выигрыш — пополам. Ну и долбануло им порядка лимона — один аж чуть фишку не проглотил от неожиданности.
— И что им — лимон не дали?
— Да фиг им зеленый, а не лимон, — сказал Миша, в волнении прихлебывая виски. — Сорок процентов, как обычно, налоги. Потом выдали какую-то мелочишку, а остальное — открыли счета в Вегасе, которые можно использовать только в Вегасе. Точнее, только в этом казино. Ну то есть селись, оттягивайся, играй, но в строго отведенных границах. А сумму, дескать, будут выплачивать постепенно. Понемножку ежемесячно.
— Облом, — сказал Сергей. — С такой системой даже и выигрывать не захочешь.
— Во-во, — согласился Миша. — Главное, дома-то их сначала обласкали со страшной силой — мол, добытчики и все такое. Одному даже в первый раз в жизни сделали… ну, в общем, раньше ему этого не делали. А денег-то реально почти нет. Жены их начали пилить. Мужики не выдержали, опять собрались и снова рванули в Вегас — ну, типа, раз деньги все равно на местном счету, значит, можно попробовать еще выиграть. Поселились в люксе, оттягивались там по полной, потом такие все из себя гордые пошли играть. Ну, в общем, за пару дней весь счет и опустошили. Им еще и насчитали за все с каким-то коэффициентом — мол, так полагается, когда счет с выигрыша. Вернулись домой, короче говоря, под ноль. Еще и своих денег просиропили.
— Теперь тому парню уже никогда не сделают то, что ему раньше не делали, а потом сделали один раз, — глубокомысленно сказал Бэрри, разглядывая свой бокал.
— Точняк, — согласился Миша. — Теперь ему ничего не светит. Вегас ему тоже теперь конкретно не светит больше никогда в жизни.
— Какие ты страсти рассказываешь, — аж поежился Сергей.
— Так ты утешился? — спросил Миша. — Все ж для тебя. Все для победы.
— Утешился, — вздохнул Сергей.
Катя тоже вздохнула.
Глядя на них, вздохнул и Бэрри. Но неудачно — он в этот момент тянул из трубочки вискарь, поэтому поперхнулся, закашлялся, трубочка согнулась, выскочила изо рта и полетела куда-то в сторону Миши, после чего Бэрри задел рукой бокал и опрокинул его себе на штаны.
— Ну, брат, — осуждающе сказал Миша, — с алкоголем-то надо аккуратнее.
С этими словами этот большой и очень добрый человек поднял бокал приятеля и отлил туда из своего бокала примерно половину — компенсировать потери. После этого Миша взял бокал, принесенный Сергею, и из него вылил содержимое в свой бокал — тоже компенсировать потери, так как Сергей еще и предыдущий бокал выпил только наполовину.
— Катюш, а пойдем к танцующим фонтанам сходим? — предложил Сергей подруге, чувствуя, что настроение у нее упало ниже плинтуса.
— Пойдем, — безразлично ответила Катя.
Ей явно было все равно, что сейчас делать: сидеть в баре, идти к фонтанам, кормить тигров или вышивать крестиком. Ничто ее не радовало.
— Да ну их, эти фонтаны, — презрительно сказал Миша, быстро уговаривая свою порцию и приступая к стакану, предназначенному для Кати. — Чо там смотреть? Ну, фонтанируют. Ну, под музыку. Ну, светом играются. Я, может, тоже фонтанирую под музыку. Я, между прочим, так фонтанирую, что тут никакой музыки уже не надо. И света тоже. Меня в темноте надо смотреть — я таинственный тогда очень становлюсь.
— Я тоже ща не могу к фонтанам, — признался Бэрри, разглядывая свои брюки. — Штанцы все в вискаре. Народ подумает, что я вискарем опысался. Мне сейчас нужно какое-нибудь темное заведение и чтобы Миха таинственно фонтанировал. А вот когда штанцы просохнут, тогда можно и выйти из тени. Но это через часок, не раньше. Вот если бы у меня грипп был с температурой под сорок — тогда бы минут за пятнадцать высохли. Но нету у меня гриппа, уж извиняйте.
Тут Сергей понял, что еще десять минут в этой компании, и у него окончательно уплывут мозги куда- нибудь в сторону — долго выносить Бэрри было явно невозможно. Катя тоже не горела желанием оставаться, поэтому они встали и отправились в сторону отеля «Белладжио».
