можем снять дом у залива Мэн, — думала Джилли, — будем ловить крабов, покупать новые популярные романы и просто смотреть на океан. А кто будет готовить этих крабов?' Она, например, не имеет ни малейшего желания предавать смерти этих маленьких уродцев. Она не хочет, когда умрет и попадет в чистилище, обнаружить перед собой хор крабов с крылышками, которые, обвиняя, будут тыкать в нее своими клешнями. Может, лучше они будут питаться рыбой? Их приносят уже мертвыми. Какой-нибудь макрели не хватает величия крабов, но моральная проблема была бы решена.
— Мама, — толкнула ее в спину Лаурин, — они назвали твое имя!
— Что? — спросила Джилли, пытаясь выкинуть всю эту чепуху из головы.
— Ты победила!
— Я?
Все сидевшие вместе с ней за столиком встали и начали аплодировать. Даже Ал Сильвер захлопал в ладоши. Он думал о своем рейтинге.
— Я победила, я победила, я действительно победила! — повторяла Джилли, идя к сцене.
Она обняла обеими руками статуэтку, которую ей вручили.
— Это так неожиданно! — сказала она. — Я никогда не думала, что завоюю такую награду. Ну, честно говоря, первый год или два я надеялась. Но после десяти лет это действительно потрясение. Мне выпало счастье работать с замечательными людьми. — Она перечислила почти всех, кто работал с ней, упомянула своего парикмахера, гримеров, охранников. — И иметь самого лучшего в мире друга, Кэтрин Вудс, которая к тому же и мой агент, но больше всего я хочу поблагодарить мою дочь Лаурин, самого замечательного для меня человека!
Она уже собиралась сойти со сцены, когда ей в голову пришла мысль, что сейчас ее видят миллионы зрителей благодаря чуду телевидения. Она вернулась к микрофону.
— Гектор, это послание тебе. Я беременна. Это твой ребенок. Позвони мне. Я думаю, нам надо поговорить. — Она уже повернулась, но вспомнила еще кое-что. — Между прочим, я люблю тебя.
Ошеломленная публика сидела, не двигаясь, а Джилли сошла со сцены и спокойно вернулась на свое место.
Гектор был в Нью-Йорке. Ему не хотелось ехать в Нью-Йорк, но в это время он каждый год читал небольшой курс лекций. Тем более, что его агент напомнил, что гонорар за эти лекции уже получен и истрачен. Нью-Йорк большой город, подчеркнул агент, и вполне можно избежать встречи с некой рыжей женщиной, если действительно не хочешь видеть ее.
После лекции в Колумбийском университете Гектор возвращался в свой отель. У телефонистки он выяснил, нет ли для него каких-либо посланий. Их оказалось довольно много. Гектор быстро рассортировал их по степени важности и первый звонок сделал своему двенадцатилетнему сыну.
— Привет, папа, — сказал Майкл. — Ты знаешь, что у тебя будет ребенок?
— Что? — смутился Гектор. — О чем ты говоришь?
— Какая-то рыжая дама при вручении премий Эмми объявила, что ты ее обрюхатил. Она получила премию за лучшую женскую роль. Что же это происходит, пала?
— Я не знаю, Майк. Как только выясню, я тебе расскажу.
Он выбежал из отеля, чтобы поймать такси. Вскоре он стоял перед домом, где жила Джилли, в Сентрал Парке. Он вошел в подъезд, абсолютно не зная, что скажет ей. Он даже не был уверен, сердится ли он на Джилли, или потрясен известием о ребенке, или просто напуган. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, насколько он растерян. Он был уверен, что все знают, что он — это тот Гектор, который несет ответственность за то, что случилось с Джилли Чарльз.
— Могу я помочь вам? — спросил консьерж.
— Миссис Чарльз.
— А кто ее спрашивает?
— Гектор.
Наверное, это было его воображение, но ему показалось, что консьерж ухмыльнулся.
— Гектор, — повторил консьерж.
В эту минуту в холл вошла очень старая дама в сопровождении сиделки. Гектор был уверен, что старая дама и сиделка обменялись взглядами. Наверное, они подумали: 'Это тот Гектор, который заделывает детей актрисам 'мыльных опер', а потом бросает их'.
— Извините, — сказал консьерж, — но телефон не отвечает.
— Может, вы знаете, где миссис Чарльз?
— Нет, сэр.
Упавший духом Гектор вышел в полном смятении. Ему необходимо поговорить с Джилли, но он не хочет ждать у ее дверей, когда она вернется домой.
— Такси! — закричал он.
Машина затормозила, и он сел в нее.
— Куда поедем? — спросил шофер.
— На ближайшую телевизионную студию.
— Я сваляла дурака, — сказала Джилли, лежа на диване. — Единственный момент моей славы, а я все разрушила.
Они приехали в квартиру Кэтрин. Джилли проголодалась и хотела избавиться от фотографов, не отстававших от нее.
— Я уверена, что он позвонит, — сказала Кэтрин, готовя кофе.
— Ты смеешься надо мной? Гектор никогда не позвонит мне после того, что я выкинула. Он ненавидит рекламу, он очень замкнутый человек. Мне еще повезет, если Гектор не подаст на меня в суд.
— Проверь-ка свой автоответчик, — посоветовала Кэтрин.
— Не могу. Лаурин, позвони ты.
— Хорошо, — отозвалась Лаурин, подошла к телефону и набрала номер.
— А что сейчас по телевизору? — поинтересовалась Тини, включила телевизор и принялась быстренько просматривать все шесть каналов. — Новости, спорт, новости, а вот, смотрите, Кэт Келли комментирует присуждение премий Эмми.
— Я не хочу это видеть, — простонала Джилли.
— У нас миллион посланий, — доложила Лаурин. — Звонила бабушка Чарльз и пожаловалась, что ее исключат из сельского клуба. Папа звонил и сказал, что его товарищи по команде смеются над ним. Бабушка Джин звонила, сказала, что воспитывала тебя не для того, чтобы ты так себя вела, ты ее очень разочаровала.
— Замечательно, — пробормотала Джилли. — Моя собственная мать проклинает меня.
— А вот и ты, — сказала Кэтрин, когда на экране телевизора появилась Джилли.
Они вновь прослушали ее коротенькую речь.
— Во всяком случае, выглядишь ты великолепно, — заметила Кэтрин.
Джилли швырнула в нее подушечкой для иголок.
На экране возникла Кэт Кэлли.
— Мы все должны согласиться, — начала она, — что Джилли Чарльз продемонстрировала нам самое интересное выступление за всю историю присуждения этих наград, но неизвестно, когда и чем закончится эта история. У нас здесь в эфире гость, который хочет кое-что сказать по этому поводу.
— Звонила мать Тини из Парижа, — продолжала докладывать Лаурин. — Она хотела бы знать, зачем ты продолжаешь спать с мужчинами, когда известно, что из этого может выйти.
— Лаурин, брось трубку! — закричала Джилли. — Гектор на экране!
Они сели на диван и впились в экран.
— Я вообще-то человек сдержанный, — начал Гектор, застенчиво улыбаясь, — но после того, как я получил твое послание, Джилли, я решил соответствовать тебе.
— Ну разве он не замечательно выглядит на экране? — спросила Джилли.
— Твое выступление, конечно, смутило меня, но когда я разобрался в своих чувствах, то понял, что счастлив как никогда. Я всегда был влюблен в тебя, но никогда не думал, что ты чувствуешь то же. Теперь,
