– Как жестоко с вашей стороны отказывать мне в праве использовать собственный голос, когда это одна из немногих моих составляющих, которая работает нормально. – Прежде чем мисс Абигейл успела решить, нет ли здесь какой-нибудь непристойности, он продолжил: – Не уходите. Я просто хочу немного поболтать с вами.
Она заколебалась и потом, сама удивляясь, зачем остается, села в кресло-качалку. Она элегантно пригубила лимонад, а Джесси, томимый жаждой, втянул напиток сквозь рогоз и потом довольно проурчал:
– Это почти так же хорошо, как пиво.
– Не могу сравнить. – Конечно, он так и предполагал.
– Приходил доктор Догерти, пока вас не было.
– И как он нашел ваше состояние?
– Намного лучше, чем ожидал. – Она подняла свой стакан, но не глаза. – Он сказал, что я обязан поблагодарить вас за спасение своей жизни, – продолжал Джесси.
– А вы что думаете? – с вызовом спросила мисс Абигейл.
– Я еще не решил, – ответил он. – Что же вам пришлось делать, чтобы спасти меня? Мне любопытно.
– Не так много. Припарка здесь, компресс там.
– К чему такая скромность, мисс Абигейл? Я знаю, ведь, чтобы вылечить меня, нужно было не просто погладить меня по головке. У меня возникает вполне естественный интерес, как вам удалось не дать моей туше сгнить.
Мисс Абигейл непроизвольно стала изучать два своих покалеченных пальца, потирая большим пальцем маленькие болячки, и не заметила, что Джесси следит за ней.
– Мне пришлось мало что делать. Вы – сильный и здоровый, и пуля не причинила вам большого вреда, вот и все.
– Мы с доктором удивлялись, как вам удалось кормить меня. Я слышал, вы говорили, что я ел – вы ссылались на это сегодня не один раз. Как может есть человек, находящийся без сознания?
– Хорошо, я расскажу вам. Я кормила вас при помощи стебля рогоза, через который вы пьете. Мне пришлось вставлять его вам в рот. Именно поэтому у вас и болело так сильно горло, когда вы в первый раз проснулись.
Джесси опять заметил как мисс Абигейл рассеянно потирает фаланги пальцев и начал складывать два и два.
– Вы говорите, что клали еду и лекарства ложкой в это маленькое отверстие?
Под градом вопросов мисс Абигейл чувствовала себя очень неуютно. Потом, внезапно поняв, что Джесси не сводит глаз с ее болячек, она спрятала руку в складках юбки.
– Я не накладывала их ложкой. Я вдувала их, – нетерпеливо выложила она.
– Изо рта в рот, мисс Абигейл? – удивленно спросил он.
– Изо рта в рот, мистер Камерон, – ответила она, избегая его глаз.
– Да будь я проклят.
– Да, вполне возможно, но будьте добры воздерживаться от подобных выражений в моем присутствии.
– И именно так вы и укололись о мои усы? Из-за этой коротенькой, крохотной соломки? Мне кажется, что ее надо было отрезать подлиннее.
Чувствуя как краснеет, мисс Абигейл вскочила с кресла, но Джесси был еще быстрее. Он потянулся, схватил ее за руку, осмотрел ее поврежденные пальцы и перевел взгляд на лицо. Озорная улыбка изогнула уголки его губ.
– А это... – сказал он, рассматривая ее пальцы, – это что такое?
– Отпустите мою руку, сэр!
– Сразу же, как только я удовлетворю свое любопытство, что же здесь произошло, пока я был не в себе. Может быть, это отметины моих зубов?
– Да!
Он держал ее руку мертвой хваткой, а мисс Абигейл пыталась вырваться из нее.
– Что вы делали своими пальчиками у меня во рту?
– Держала его открытым и прижимала ваш язык, пока вставляла соломку.
– И это вы называете не так много?
Она молча посмотрела на него и покраснела до ушей.
– Кормить завзятого преступника изо рта в рот, засовывать пальцы в его рот, гак что он в конце концов укусил вас, и это не так много? Это преданность, мисс Абигейл. Это самоотверженность и невиданная преданность, разве нет? Мне кажется, я обязан выразить вам свою благодарность.
– Вы не обязаны мне ничего... Пустите мою...
– Я обязан поблагодарить вас Как мне лучше это сделать?
– Просто отпустите мою руку, и этого будет вполне достаточно.
– О нет, мисс Абигейл. Я этого ни за что не сделаю. Вы применили необщепринятые, если не сказать интимные, способы по уходу за мной. Я был бы весьма неблагодарным, если бы оставил ваше великодушие без внимания.
Джесси легонько надавил большим пальцем на две отметины от зубов. Их глаза встретились, и все внутри мисс Абигейл странно задрожало. Она все еще пыталась вырваться из его объятий.
– Так как у меня больше нет усов, которые могли колоть вас, позвольте мне... в качестве извинения за это...
Медленным движением он притянул пальцы мисс Абигейл к своим губам и поцеловал. Он почувствовал, что она перестала вырываться и безропотно позволила ему поднести руку к губам. Он перевернул ее и нежно, долго целовал ладошку, оставляя влажный след от языка. Мисс Абигейл отшатнулась и-схватила пойманную в плен руку.
– Я, должно быть, была не в своем уме, разрешив появиться вам в своем доме, – выпалила она.
– Я только хотел извиниться за то, что укусил вас. Не беспокойтесь, этого больше не повторится.
– А может... может эта форма извинения– не что иное, как ваш метод свести со мной счеты за то, что я сбрила вам усы?
– Нет, мисс Абигейл. Когда я выберу средство и время для сведения счетов, вы об этом узнаете.
Невысказанный подтекст этого замечания был вполне ясен, и все что оставалось сделать мисс Абигейл, так это ретироваться от этих небрежно улыбающихся губ и глаз, которые в своем новообретенном веселье были куда более пугающими, чем в гневе.
До конца дня мисс Абигейл держалась как можно дальше от двери в спальню. Каждый раз, как она вспоминала поцелуй, все внутри нее начинало трепетать, но она убеждала себя, что это от гнева.
В полдень ей пришлось нести обед. Она положила ему самый толстый кусок тушеного мяса и бесцеремонно шмякнула тарелку ему на грудь.
Он дремал, но сразу проснулся. Он успел только сказать:
– Эй, приятель, сервис катится по наклонной плоскости. – Но мисс Абигейл уже ушла.
Ее не волновало, справится ли он с мясом. Более того, она надеялась, что мясо окажется достаточно толстым, чтобы он подавился!
– Эй, там, кто-нибудь, принесите еще мяса! – прокричал он через несколько минут.
Мисс Абигейл могла бы уже знать, что такой боров спокойно мог съесть все, что было в доме. Она со шлепком бросила добавку мяса в его тарелку и молча шваркнула ее ему на грудь, а он лежал, усмехаясь, словно знал что-то, чего не знала она.
Днем мисс Абигейл зашла в комнату мистера Мелчера прибраться и нашла там лежавшую, словно любовное письмо, книгу сонетов. Мисс Абигейл была одинока, и в те несколько драгоценных дней мистер Мелчер стал для нее предвестником чего-то, что могло произойти. Но он покинул ее жизнь столь же внезапно как и вошел в нее.
Робкий стук внизу отвлек мысли мисс Абигейл от книги в коричневом переплете. Спускаясь по лестнице, она узнала отделку ткани на рукаве костюма мистера Мелчера, но больше она пока ничего не видела. Ее сердце затрепетало, в гостиной мисс Абигейл остановилась и приложила руку к губам, разгладила перед
