расследование так, как считает нужным. Но предупреди его также,— он смущенно улыбнулся,— что данное решение может быть отменено в любую минуту.
Тирен и Бурье практически одновременно взялись за ложечки для пудинга и, заметив это, рассмеялись. Тирен продолжал:
— Передай начальнику секретного отдела вашего министерства иностранных дел, чтобы он позвонил мне, а также написал на мое имя аргументированное письмо по данному вопросу. Кроме того, разумеется, потребуется также и личная встреча. Мы все уладим, Ален, однако на это уйдет несколько дней.— Он бросил взгляд на часы.— Если он сможет, пусть позвонит мне около трех, составит письмо и приедет ко мне, скажем, где-нибудь в полпятого. Я со своей стороны обещаю действовать так же быстро.
Бурье взглянул на него с благодарностью:
— А теперь… скажи, это будет очень грубым нарушением, если я здесь, сейчас, под твоим наблюдением ознакомлюсь немного подробнее вот с этим?
Он сунул руку в правый карман пиджака и вытащил бумажник, записную книжку в черном кожаном переплете и ежедневник; все они были украшены роскошной золотой монограммой. Положив их на стол, он пододвинул кучку к Тирену.
— Все это нашли у Вульфа во внутренних карманах. Клянусь святой девой, в них еще никто не заглядывал — ни в бумажник, ни, тем более, в записные книжки. Когда я объяснил причину комиссару Леружу, у него был такой вид, как будто он сомневается в моих умственных способностях. «В таком случае, вполне ли вы уверены,— спросил он и скривился так, будто только что разжевал лимон,— что мы имеем право на вскрытие трупа?»
Тирен рассмеялся, представив себе гримасу комиссара.
— Ну что ж, давай попробуем принять какое-нибудь решение.
Он взял бумажник и бегло осмотрел его содержимое. Никаких государственных секретов здесь, по- видимому, не было. Он с уважением покосился на стопку кредитных карточек, имеющих ход в различных странах мира, с удовлетворением отметив при этом, что во всех Вульф фигурирует как частное лицо. Далее шла пачка визитных карточек Вульфа, чековая книжка с изрядной суммой, несколько почтовых марок, пара фотографий молодых красивых женщин, одна из них — с номером телефона на обратной стороне, водительское удостоверение, деньги и каталог вин.— Тирен вынул записную книжку, переписал номер телефона с фотографии женщины и протянул бумажник Бурье.
— Можешь оставить его у себя, если считаешь, что он пригодится.— Полистав записную книжку, он нашел, что и на ней вряд ли стоит ставить штамп «Совершенно секретно». Ее он также отдал Бурье со словами:
— А это тебе пригодится на случай, если захочешь составить картотеку его знакомств.
Наконец, настала очередь ежедневника. Вульф делал в нем кое-какие пометки о времени своих деловых и частных встреч, а также относительно людей, с кем он встречался; записей было много, однако большинство касалось свиданий в Париже или Лионе. На апрель, по-видимому, планировалась поездка в Стокгольм, и едва ли не весь месяц был расписан по дням. Одна неделя в августе имела пометку «Утиная охота/Ш. д. В-монт». Тирен внимательно просмотрел перечень недавних мероприятий — визиты, приемы, посещения театров, выступления с докладами,— и тех, что планировались на ближайшие дни. Все это время у Вульфа было почти полностью расписано: четверг занят весь, пятница — немногим легче: заседание в ОЭСР в первой половине дня, обед в министерстве торговли, вечером — театр; в пометке значилось: «Театр «Феникс», Б 131820». В два последующих дня — по вполне понятным причинам — напряжение немного спадало. На вчерашний день — вторник — было записано: «Дейта Син.», прием, 20,00». Днем раньше стояла пометка: «Георг V», время указано не было.
