— По красоте ему нет равных, признайся! — похвалился Андроник.
Девушка кивнула, на миг прикрыв глаза, светясь улыбкой благодати.
— И ты ему под стать, — добавил Андроник, смерив ее пристальным взглядом, словно пытаясь проникнуть в то, чего он еще не знал, что было жизнью ее души. — Почему ты не сбросишь эти тряпки?
Он тронул рукой ее сорочку. Дорина опустила на себя глаза, только сейчас сообразив, что на ней еще что-то есть.
— Да, правда, я совсем забыла, — улыбнувшись, шепнула она.
Поднялась и, поведя плечами, вызволила себя из сорочки. Теперь она тоже была нага, но ни малейшая неловкость не замутила ей глаза, и краска не бросилась в лицо. Она оглядела себя и пошла к воде смыть брызги ила. Осторожно пробуя ногой дно, зашла по бедра. Тут ее охватили сомнения, и она обернулась на Андроника, который с берега улыбчиво наблюдал за ней.
— Я боюсь идти дальше! — крикнула она, махнув ему рукой.
Андроник резко встал и шумным натиском, в фонтане брызг, мигом оказался возле нее.
— Ты что, не умеешь плавать? — спросил он.
Девушка помотала головой, по-детски надув губы.
— Ничего, я тебя научу, — спокойно сказал Андроник. — Только не надо бояться. Держись за меня…
Он взял ее руку и тихонько завел в воду по грудь.
Потом распластался на животе, а девушка оперлась рукой о его спину и, смеясь, окунулась с головой. Вода набралась в рот, в нос, в уши, и эти незнакомые ощущения только веселили ее.
— Не страшно? — спросил Андроник.
Дорина не услышала. Она чувствовала только, как вода подпирает ее, а сильная рука Андроника ведет, и вся отдалась сладости витания по поверхности этих теплых безбрежных вод. Чуть удивилась, когда, решив встать на дно, не встретила его под ногами, но и это стало тут же захватывающим знаком свободы.
— Ну как? — спрашивал Андроник и не получал ответа.
Тогда он направил ее, так же спокойно и уверенно, к берегу. Из воды они вышли смеясь. Дорина коснулась его теплым плечом и обронила, глядя в глаза:
— Не так уж трудно…
— Я научу тебя и лазить по деревьям, — пообещал Андроник. — Но сначала надо спросить у них разрешения. Они бывают старые или больные и, если им больно, могут сбросить тебя на землю.
— А как ты узнаешь больных? — спросила Дорина.
— Слышно, как они кряхтят, или видно, как плачут… Несчастные… Нет, со старыми и больными просто беда…
Они поднялись на пригорок над лощиной, сели. Андроник положил голову на колени Дорине. Она безотчетно перебирала его волосы.
— … И с цветами тоже, — продолжал Андроник. — Они вечно влюблены… Видела бы ты, как они жалуются!
Он засмеялся. Поднял на Дорину глаза, долго смотрел.
— Как тебя звать? — спросил он.
— Дорина.
Андроник задумался, будто пытаясь припомнить, где он слышал это имя.
— А как звать тебя? — прошептала Дорина, нежно касаясь рукой его лба.
Андроник с грустью усмехнулся и отвел глаза. Дорина терпеливо ждала, пока он вернется к ней.
— Тебя зовут Серджиу, правда? — напомнила она.
— Если тебе так угодно… — с покорной улыбкой ответил Андроник, изглядывая ей в глаза.
— Серджиу — красивое имя, — одобрила Дорина. — Если бы я родилась мальчиком, я бы хотела, чтобы меня так звали… Как тебя.
— Даже не думай об этом, — возразил Андроник, ловя и лаская ее руку. — Раз родилась девочкой…
— Ничего хорошего, — сказала Дорина.
Андроник залился смехом. Сжал ее плечо, потрепал по волосам, спросил, дразня:
— А если бы ты родилась жалким маленьким светлячком?
И вдруг, смолкнув, снова ушел в ее глаза, точно хотел говорить сразу с ее душой, с ее истиной.
— Ты не знаешь, что это такое — быть человеком, — добавил он в задумчивости. — Это так хорошо…
Он распростер руки, как два крыла, и запрокинул голову.
— …Никогда не умирать, — говорил он, глядя в небо. — Быть как вон та звезда, прекрасная и бессмертная…
Он протянул руку к утренней звезде, Люциферу. Дорина вздрогнула.
— Ты чего-то боишься? — удивился Андроник.
— Смерти, — шепнула Дорина.
— И там тоже люди, — улыбнулся Андроник. — Люди всюду…
— Ты ведь все знаешь, да? — умиротворенно сказала Дорина. — И все, что ты говоришь, — правда…
Андроник промолчал, неотрывно глядя на утреннюю звезду. Рассвет давал о себе знать. Померкли все другие звезды, и небо побледнело.
— Где твой дом? — тормошила его Дорина.
— Там, — Андроник махнул рукой в сторону монастырского леса. — А твой?
Дорина немного подумала. Надо было сосредоточиться, чтобы не брякнуть что-нибудь из сна.
— В городе Бухаресте, — дала она правильный ответ.
— И что ты там делаешь?
Андроник расплывался в улыбке, набухал смехом, задавая этот вопрос.
— Живу, — озадаченно ответила Дорина.
Андроник так и покатился со смеху. Вскочил и подхватил девушку на руки — легко, как весеннюю веточку.
Не переставая хохотать, он поднял ее на вытянутых руках, как бы показывая небу, лесу, лучам света, уже брызжущим со всех сторон. Прижал к груди, подбросил на руках раз, другой, третий и помчался с ней в глубину острова. В безумной гонке он перемахивал через рытвины, подминал валежник, прорывался сквозь высокие жесткие травы, одолевал заросли ворсистых, колючих кустов с пряным ароматом.
Дорина закрыла глаза от страха и счастья. Иногда и ей доставались царапины, но что была эта боль теперь, когда ее жизнь уже знала новое, упоительное дыхание. Она слышала гулкие удары Андроникова сердца, звонкую пульсацию его крови. Неестественный, томительный жар источало его тело. Постепенно все ушло, остался только полет на крыле у ветра, в пустоте. Почти без памяти, она не смела открыть глаза, осмотреться…
Очнулась она, когда уже лежала на другом берегу острова. Увидела лодку, на которой приплыла, увязшую в тине. Андроник, раскрасневшийся, блистая глазами, сидел рядом, подстерегая ее взгляд. Крупные прозрачные капли пота сочились по его телу, грудь мощно дышала, намокшие волосы упали на лоб.
— День настает, — сказал он, едва Дорина открыла глаза.
— Я устала, — тихо пожаловалась Дорина. — Откуда у тебя столько сил?..
— Пойдем смотреть, как восходит солнце, — вместо ответа позвал Андроник.
Он помог ей встать и взял за руку. Девушка расслабленно влеклась за ним, не чуя под собой ног. Кудри рассыпались по плечам, кровоточила царапина на запястье.
— Надо взойти на пригорок, — сказал Андроник.
Она почти висела у него на руках, пока он вел ее, хотя пригорок был невелик. Там Андроник нашел для нее ровное место и осторожно уложил на траву.
— Я засыпаю, любимый, — шептала Дорина, глядя на него умоляющими глазами.
