Князь широко улыбнулся и помотал головой:
– Господи ты, Боже мой! И чего только люди не напридумывают. Это что же, он теперь в рай пойдет, когда преставится?
– Кх… сказывают, что и апостол Петр на него сильно обиделся.
Боярин коротко хохотнул:
– Насмешил. Значит, пребывать ему теперь в земной юдоли до самого Страшного суда, как вечному жиду?
Иванов пожал плечами:
– Се мне неведомо. На все Божья воля.
– Это точно, все в руках Его. Еще чем-то, кроме шуток, сей Ефимий отличается?
– Проведал я, ракеты те страшные, что казакам не одну победу уже принесли, делает именно Ефим Кантемиров. Да… много еще чего про него рассказывают, и не разберешь, где – правда, а где – лжа. Здесь во многих донесениях… правду от лжи отличить нелегко, а уж в скасках о нем…
– Считаешь, и он ЗДЕСЬ пригодился бы?
– Ох, не знаю. Ежели уж Враг рода человеческого его вблизи видеть не хочет…
В помещении на некоторое время воцарилось молчание. Черкасский обдумывал услышанное, Иванов ждал приказаний или дополнительных вопросов. Однако ни того ни другого не последовало. Вельможа молча встал, надел на голову шапку и, глянув на подьячего, молвил:
– Хорошо поработал. Мне еще обмыслить все надобно. Разведование о колдунах продолжай, но осторожно. Ничего супротив них делать не нужно. Пока.
Глава 1. Весна идет, войне дорогу
Исторический процесс инерционен, и нелегко развернуть его в сторону от проторенного, наезженного пути. Аркадий читал об этом в хороших альтернативках и теперь мог убедиться, что любимые авторы не врали.
Не потерявший Багдад и Междуречье, а наоборот, приобретший немалый кусок Анатолии, шах Сефи так же позорно, как и в реале, проигрывал войну Великому Моголу Шах-Джахану. Индус особыми талантами в воинском деле не отличался, но по бездарности Сефи его переплюнул. Блестящая и многочисленная тюркская конница, составлявшая основу армии Сефенидов, легко громила врагов в поле, но была бесполезна при штурме крепостей, а поход затеяли ведь ради отвоевания Кандагара. Воспользовавшись длительной войной персов с турками, индусы сумели вернуть его себе. До побед шаха Аббаса он принадлежал именно моголам.
Заведенных в подражание янычарам гулямов, омусульманенных грузинских мальчиков, для этого не хватало. Османским янычарам они сильно проигрывали во многих отношениях. Недостаточно многочисленные, заметно уступавшие прототипам в выучке и вооруженности, гулямы такую твердыню взять не могли. А собственно персы… о них и вспоминать не стоило. Да и приличной артиллерией, весьма развитой у османов, шахская армия похвастаться не могла. Поэтому планы Сефи дополнительно поживиться территорией от находящейся в смуте Османской империи накрылись медным тазом. Не до того ему стало. К потерям в Афганистане добавилась угроза от нашествия узбекских ханов, персы прочно увязли на востоке.
Еще восточнее, в Джунгарии, наметили на следующий год встречу и монгольские тайши. Многочисленные победы маньчжуров их не на шутку встревожили, явственно проглядывал крах династии Мин и реальная опасность для кочевников. Маньчжурский вождь Абахай уже переименовал Позднюю Цзинь в Цин и покорил восточных монголов. Прихватив с собой старших сыновей для представления знати других племен и большое войско, что потом спасло ему жизнь, туда отправился и калмыцкий предводитель Хо- Урлюк. Впрочем, немалая часть подчиненных ему кочевников осталась в Приволжье и Прикубанье. И почти все они готовились к новому походу на Польшу.
На крайнем западе Европы, в Англии, случилось то, чего не могло не случиться. Шотландцы отказались подчиняться еще недавно обожаемому королю из-за затеянной им реформы англиканской церкви. Войск у него не было, деньги, полученные на снаряжение эскадры, он успел потратить, пришлось снова собирать парламент, разогнанный недавно. Неблагодарные депутаты вместо финансирования армии для покорения одноплеменников короля взялись за антикоролевскую деятельность. Среди прочего ему в вину ставилось и зверское убийство некоего джентри-протестанта с семьей, Кромвеля. Попытка разогнать непослушных болтунов Карлу не удалась, обе стороны начали собирать войска, в стране разразилась гражданская война.
– …и волнения в Провансе быстро подавлены.
– Мне донесли, что бунтовали там не только крестьяне, но и горожане.
– О, сир, весьма незначительное число городского плебса из числа малоимущих. Большая часть горожан в бунтах не заинтересована и помогает нам наводить порядок.
– Да? А мне говорили, что бунтовщиков поддерживало большинство горожан, и одним из главных их требований была ваша отставка.
– Сир, я всего лишь ваш верный слуга, выступая против меня, они покушаются и на вас.
– Мы ценим вашу преданность, кардинал, но если волнения перекинутся и на армию, не только нам обоим – всей прекрасной Франции придется плохо.
– Ваше величество, сейчас предпринимаются все мыслимые и немыслимые шаги для предотвращения такого поворота событий. Частично крестьянские бунты и волнения в городах связаны именно с этим. Мы беспощадно выколачиваем налоги из них, чтобы обеспечить безусловную победу Франции на полях сражений.
– А как же вы объясните уход половины казаков?
– Ушли дикари-схизматики, некоторое количество немцев-протестантов и самые недисциплинированные из поляков. Схизматиков, по моим сведениям, позвали с родины, немцы ушли за компанию. Донанятые в их отряды польские и немецкие католики остались здесь.
– Хм… немцы-казаки?
– Среди тех разбойников встречаются представители самых разных народов. Французы, говорят, тоже есть. Нанимали немцев из желания увеличить надежность отрядов. Шпионы доносят, что казаки массово покидают и армии наших врагов.
– Главное, чтобы волнения не перекинулись на других наемников.
– Как я уже докладывал, для этого предпринимается все возможное и невозможное. Нам удалось обеспечить питанием и кормами все наши армии.
– А герцог Саксен-Веймарский утверждает обратное.
– Сир, его войска собраны и снабжаются за наши деньги, но я не уверен, что это наша армия. Мне кажется, он убежден, что мы пошли на свержение герцога Гиза и войну с Испанией ради образования независимого герцогства с ним во главе.
– Считаете, что его пора убирать?
Ришелье, отвечавший до этого немедленно, не задумываясь, замешкался. И не счел необходимым скрывать некоторую нерешительность.
– Эээ… видите ли, сир, с одной стороны, у нас нет больше такого полководца, его блестящая кампания, в прошлом году закончившаяся взятием Брейзаха, серьезно склонила течение войны в нашу пользу…
– В отличие от вашей авантюры с походом на Фонтараби.
– Сир, там войсками руководил совсем не я, вы же сами осудили герцога Лавалета за это поражение. А там, где армией командовал я, мы одержали блистательную победу. Ле-Катле взят, испанцы изгнаны из Пикардии.
