раз — первую. Тогда все восстановится.
— Ну, к народным средствам многие пытаются прибегать, — заметил Игорь, в свою очередь прихлебывая кофе. — Но я бы тебе рекомендовал пользоваться рецептами классической медицины. Это я тебе как врач-офтальмолог говорю.
— А они чего лечат, кофтальмологи эти? — спросил Бэрри.
— Душу человеческую, — кротко ответил Игорь и поджал губы. — Ведь глаза — они зеркало души.
— Привет всей честной компании! — вдруг раздался трубный голос Миши, и этот хороший и очень большой человек плюхнулся на диванчик рядом с Сергеем.
— О-о-о-о-о, Миша! — обрадовались все присутствующие, за исключением Бэрри.
— Как доехал? — поинтересовался Игорь.
— Да утомился я весь, — вздохнул Миша. — Шоссейка свободная, ехать скучно, разогнаться — не разгонишься из-за этих полицаев. Начал сам себе анекдоты травить, а их по второму разу слушать неинтересно.
— А радио? — спросил Сергей.
— Та шо то радио, — махнул рукой Миша. — То болтают не по-нашему, то поют по-ихнему. Расстройство одно.
— Ну, ты все-таки доехал, — сказал Игорь, — а это главное. Какие планы?
— Сначала надо кофейцу дерябнуть, — сказал Миша, махнув официантке. — Один кофейничек. И булочек слопать десяточек. После этого делайте со мной шо хотите.
— Мы хотели после обеда на дамбу Гувера скататься, — доложил Игорь.
— А когда у нас обед? — встревожился Миша.
— Сейчас, — ответил Игорь. — Времени уже почти час. Это мы обедаем.
— Тогда я себе возьму тарелочку ребрышков, — рассудительно сказал Миша, — и тоже готов считать это обедом.
— А я, — встрял Бэрри, — гамбургерца возьму. И тоже пусть будет обед. Ведь в дороге всегда можно пополдничать. И с собой взять.
Миша вопросительно посмотрел на Бэрри. Эту физиономию он видел первый раз в жизни, а Бэрри ему никто не догадался представить.
— Это Бэрри, — сказала Катя Мише. — Наш enfant terrible.
— Да ладно тебе, Ксюх, — неожиданно зарделся Бэрри, который эту французскую фразу явно принял за что-то другое. — Друг, просто друг. Ну и типа ангел-хранитель.
— Да уж, — не удержалась Катя, — тот еще ангелочек.
— Бэрримор, — сказал Бэрри, протягивая Мише свою пухлую ручку. — Сокращенно Бэрри.
Миша очень осторожно ее пожал.
— Бэрри — а как фамилия? — поинтересовался Миша.
— Да просто Бэрри, — сказал Бэрри. — Это мой литературный псевдоним.
— А ты типа писатель? — удивился Миша.
— Еще какой, — сказала Катя. — Пишет романы о потреблении электричества в Калифорнии.
— Полезное дело, — согласился Миша, утаскивая булочку у Сергея. — Тут об одном моем доме целую поэму можно написать. Тяпа как начнет приборы везде включать и не выключать, так счетчик тут же из шкафа вываливается от вращения. Сколько раз говорил — экономишнее надо быть, экономишнее. А она как повключает, так у нас везде Рождество в сентябре. Куда столько света-то? Это ж всю пылищу видно. Зачем подставляться?
В этот момент Мише принесли заказанные ребрышки и целый термос-кофейник. Бэрри при этом получил свой гамбургер.
— Эй, — встревожился Миша, увидев Бэррин заказ. — А ты чего не овсянку жуешь? Назвался Бэрримор — жуй овсянку. Иначе какой ты Бэрримор? Обман один.
Бэрри онемел. Такой подставы он не ожидал. Потом, кто его, Мишу, знает! Вон он какой здоровый. А вдруг отнимет бургер и действительно заставит жрать овсянку?
Все это вихрем пронеслось у Бэрри по лицу, и Игорю его стало жалко.
— Мих, все нормально, — сказал Игорь. — Мы же этот завтрак назвали обедом. На завтрак Бэрри наверняка ел овсянку. Да, Бэрри?
— Да, типа того, — осторожно ответил Бэрри, избегая смотреть на Мишу.
Миша некоторое время смотрел на Бэрри якобы тяжелым взглядом — он, разумеется, просто прикалывался, — но потом занялся своими ребрышками. Бэрри облегченно вздохнул и начал хомячить свой бургер, всякий раз замирая, когда Миша на него вдруг посматривал.
После обеда компания засобиралась на дамбу Гувера. Даже Бэрри засобирался, хотя его с собой, в общем-то, никто не приглашал.
— Как поедем-то? — спросил Игорь Мишу. — Нас же шестеро. В одну машину не влезем.
— Это смотря в какую машину, — важно ответил Миша. — В мой сарайчик семь человек сейчас пакуется, я дополнительные сиденья сзади поставил — специально для мешпухи.
— А, точно, — обрадовался Игорь. — У «Круизера» же в комплекте еще два задних сиденья есть. У меня приятель в Москве их коллекционирует. У него их штук восемь уже.
— Как это коллекционирует? — удивился Миша. — Зачем?
— Да это, в общем-то, само собой получается, — объяснил Игорь. — У нас же эти джипы прут по- черному. Он «Круизер» покупает, дополнительные сиденья приносит домой, чтобы багажник освободить, а машину через некоторое время воруют. Он новую на страховку покупает, сиденья приносит домой — ее опять воруют. В общем, уже целый склад на балконе. А другую покупать не хочет, ему «Круизер» нравится.
— Как там у вас все непросто-то, — удивился Миша.
— Ну да, не соскучишься, — согласился Игорь.
Через некоторое время компания загрузилась в Мишин «Круизер». Бэрри посадили на переднее сиденье, чтобы Миша его контролировал и обезвреживал, девушки с Игорем сели на второе сиденье, а Сергею пришлось примоститься на приставном сиденье в багажнике.
До дамбы они действительно добрались за сорок минут — Миша всю дорогу развлекал их отличными одесскими анекдотами, над которыми с большим удовольствием смеялся и сам.
— Ну вот, а ты говорил, что неинтересно самому себе анекдоты рассказывать, — заметил Игорь, отсмеявшись над очередной хохмой.
— Та я не знаю, как так получается, — ответил Миша, нервно крутя баранку. — Вот сам себе рассказываешь — не смешно. А другим когда рассказываешь — смешно.
— Это эффект меня, — важно заметил Бэрри, который над Мишиными анекдотами не смеялся — до него не доходило. — Мне в одной компашке говорили, что когда я с ними — все время ржачка.
— Странно, тогда почему меня-то все время плакать тянет? — негромко спросила Катя.
— Это, Ксюх, от счастья, — торжественно ответил Бэрри, который все услышал. — От счастья тоже плачут.
— Вот она, — сказал Миша, когда они вынырнули из горного серпантина к какому-то каналу. — Вон ваша плотинка.
Ребята посмотрели вперед — и действительно, там виднелось совершенно грандиозное сооружение.
— Во, блин, Братская ГЭС, — восхищенно сказал Бэрри.
— А ты что, тут ни разу не был, что ли? — удивился Миша. — Катя говорила, что ты же в Эл-Эй живешь.
— Не был, — признался Бэрри. — Меня из Вегаса не брали никогда. Говорили, что слишком величественное сооружение, аж описаться можно.
Миша подозрительно посмотрел на Бэрри.
— Только не в машине, — предупредил он.
— Да что я, ребенок, что ли? — обиделся Бэрри. — Это они образно. В смысле, обосраться, какой вид обалденный.