Тирен размышлял. По-видимому, запись «Георг V» означала название шикарного отеля, расположенного невдалеке от Елисейских полей; он вспомнил, что именно этот отель был избран шведской делегацией из «Дейта Синхроник» в качестве резиденции на время пребывания в Париже. Так что же, значит, Вульф встречался с ними в понедельник? В таком случае для чего? Однако уже в следующий момент он пришел к выводу, что скорее всего дело обстояло по-другому. Ведь в самом начале приема все они приняли его за хозяина дома, и объяснялось это просто-напросто тем, что никто из них никогда прежде не встречался с Вульфом и не знал, как он выглядит. О том, что он, Тирен, лишь замещает на этом приеме Вульфа, они узнали только из его небольшой вступительной речи. Кроме того, во всех других записях непременно было указано время, здесь — нет. Быть может, Вульф сделал эту пометку, чтобы не забыть, в каком отеле расположились шведы? Это было как будто более похоже на истину. Во всяком случае, в понедельник они уже жили там, а быть может, приехали и в воскресенье. И в том, что Вульф на всякий случай записал название гостиницы, чтобы при возникновении каких-либо непредвиденных обстоятельств иметь возможность заранее предупредить своих гостей об изменении планов, не было ничего необычного. С другой стороны, тогда было бы логично записать также и название отеля, в котором остановились японцы. Тирен задумался. Вот если бы знать, в каком отеле они поселились. К сожалению, он этого не знал.
Бурье осторожно кашлянул. Он уже покончил со сливочным кремом, отложил ложечку и, аккуратно свернув, положил салфетку возле стоящей перед ним тарелки.
— Ты размышляешь,— вкрадчивым тоном начал он,— можно ли доверить такой важный документ, как ежедневник, посторонним лицам? Что ж, я тебя вполне понимаю.
Тирен натянуто улыбнулся и, заметив, что Бурье уже разделался с десертом, сделал знак официанту, что наступил момент подавать кофе — разлитый в крошечные чашечки черный, чрезвычайно крепкий, покрытый ароматной пенкой эспрессо.
— На самом деле я думал сейчас совсем о другом,— сказал он.— Просто там есть одна обрывочная и не вполне понятная мне запись, которая тем не менее, я не сомневаюсь, имеет самое безобидное логическое объяснение.
Он протянул комиссару книжицу, показал запись и объяснил ход своих мыслей.
— Но вообще-то ты прав,— сказал он,— я действительно сомневаюсь, стоит ли знакомить тебя с содержимым этого ежедневника. Ведь в принципе это запись всех дел и поступков шведского дипломата почти за весь последний год. С кем он встречался, где, когда. И я даже сам не знаю, что кроется за всеми этими записями — быть может, Вульф как-то зашифровывал их. К примеру, что означает «Утиная охота»? Может, это зашифрованное сообщение о намеченной встрече с миссис Тэтчер для переговоров по поводу торговых интересов Швеции в связи с решением соединить Англию и Францию системой мостов и тоннелей. Или о заключении двустороннего торгового соглашения с Францией о поставках шведской свинины, говядины и масла во французские отели? Действительно, почему бы и нет? Тогда в эту картину прекрасно вписывается и «Георг V». Или же за этим кроется новый договор между Швецией и Францией о двойном налогообложении и исключениях из него для особо высокопоставленных лиц из высших политических сфер соответствующей страны, естественно, при условии, что взаимоотношения обеих сторон останутся на прежнем уровне.
Бурье внимательно слушал его; круглое лицо комиссара сияло улыбкой; казалось, еще немного, и он расхохочется.
— Таким образом,— продолжал Тирен,— я думаю, что будет лучше, если я оставлю ежедневник у себя, отвезу в посольство и запру в свой сейф. Однако, если только вы придете к заключению, что там имеется пометка о каком-то определенном дне или же определенном событии, и захотите удостовериться в этом, вы всегда сможете обратиться ко мне и рассчитывать на мою абсолютную откровенность.
Умолкнув, он улыбнулся Бурье, как улыбаются лишь старые, добрые друзья, прекрасно знающие и понимающие друг друга.
Ответом ему было добродушное ворчание комиссара и полный доверия взгляд. Откинувшись на спинки кресел, они молча наблюдали за официантом, который принес кофе и поставил перед каждым из них чашечки. Кроме этого на столе появилось блюдо с яблочным пирогом. Внезапно Бурье полез в левый карман пиджака и извлек несколько предметов, которые тут же разложил на столе перед Тиреном.
— Извини, дружище,— сказал он, — не успел найти подходящую упаковку. Передаю это тебе, не требуя расписки; надеюсь, ты сам сумеешь решить, кому это следует передать. Здесь не хватает, правда, одной вещи,— добавил он,— ключей от машины. Но их мы пока что оставим у себя.
На столе лежали часы советника Вульфа с золотым браслетом и связка ключей; Тирен сразу же узнал
