эта «богиня брака вначале представляет собой андрогинную фигуру»58. В Лабранде, в Карий, поклонялись бородатому Зевсу с шестью сосцами, расположенными треугольником у него на груди59. Геракл, герой, отличающийся именно своей мужественностью, поменялся одеждой с Омфалой. На таинствах Геркулеса- Победителя Италийского бог и посвящаемые были одеты женщинами; как убедительно показала Мари Делькур, предполагалось, что этот ритуал «способствовал здоровью, молодости, силе, продолжительности жизни, а может быть, даже в некотором роде давал бессмертие»60.
На Кипре почитали бородатую Афродиту под именем Афродитос, а в Италии — лысую Венеру. А Дионис вообще был двуполым божеством. В одном из фрагментов у Эсхила (фр. 61) некто кричит, видя его: «Откуда ты, мужчина-женщина, и где твоя родина? Что на тебе за одеяние?»61 Изначально Диониса представляли себе как сильное бородатое существо, вдвойне могущественное по причине своей двойной природы. И только позже, в эллинистическую эпоху, искусство придало ему женственность62. Не станем останавливаться на других синкретических андрогинных божествах, например на фригийской Великой Матери и двуполых существах, которых она рождает на свет, Агдитис и Мисе. Что же касается божества, которое древние называли Гермафродитом, оно сформировалось позже, около IV или III века до н. э., и его весьма сложная история63 представляет меньший интерес для нашего исследования.
Не будем напоминать здесь также и об андрогинных божествах, имеющихся в других религиях64. Их довольно много. Их можно встретить как в сложных, развитых религиях — например, у древних германцев, на античном Ближнем Востоке, в Иране, в Индии, в Китае, в Индонезии и т. д., — так и у народов с архаической культурой, в Африке, Америке, Меланезии, Австралии и Полинезии65. Большинство божеств произрастания и плодородия двуполы или отмечены чертами андрогинности.
Андрогином был Зерван, иранский бог беспредельного Времени, — а также китайское высшее божество Тьмы и Света67. Эти два примера ясно показывают нам, что андрогинность была преимущественной формулой целостности. Потому что, как мы уже видели, Зерван был отцом близнецов Ормазда и Ахримана, богов Добра и Зла, — а Тьма и Свет, как в Индии, так и в Китае, символизируют непроявленные и проявленные возможности высшей реальности. Ко многим божествам обращались, называя их «Отцом и Матерью»68. Это было одновременно и намеком на их полноту или на их возможное самопорождение, и указанием на их производительную силу. Возможно также, что некоторое количество «божественных пар» — это позднейшие переработки первичного андрогинного божества или персонификация их признаков. Поскольку андрогинность — это различительный признак первичной целостности, в которой соединяются все возможности, — первочеловек, мифический предок человечества во многих преданиях мыслится как андрогин. Выше мы приводили пример Адама. Туисто, первый человек германской мифологии, также был двуполым; этимологически его имя связано с древненорвежским
Во всех этих мифах о божественной андрогинности и о двуполом первочеловеке обнаруживаются образцовые модели человеческого поведения. В соответствии с этим андрогинность символически оживляется, заново актуализируется посредством ритуалов. Эта ритуальная андрогинизация преследует различные цели, и морфология ее чрезвычайно сложна. Мы ни в коем случае не ставим перед собой задачи предпринять ее исследование. Достаточно будет напомнить, что у многих первобытных племен отроческая инициация подразумевает предварительную андрогинизацию неофита. Наиболее известным, хотя до сих пор не нашедшим объяснения, примером является инициационная субинцизия, принятая у некоторых австралийских племен; она символически одаривает неофита женским половым органом70. Если иметь в виду, что у австралийцев, как, впрочем, и у многих других первобытных племен, непосвященные рассматриваются как не имеющие пола и что обретение пола есть одно из следствий инициации, глубинное значение этого ритуала представляется нам так: невозможно стать зрелым в сексуальном отношении мужчиной, пока не испытаешь сосуществования полов, андрогинности; иными словами, невозможно познать какой-то отдельно взятый и четко определенный способ существования, пока не познаешь способ существования вообще.
В обряде инициации андрогинность не всегда обозначается непременно операцией, как у австралийцев. Во многих случаях намек на нее дает переодевание юношей в девичью одежду и, наоборот, девушек — в юношескую. Такой обычай засвидетельствован у некоторых африканских племен, а также в Полинезии71. Имеет смысл задуматься: не означает ли символической андрогинизации ритуальная нагота, нередко входящая в обряды отроческой инициации. Равным образом, гомосексуальная практика, отмечаемая во многих обрядах инициации, объясняется, по-видимому, сходными поверьями, коль скоро во время инициации неофиты объединяют в себе оба пола.
Интерсексуальное переодевание было распространено также и в античной Греции. Плутарх приводит некоторые обычаи, которые кажутся ему странными: «В Спарте, — пишет он, — женщина, которой поручена забота о новобрачной, обривает ей голову, надевает на нее мужскую обувь и одежду, затем кладет ее на ложе одну, без света. Муж приходит к ней украдкой» [Плутарх, Ликург, 15]. «В Аргосе новобрачная в первую ночь надевает фальшивую бороду» [Плутарх, Добродетель женщин]. «В Косе муж надевает женскую одежду перед тем, как принять жену» [Плутарх, 58, Греческий вопрос]72. Во всех этих примерах интерсексуальное переодевание является брачным обычаем. Однако нам известно, что в архаическую эпоху в Греции вступление в брак следовало за отроческой инициацией. Переодевание имело место также по случаю афинских Осхофорий — церемонии, в которой можно различить «остатки мужских инициации, праздник урожая и торжество в память о возвращении Тесея. Как показал А. Жанмер, они так тесно слились потому, что сама легенда о Тесее коренится в древнем общественном ритуале испытаний, являясь, по крайней мере частично, его повествовательной интерпретацией»73.
Но помимо этих остатков инициационных переодеваний, интерсексуальное переряживание практиковалось в Греции в ходе некоторых дионисийских церемоний, во время празднеств Геры на Самосе и в других случаях74. Учитывая, что переодевания были весьма распространены в Европе во время карнавала или праздников весны, а также в ходе разных земледельческих церемоний в Индии, в Персии и в других азиатских странах75, можно понять главную функцию этого ритуала: речь идет, в общем и целом, о том, чтобы выйти за пределы себя, преодолеть свою частную ситуацию, насквозь историзированную, и восстановить изначальную ситуацию — расположенную по ту сторону человеческого, по ту сторону истории, поскольку она, эта ситуация, предшествует образованию человеческого общества; ситуация эта парадоксальна, ее невозможно поддерживать в мирском, профайлом времени, в рамках истории, но важно периодически ее возобновлять, чтобы восстанавливать, хотя бы на мгновение, изначальную полноту, непочатый источник сакральности и могущества.
Ритуальное переодевание подразумевает символическое «опрокидывание поведения»; оно служит предлогом для карнавального шутовства, а также и для распущенности сатурналий. В общем это временное