На улице на обоих снова нахлынула тоска-злодейка. Вокруг шумел ночной Вегас, навстречу шли веселые люди, предвкушавшие развлечений или уже вкусившие развлечений, а Сергей с Катей шли, понурив головы, и думали свою горькую думу. Причем примерно одинаковую.
— Кать, — спросил Сергей, взяв девушку под руку, — ну, может, мы что-нибудь придумаем? Ты же действительно не думала, что я вдруг выиграю двенадцать миллионов?
— Сереж, ну что ты как маленький? — сказала Катя. — При чем тут эти дурацкие миллионы? Да плевать я на них хотела — дурные деньги все равно до добра не доводят. Неужели ты не понимаешь, что дело не в каких-то там миллионах? Ну не миллионами это решается.
— Согласен, — ответил Сергей. — Да я так, это же типа просто как игра…
— Что-то мне эта игра все настроение испортила, — призналась Катя. — Осталось же буквально три дня. И все.
У Кати вдруг задрожали губы, и она отвернулась в сторону, продолжая идти в сторону «Белладжио».
— Катюш, ну я же тоже не хочу, чтобы мы расставались, — быстро сказал Сергей. — Я тоже пытаюсь что-нибудь придумать. Может, ты все-таки сможешь вернуться в Россию?
— Да какая, к черту, Россия? — вздохнула Катя. — В моем городке из всех парней-одноклассников осталось меньше трети. Кто от пьянства помер, кто сидит, кого убили. Да и с девчонками — похожая картина. Я в последний приезд как про это узнала — больше туда и не езжу вовсе. Незачем мне туда ездить.
— Так я же тебе в Москву предлагаю. Маськва-матушка. У меня хорошая квартира.
— Да ну, Москва твоя… Знаю я эту Москву. Туда-сюда носятся дикие толпы злых людей с бешеными глазами, вонючий воздух, и все стоит на порядок дороже, чем вообще должно стоить. Что там делать?
— Ну, спорить не буду, — согласился Сергей, — я и сам наши нынешние Лужки не сильно люблю. Но зато там жизнь крутится, работа есть. Дела наладим — может, и рванем обратно. То есть сюда.
— Сереж, как ты себе это представляешь? — спросила Катя, повернув голову и посмотрев Сергею прямо в глаза. — Мы с тобой знакомы чуть больше недели. Кататься по побережью и оттягиваться в Вегасе — это одно. А вот жить вместе — это совершенно другое. Причем ты это и сам прекрасно знаешь, раз был женат. Если я поеду в Москву, у меня там не будет ни работы, ни друзей. Сидеть у тебя на шее и не иметь вообще путей к отступлению — это точно не для меня. Здесь у меня — работа, друзья, более или менее устойчивый статус. И жить здесь — достаточно спокойно. Конечно, своих проблем хватает, но здесь нет того, что меня сильно доставало дома. Я себя здесь чувствую очень спокойно. Понимаешь? Спокойно.
Сергей вздохнул. Как ни крути, Катя была права.
— А почему ты не можешь приехать сюда? — спросила Катя. — Ты же сам говорил, что работаешь дома через Интернет. Будешь также сидеть дома и работать через Интернет — какая разница?
— Так-то оно так, — ответил Сергей, — но, понимаешь, все равно периодически нужно живое присутствие. Просто позарез. Как только куда-то уезжаешь, потихоньку начинают рваться ниточки и не восстанавливаются. Дома-то они тоже рвутся, но тут же появляются новые. А как отползаешь — потихоньку все начинает теряться. У меня проект, который кормит последние два года, появился только потому, что я вовремя встретился и пообщался с одним очень ценным человеком. Ни через какую почту или телефон это было не решить — со мной бы просто не стали на эту тему общаться. В России очень многие вещи решаются именно через живое общение. Ну и сейчас — я говорил, что намечается новый большой проект, по поводу которого тоже надо неоднократно встречаться и общаться. Так что не могу я уезжать. Уеду — что я буду делать без работы? Опять проходить путь, который оттоптал за десять лет? Да стар я уже для всего этого, статус терять не хочется. Да и как я перед тобой буду выглядеть, если начну опять сначала все рыть?
— Ну, вот видишь, — сказала Катя как-то неожиданно спокойно. — Вот и получается, что все решено. Пара недель праздника, после чего начинаются суровые будни. Будешь мне писать открытки. По аське.
— Кать, ну это же неправильно, — жалобно сказал Сергей. — Ну не хочу я с тобой просто так
