— Так ты собираешься оставаться со мной, пока не вернется Ветроволк?
— Да.
О боже!
Тинкер заметила, что Масленка что-то хочет сказать.
— Что?
— Тебе надо заночевать у меня. — Масленка говорил по-английски. — Я бы не переживал, если бы ты осталась одна, но с ним… Лучше все же, если я буду рядом.
— Тогда оставайся здесь.
— Но у тебя только кровать и кушетка.
— Ах, да. Ладно, — вздохнула она и зевнула. — Поедем к тебе.
Масленке повезло получить в собственность квартиру на горе Вашингтона: кондоминиум с тремя спальнями в высотном многоквартирном доме. Ему поставили одно условие: поддерживать в рабочем состоянии лифт, кондиционер и отопление. С балкона открывался вид на деловой центр Питтсбурга и на бескрайнее море эльфийских лесов.
Пони старался не попадаться им на глаза и не шуметь. Пока Масленка проверял, в порядке ли постели в его редко используемых гостевых комнатах, Тинкер стояла на балконе и смотрела вниз, на город.
Зачем Ветроволк изменил ее? Может, это был подарок за то, что она спасла ему жизнь? Жизнь — за жизнь? Или это что-то большее, раз сюда примешан секс? И что на самом деле она чувствовала, получив такой подарок? Он казался ей пугающе огромным, таким, что и удержать невозможно. Она была эльфом.
— Ну, как ты? — Масленка вышел на балкон и встал рядом.
— Да ничего. Колотит немножко. А ты как?
— Ты имеешь в виду, как я все это воспринимаю? — Масленка сделал жест рукой, словно очерчивая ее тело. — Да нормально. Уши какие смешные. — Он потрогал пальцем кончик ее уха, и ее вдруг поразило, насколько это приятно.
— Эй, полегче с ушами!
Масленка отдернул руку. Он почувствовал себя неловко.
— Извини.
— Да нет! Просто уши — это эрогенные зоны.
— Ох!
— Вот именно.
— Но мы-то с тобой все еще кузены? По крайней мере, в генетическом смысле?
— Ты расстроишься, если я уже тебе не сестра?
— Не очень. Но мне было бы приятней, если бы ты ею осталась. — Масленка взял ее за руку. — Когда мама умерла, дедушка сказал мне, что… что пока живу я и живы мои дети, моя мама будет жива, жива в моем потомстве. Так люди обретают бессмертие. Вот почему он так хотел, чтобы ты родилась, через столько-то лет после смерти твоего отца.
— Лейн может это проверить. Давай съездим к ней завтра.
Они погрузились в молчание.
— А если она скажет, что мы больше не родственники? — спросила Тинкер, пытаясь установить, насколько это важно для брата. Если это в самом деле имеет для него большое значение, она не предаст Масленку ради Ветроволка. Она найдет способ вернуться к своему прежнему «я».
— Что бы ни обнаружила Лейн, ты всегда останешься моим лучшим другом и моей маленькой сестренкой.
— Сестренкой?
— Это основано на любви, а не на крови, — пояснил Масленка. — Никто не сможет лишить нас этого, если мы не позволим.
Они крепко обнялись, и Тинкер подумала, что из них двоих он гораздо умнее.
Ну и странную же троицу представляли они, стоя на крыльце Лейн: Масленка с его вопиюще человеческим обликом, Пони — с обликом несомненно эльфийским и Тинкер, застрявшая где-то посредине. Лейн отворила дверь. Увидев Тинкер, она побледнела как полотно и стала приговаривать:
— Ой, деточка. Ой, деточка.
— Не так-то все плохо, как кажется, — деланно бравым тоном произнесла Тинкер, но потом не выдержала. — Или все-таки плохо?
Лейн еще с минуту разглядывала ее, а потом ответила:
— Нет, милая, нет. Это красиво. Входите. Я бы спросила тебя, что, черт побери, случилось, но о чем тут спрашивать. Случился Ветроволк.
— Пони, это Лейн. — Тинкер решила представить воина. — Лейн, это Яростный Конь, Несущийся Галопом По Ветру, но он откликается на имя Пони. Он один из телохранителей Ветроволка и приставлен охранять меня. Он не говорит по-английски.
Лейн и Пони поклонились друг другу.
Потом Лейн провела троицу в просторную кухню. Пони быстро осмотрел это помещение, а потом и смежные комнаты — не грозит ли откуда какая-то опасность?
— Где его хозяин? — тихо спросила Лейн, стараясь избегать имени Ветроволка.
Пока Лейн ставила на огонь чайник, Тинкер рассказала ей про
— Мы с Масленкой хотим, чтобы ты нас проверила. Насколько
— Конечно остаетесь! — вскричала Лейн. Но потом увидела выражение их лиц. — Боюсь, это лишний способ расстроиться. Наверняка он совершил нечто абсолютно радикальное.
— Но я — это я. Я чувствую то же самое. Я думаю так же, как раньше. И все помню. — Ночью Тинкер проснулась в страшной панике и принялась рыться в глубинах памяти, перемножать в уме большие числа и восстанавливать схему одного из самых свежих изобретений. Она трудилась до тех пор, пока не была удовлетворена своим интеллектуальным уровнем. — Единственное, что изменилось, — так это вкус. Пиво кажется совершенно ужасным, и какао утром я тоже не смогла выпить. Как и Пони, впрочем.
— Ну, пиво кажется горьким из-за хмеля. — Лейн спугнула Пони, заковыляв к холодильнику со своим костылем. — Кажется, эльфы выработали у себя нетерпимость к алкалоидам. Поэтому они избегают кофе, чая и никотина — в придачу ко многим токсичным, содержащим алкалоиды растениям, от которых и мы стараемся держаться подальше.
— Значит, мне придется отказаться от самых любимых напитков, — грустно протянула Тинкер.
— У меня есть травяной чай, который ты можешь пить, но все же, думаю, тебе следует быть осторожной. Сильная аллергическая реакция приводит к ужасным последствиям. — Лейн вытащила из холодильника миску клубники. — Я обнаружила также, что эльфы чувствительны к определенным типам жиров, используемых в наших продуктах питания промышленного производства. Они любят натуральное арахисовое масло, но сорта с трансжирами вызывают у них проблемы.
Тинкер назвала любимую марку арахисового масла.
— Прости, милая. — Лейн поставила клубнику перед Тинкер. — Как удачно, что у меня есть собственноручно взбитые сливки, а не то и от сливок тебе пришлось бы отказаться. А что касается растворимого какао, то сможешь ты его пить или нет, тоже зависит от марки.
Тинкер мысленно пробежалась по забитым банками полкам своей кухни.
— В таком случае, у меня нет ничего, что я могла бы есть.
— Тогда тебе придется чаще обращаться к Тулу и брать у нее свежие продукты. Овощи, мясо, яйца, масло и даже хлеб, который она печет, — вот твой будущий рацион. Что тебе налить, Масленка? Кофе? Чай?
— Кофе, — ответил Масленка, присаживаясь рядом с Тинкер. Он заметно нервничал. — Сколько времени займут анализы?
Лейн кинула быстрый взгляд на Пони, который стоял на страже у двери.
— Генетическое сканирование эльфов запрещено Договором.
— Я не эльф, — прорычала Тинкер, макая клубничину в сливки.
