я бы тут не стал селиться, нет. Это же город сумасшедших метрдотелей. Но я рад, что мы сюда заглянули. Хоть повеселились.
— Островное государство, — напомнил Миша и заржал.
— Да, хорошо получилось, — небрежно ответил Игорь, стараясь, чтобы его голос звучал неимоверно скромно, после чего снова отхлебнул кофейку.
— Эх, — размечтался он, — был бы я тут в конце одна тысяча восьмисотых. И было бы у меня в кармане тысяч пять долларов.
— Ну, — заметила Катя, — для тех времен это была огромная сумма.
— Зато купил бы весь будущий Беверли-Хиллз, — объяснил Игорь. — Ну, точнее, центральную его часть. Хотя, — задумчиво сказал он, — место ведь надежд не оправдало. Искали тут нефть, искали — так ни черта и не нашли.
— Полный облом, — согласился Сергей. — Вместо этого построили город — ни уму ни сердцу. Даже пообедать нормально нельзя.
— Пошли отсюда, — скомандовал Игорь, вставая и бросая деньги на стол.
— Пошли, — согласился Миша, отодвигая стул. — У вас же время еще есть? Сейчас скатаемся на одну площадочку — весь Лос-Анджелес оттуда видно. А потом пообедаем в одном хорошем месте.
К площадочке Миша ехал быстро, так что компании осмотреться особо не удалось. Наконец они остановились где-то на холме, поставили машины и пошли вслед за Мишей, который вывел их прямо к краю обрыва.
— Красота, — сказала Катя, во все глаза глядя на Лос-Анджелес, лежащий прямо перед ними.
— Вот он, побратим нашего Еревана, — сказал Игорь.
— Да ладно тебе, — засмеялся Сергей.
— Серьезно, — ответил Игорь. — Побратим. Официальный. Так что этот город мне близок.
— Ну, — язвительно сказал Сергей, — если учесть, что ты родился и вырос в Москве, побратим Еревана тебе должен быть — ближе некуда.
— Да что ты понимаешь в голосе крови, — вздохнул Игорь.
— Что-то этот Город Ангелов какой-то маленький, — заметил Сергей, меняя тему. — Ну, в смысле низкорослый, — поправился он. — По сравнению с Нью-Йорком, где всё стоит, здесь — прям сплошная одноэтажная Америка. Кое-где, конечно, какие-то большие дома торчат, но в основном — ровный слой маленьких домишек.
— Смотрите, какая усадьба шикарная, — сказала Кира, показывая рукой куда-то влево.
И действительно, там, где обрыв подковообразно возвышался над городом, стояла здоровенная вилла. Даже и не вилла, а целая усадьба в три этажа, с большим участком, двумя бассейнами и прочими радостями
