92
Руководство испытаниями — И.В.Курчатов, Ю.Б.Харитон, К.И.Щёлкин, П.М.Зернов, — и представители Совета министров — А.П.Завенягин, Н.И.Павлов, А.С.Александров, — приняли решение произвести взрыв первой атомной бомбы 29 августа 1949 года в 7-00 местного времени. Решение было утверждено правительством СССР. Далее события развивались следующим образом: — 26 августа с 8-00 до 24–00 — сборка боевого заряда в здании МАЯ-1 и перевозка его для временного хранения в здание 32П — А.Я.Мальский, А.И.Головкин, М.А.Квасов; — 27 августа с 1-00 до 7-00 — погрузка заряда на автомобиль, транспортировка его из здания 32П на площадку 1П и выгрузка в здании ДАФ — Г.П.Ломинский, Ю.А.Ворошилов; — 27 августа с 8-00 до 24–00 — монтаж блока фидеров с розетками на корпус заряда — В.И.Алферов, В.С.Комельков; — 28 августа с 0-00 до 10–00 — перерыв в работе; — с 10–00 до 16–00 — подготовка заряда к снаряжению, доставка ОЗ и НЗ из здания ФАС в здание ДАФ — Ю.Б.Харитон, Н.П.Духов, В.А.Давиденко, Н.И.Павлов; — с 16–00 до 21–00 — подготовка центрального узла ядерного заряда, содержащего плутоний; — в 21–00 — комиссия в составе: Ю.Б.Харитон, П.М.Зернов, Н.П.Духов, Г.Н.Флеров, В.А.Давиденко, А.С.Александров, — рассматривают всю документацию по подготовке заряда и результаты нейтронных измерений и принимают решение об установке центрального узла ОЗ и НЗ в заряд; — с 21–00 до 3-00 29 августа производится установка центрального узла в заряд — Д.А.Фишман, Н.А.Терлецкий; — измеряется фон нейтронов — Г.Н.Флеров, Д.П.Ширшов; — устанавливается последний фокусирующий элемент, закрывается крышка корпуса заряда — А.Я.Мальский, М.А.Квасов; — устанавливается последняя розетка фидера на фокусирующий элемент — В.И.Алферов, В.С.Комельков. В течение дня 28 августа 1949 года проводится опробование лифтового хозяйства башни и грузоподъемных механизмов. На верхней площадке башни устанавливаются блок-реле, блок инициирования и аккумуляторные батареи. С помощью соединительных жгутов это оборудование включается в систему управления подрывом. Одновременно проверяется работа системы автоматизированного управления приборным комплексом поля, снаряжается фотопленкой фото-, кино- и осциллографическая аппаратура. Весь измерительный комплекс взводится в боевое положение. (Эта операция называлась у военных опечатыванием измерительных сооружений.) Медицинские работники размещают по полю подопытных животных.
93
— 29 августа, с 1-00 до 4-00 — проверяется работоспособность системы управления подрывом заряда. В 4-00 на командном пункте опечатываются программный автомат и пульт управления, обесточиваются все линии кабельных связей. Отключенный блок электропитания закрывается на замок. К.И.Щёлкин и С.Н.Матвеев направляются с площадки «Н» на площадку 1П. По пути в сооружении ПП с помощью специального рубильника разъединяется кабельная линия системы управления подрывом заряда. В 4-30 — начат подъем заряда на верхнюю площадку башни. После подъема клеть жестко скрепляется с верхней площадкой. В 5-00 — начато снаряжение заряда капсюлями-детонаторами. Исполнители: Г.П Ломинский и С.Н.Матвеев. Руководитель операции — К.И.Щёлкин, контролирующие — А.П.Завенягин и А.С.Александров. Первая полюсная пробка с КД вставляется лично К.И.Щёлкиным. Далее снаряжение проводит Г.П.Ломинский, ему помогает С.Н.Матвеев. В 5-40 — завершено снаряжение заряда. Блок фидеров подключен к блоку инициирования. Спуск с башни по завершении всех операций. Последним покинул башню К.И.Щёлкин. В 6-20 — закончен отход исполнителей заключительных операций и охраны с площадки 1П на площадку «Н». Доложено И.В.Курчатову о полной готовности к испытаниям. В течение месяца стояла сухая жаркая погода. И вдруг к вечеру 28 августа ситуация резко изменилась: подул северный ветер, резко похолодало, небо покрылось тучами, заморосил мелкий осенний нудный дождь. Словно по закону пакости, такая мерзкая погода простояла всю ночь, не изменилась она и на утро. Предполагалось, что после взрыва через его облако должны пройти три управляемых по радио беспилотных самолета Пе-2, с целью забора радиоактивных проб. Однако густая и низкая облачность препятствовала осуществлению этого намерения. Руководство испытаниями сначала приняло решение перенести взрыв с 7-00 на 8-00, в надежде на улучшение погоды. Но синоптики и на 8 часов никакого изменения погоды не обещали. Поэтому окончательно было решено: взрыв назначить на 7-00, запуск беспилотных самолетов отменить. Руководство испытаниями, операторы пультов управления и рабочая группа, выполнявшая заключительные операции, разместились в трех обособленных комнатах командного пункта 12П. В 6-00 при проверке личного состава оказалось, что отсутствует С.С.Чугунов. Где он пребывал в этот момент, никому не было известно. Дальше площадки «Н» он вроде бы уйти никуда не мог, все служебные помещения были заперты и опечатаны. Значит, надо искать его в финских домиках. И действительно, в одном из них С.С.Чугунов спокойно почивал в кровати. Когда ему сообщили, что до «Ч» осталось 15 минут, он и не подумал ускорить сборы, продолжал лежать и уверял, что «Ч» будет в 8-00. Только за 5 минут до «Ч» Сергей Сергеевич заявился в укрытие командного пункта 12П. По проекту укрытия командного пункта имели обращенные на поле амбразуры, через которые предполагалось наблюдать за развитием взрыва. Но в последние дни, по совету М.А.Садовского, для обеспечения гарантированной безопасности личного состава, обращенную к полю стену КП решено было завалить землей до крыши, и тем самым возможность наблюдения за взрывом была ликвидирована. Даже перископом с подводной лодки в одной из комнат КП запрещено было пользоваться во время взрыва. Все комнаты укрытия имели связь через громкоговорители с пультовой КП и часы обратного хода. Поэтому каждый мог как слышать, так и видеть, сколько минут и секунд остается до времени «Ч». Входные бронированные двери укрытий были закрыты и заперты надежными сейфовыми замками. Все отошли от стен и, встав посреди комнат, замерли в ожидании того, что вот-вот должно было произойти, отсчитывая вместе с часами оставшиеся секунды. А диктор (А.Я.Мальский) сообщал: — Осталось 10 секунд!.. — Осталось 5 секунд! — 4! - 3! - 2! - 1! - 0!.. Через 2–3 секунды после слова ноль раздался резкий толчок под ногами, слабое вздрагивание здания — и все стихло. Сколько длилась тишина, трудно вспомнить, характерно — все забыли про часы, никто на них не смотрел, хотя стук их продолжался; каждый, затаившись, будто чего-то ждал. Вдруг последовал оглушительной силы удар, треск и звон от каких-то ломающихся и разбивающихся предметов. Только потом мы сообразили, что эти звуки доносились снаружи. Невообразимый грохот продолжался несколько секунд, затем все стихло. Люди продолжали стоять молча, словно загипнотизированные. И вдруг загомонили все разом, открыли дверь и посыпали за здание КП поглядеть, что же произошло там, на поле. На том месте, где была башня, поднимался в облака огромный пылегазовый столб. Ослепительные лучи солнца падали на землю через огромных размеров отверстие, образовавшееся в облаках. Оно уже над нашими головами. Какая-то неведомая сила продолжала разгонять дождевые тучи. Газовый столб над местом взрыва достиг неимоверных размеров и высоты.
Огненный шар первого наземного ядерного взрыва Оглянувшись, мы увидели картину ужасающих разрушений: окна и двери механической мастерской, склада оборудования, зданий ФАС {95} и ВИА были полностью выбиты и искорежены. Кое-где на зданиях провалилась крыша. Финские домики приобрели неузнаваемый вид. При более детальном рассмотрении стало ясно — разрушения домиков имели такие масштабы, что об их восстановлении не могло быть и речи. Койка, на которой в последние минуты почивал С.С.Чугунов, была отброшена к противоположной стене комнаты и почему-то закручена в спираль, постельные принадлежности разбросаны по всем углам. И подобная картина во всех шести домиках. Руководители испытаний, в составе которых был Берия со своим телохранителем — полковником, вооруженным до зубов (хотя трудно было представить, от кого он должен отстреливаться), выйдя из командного пункта, обнимались и целовались, поздравляя друг друга с успехом. В заключение
